Тени в холодных ивах - Анна Васильевна Дубчак

– Нет, непохожи, – зло буркнул он. – Но вы же сами видите, это ваш номер?

– Мой. Но что ж с того? Как будто бы вы не знаете, что можно скачать программу и позвонить любому человеку с какого-нибудь другого телефона?

Он знал, конечно, о таких программах.

– Но в случае такого звонка его не оказалось бы в распечатке, вот в чем дело, – ответил он и задумался.

Она лжет. Конечно, лжет, и причина только в одном – Фионова убита, а потому Метель сделает все возможное, чтобы никоим образом не быть вовлеченной в это дело.

– Если вы не признаетесь сами, что звонили, мне придется вас задержать до выяснения обстоятельств, – сказал он сухо, с трудом представляя себе эту роскошную женщину в камере.

– Только попробуйте, – она сощурила длинные глаза и посмотрела на него так, что он понял – она не шутит. Что у нее наверняка есть серьезные связи, что если он посмеет ее задержать, то ему же и будет хуже.

Так, может, не связываться? Вот если бы он ее подозревал непосредственно в убийстве, тогда другое дело. А так… У них у всех было алиби, они все были вместе, и Кристина, и Катя. Вот только у Валентины Метель он не справлялся об алиби. Но не могла же она зарезать Фионову. Она же еще совсем девчонка!

– Хорошо. Тогда ответьте мне еще на один вопрос: знаете ли вы художника Зимина Валерия Алексеевича?

– Валеру? Конечно, знаю. Очень талантливый художник. А он-то в чем провинился?

– В каких вы с ним отношениях?

– Коллеги. Художники… Общаемся, встречаемся на выставках. Так в чем дело?

– Вы не знаете, он не был знаком с Мариной Фионовой?

– Откуда мне знать? Мы с ним не в таких отношениях, чтобы он делился со мной своей личной жизнью… Хотя почему личной… Поскольку вас сейчас интересует список абонентов из телефона Марины, значит, и бедный Валера там засветился. Уверяю вас, если бы даже он ей и позвонил, то уж точно не назначил бы свидание – у него для этого слишком хороший вкус. У него жена была, красавица балерина, царство ей небесное, Лилечка… Единственная причина его звонков могла быть связана с покупкой картины.

– Думаете, по сорок минут можно говорить о картине, которую продаешь?

– Он-то с ней вряд ли так долго говорил, а вот она, Марина эта, вполне могла его изводить своими околокультурными разговорами. А он и слушал, все-таки клиентка.

– И как дорого стоят его картины?

– Тоже хороший вопрос. Вообще-то его картины недешевые. У него пейзажи и картины больших размеров. Если только он не выставил где-нибудь в интернете маленькие работы, двадцать на пятнадцать к примеру. Да! Спросите Катюшу! Пусть она посмотрит, не покупала ли ее сестра пейзаж Зимина. Вот и узнаете все. А мне пора идти. Повторяю, я ей не звонила, никаких дел у меня с ней не было.

– А Зимин? Он бывал в вашей мастерской?

Она острым ноготком нервно поскребла колено, обтянутое черными брюками, задумалась.

– Пожалуй, что и бывал. Да, конечно! Я же устраивала у себя презентацию своих работ как-то весной, там многие художники были, и Валера в их числе. Да и вообще, он забегал ко мне, просил, чтобы я вместе со своими материалами заказала и ему кисти и масло в Джексоне[1]. Он не то чтобы экономит, просто ни разу не заказывал в иностранных интернет-магазинах. Ну и что? Думаете, он звонил Фионовой с моего телефона? Нет, я такого не помню…

– Возможно, вы выпили, расслабились, а у него, к примеру, разрядился телефон и он попросил позвонить. По-вашему, разве такого не могло быть?

– Ну, если только такой вариант… Что ж, такое действительно могло быть. И от шампанского у меня точно мозги набекрень. И что, все звонки сделаны в один и тот же день?

– Нет, – должен был признать Сергей.

– Что и требовалось доказать. Ну что, товарищ следователь, отпускаете меня или прямо здесь, в сквере, наденете наручники? Я же в ваших глазах настоящая преступница.

– Идите уже, – процедил Сергей.

Она ушла, а он еще долго сидел на скамейке, курил, ему казалось, что вся скамейка и сосна пахнут лимонами.

20

Она слышала, как мать вернулась. Как открыла буфет и наверняка достала бутылку, потому что сразу стало тихо. Вот сейчас винца выпьет, немного успокоится.

Она отлично слышала, как она договаривалась со следователем. «Да мы же недавно с вами разговаривали, что вам еще от меня надо?»

Она договорилась встретиться с ним у розария. Валя проследила за матерью и убедилась в том, что та действительно встречается с Родионовым. Вот тоже, прилип как банный лист. Убита сестра Кати, а при чем здесь мама? Вместо того чтобы заниматься расследованием и искать настоящего убийцу, он треплет нервы человеку, который вообще ни при чем!

Интересно, о чем они говорят?

Валя вернулась домой, поднялась к себе, включила музыку. Но и слушать не могла. В голову полезли самые нелепые мысли. Снова стала искать общий знаменатель между Катей, ее сестрой и большими деньгами. Нет-нет, у покойницы Фионовой не было денег, поэтому общих дел у нее с матерью быть не могло. Катя хоть и зарабатывает неплохо, но… А если Катя решила избавиться от сестры и искала киллера? Но при чем здесь мама? Но убийство произошло, и теперь Катя свободна.

Она хотела уже было спуститься, чтобы расспросить мать, о чем они говорили со следователем, как вдруг услышала, как Кристина говорит с кем-то по телефону.

– …нет-нет-нет… Что ты! Я бы, честно говоря, вообще не хотела это вспоминать. Но раз мне об этом напомнили… Сама понимаешь. Столько лет прошло… Нет, не двадцать, семнадцать… – Она рассмеялась. – Знаешь, люди и не такое забывают, вот и я забыла. И просто стала жить дальше. Мне иногда кажется, что это вообще было не со мной. Что? Ох, Оля, зачем ты копаешься во всем этом? Говорю же, я и думать об этом забыла. Что? Сколько их тогда было в лесу? Да, четверо… Конечно, было больно. Я вообще тогда чуть не умерла, столько крови потеряла… Представляешь, как я удивилась, когда увидела их! Изменились? Не то слово! Мужики! Им всем под сороковник. Красивые, успешные. Что? Нет, я ему ничего не рассказала, но он и так все понял. Да стоит только на них посмотреть – одно лицо! Да-да, я знаю. Просто еще не выбрала. Он настаивает на двухкомнатной. Конечно, не откажусь. Я же нормальный человек. Ладно,