Тени в холодных ивах - Анна Васильевна Дубчак

лукового сока и репейного масла, обмотала ее полиэтиленовым пакетом, затем полотенцем и замерла перед зеркальцем, рассматривая свое лицо, брови, заляпанные желтой пахучей массой. Ну и вид! Скоро шестьдесят, волосы выпадают, кожа предательски сохнет, морщинки становятся глубже, какие бы упражнения (к примеру, кривлянье перед зеркалом с целью натренировать мышцы лица) она ни делала. Природу не обманешь.

Морщась от неприятного лукового запаха, она теперь уже по привычке почистила два зубчика чеснока, положила их в стакан и залила водой, чтобы вечером выпить эту бурду залпом, зажав нос – профилактика зловредного коронавируса.

И тут в дверь позвонили. Кого это еще принесло? Она никого не ждала. Муж и сын были на работе. Не буду открывать, решила она.

Увидев в дверной глазок симпатичную девушку в полицейской форме, удивилась.

– Да, слушаю вас, – сказала она, обращаясь к глазку и понимая, что разговаривает так, словно ей позвонили по телефону.

– Лейтенант Рожкова. Откройте, пожалуйста, – девушка подставила к глазку свое удостоверение.

Конечно, прочесть там Клавдия не могла, но дверь открыла. Промелькнула мысль, что даже если допустить, что это какая-то мошенница, то какой ей смысл грабить квартиру, в которой нет ну ничего стоящего? Старые вытертые ковры, старая мебель, старые занавески, в ящиках письменного стола одни неоплаченные счета, в холодильнике вчерашние щи и рыбные котлеты. Золото она уже давно продала, когда заболел муж и потребовались какие-то немыслимые деньги на лечение. Хорошо, что выздоровел. Главное, все живы. И муж, и сын работали таксистами, зарабатывали мало, но на жизнь, точнее, на самое необходимое, хватало. Если бы еще их машины старые не сыпались, сколько денег уходило на ремонт!

Клавдия открыла дверь. Девушка и впрямь была похожа на настоящего полицейского – красивая, подтянутая. А как ей шла эта синяя форма!

– Здравствуйте. Я хотела бы поговорить с вами о вашем соседе, Михаиле Мезенцеве.

– О Мише? Господи, а что с ним случилось?

– Он жив и здоров. Вы позволите войти?

– Да, конечно… – Полянкина заметила, что дверь в квартиру соседа приоткрыта, оттуда раздавались звуки шагов. Должно быть, и там полиция. Что такое он натворил?

– Ой, извините, от меня луком пахнет! Маску сделала.

– Да вы не переживайте. Как вас зовут?

– Клавдия Васильевна Полянкина. Паспорт нужен?

– Нет.

– Вы проходите сюда, в зал. Садитесь. Так что случилось с Мишей? Что он натворил? Сразу скажу – это очень приличный и интеллигентный человек.

– Официально он не женат, но, быть может, с кем-то сожительствовал?

– Нет… Но у него была девушка. Полина. Она не то чтобы здесь жила, но часто бывала и ночевала. Я не любопытная, за соседями не слежу, как некоторые, но с Мишей мы в хороших отношениях, и с Полиной я была знакома лично потому, что она несколько раз обращалась ко мне за помощью. Спрашивала совет, как ставить тесто, к примеру…

И тут Клавдию накрыла такая волна горечи и боли, что на глазах ее выступили слезы. Она всхлипнула.

– Вы не представляете себе, какой была Полина. Такая молодая, красивая, нежная, как цветок… Да разве ж кто мог предположить, что она психически была не здорова!

– В смысле?

– Вы не знаете, я поняла… Полина ранней весной, в марте, выбросилась из окна своей квартиры, а она жила на одиннадцатом этаже. Об этом даже по телевидению говорили, в сводках происшествий, и в интернете писали. Правда, фамилия там не указывалась, просто написано было Полина М. Мареева. Полина Мареева.

– Значит, это та самая блондинка, что на портрете в траурной рамке… – протянула задумчиво лейтенант Рожкова.

– Да. Это она. Вы бы видели, как переживал эту трагедию Миша! Они были прекрасной парой! Как голубки ходили, обнявшись. И вдруг – такая страшная смерть!

– А что за причина-то была? Миша ничего вам не рассказывал?

– Он сказал, что она не оставила ни записки, ничего такого, но то, что это было не убийство, – точно!

– С чего вы взяли, что она была психически нездоровой?

– Да разве нормальный человек сиганет с крыши? Да и Миша как-то обмолвился, что она перед смертью вела себя как-то странно, часто плакала, даже перестала ходить на работу.

– А где она работала?

– Так в его же школе и работала, учительницей.

– А что вам известно о его личной жизни сейчас? У него появился кто-то еще? Девушка? Вы видели ее?

– Да о чем вы говорите?! Какая девушка?! Я вообще полагаю, что он однолюб. Или, во всяком случае, он еще не скоро придет в себя после такой потери. Знаете, как он исхудал, как потускнел. А ведь он очень красивый мужчина. И вообще – замечательный! Вот, не успели пожениться, народить детишек… Уверена, он был бы прекрасным отцом и мужем.

И тут она с подозрением посмотрела на женщину-полицейского:

– А что вы делаете в его квартире? С ним все-таки что-то случилось?

– Нет, – она замялась. – С ним все в порядке.

– Но тогда зачем вы полезли в его квартиру? – уже довольно громко возмутилась Клавдия. – Что вам там нужно?

– Скажите, вы никогда не видели рядом с ним такую высокую и крупную блондинку? Сейчас, минутку…

Лейтенант сорвалась с места (Клавдия тоже вышла в подъезд), вбежала в квартиру Мезенцева и вышла оттуда уже с чужим телефоном, на котором показала соседке фотографию незнакомой молодой женщины. Следом за ней из квартиры вышел молодой человек в джинсах и свитере.

– Нет, впервые ее вижу. Так вы и не скажете, что случилось с Мишей? Вы что, подозреваете, что это он… виноват в смерти Полины?

– Нет, он подозревается в другом преступлении, которое мы сейчас и расследуем, – произнес мужчина, подходя к соседке. И представился: – Следователь Родионов Сергей Иванович.

– Ну, тогда вы точно напрасно тратите время. Миша – добрейший и честнейший человек, я вам скажу. И больше я с вами разговаривать не стану. Вообще не уверена, что вы из полиции…

И с этими словами Полянкина вдруг резко вбежала в свою квартиру и захлопнула дверь прямо перед носом Рожковой.

– Я вот позвоню вашему руководству и скажу, что вы самовольно проникли в чужую квартиру! Проверю вас!

Она вернулась на кухню, огляделась. Сердце бухало в груди так, что отдавалось где-то в ногах. Надо же, полиция! Придумали какое-то преступление! Да Миша и мухи не обидит!

Полянкина сорвала с головы тюрбан из полотенца, пакет и помчалась в ванную комнату смывать с волос нестерпимо жгущую кожу горчичную кашу.

18

Теперь, после разговора с Валентиной, я смотрела на Кристину уже другими глазами. Мне она казалась переполненной тайнами, интригующей и особенно прекрасной.