Тени в холодных ивах - Анна Васильевна Дубчак

случае, она говорила мне в минуты откровений. Я бы, может, и засомневалась в этом, поскольку это не Москва, а провинциальный, хоть и крупный город, и примерные цены на картины я знала, бывая в галереях и на выставках других художников. Но видя, что Кристина живет на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая, вынуждена была поверить, что ее картины стоят немало.

– Мы ждали тебя вчера вечером, мама переживала… Но потом, решив, что у тебя какие-то очень важные дела, сели ужинать вдвоем. Ты знаешь, нам не привыкать. Проходи, проходи. Надеюсь, ты голодная?

– Да, очень, – призналась я.

– Вот и отлично! У нас почти целый казан плова! И он божественный! Такой плов умеет готовить только моя мама. Все, мой руки и садись!

Какая же она была славная, Валя. Вот такую бы мне сестру. Хотя я и без общей крови воспринимала Кристину с Валей как своих ближайших родственников. И так до сих пор и не поняла, почему они так быстро приняли меня в свою семью. Меня, совершенно постороннего человека! И даже не художницу. Вот самое время было сейчас и расспросить Валю.

Она подогрела мне плов, нарезала помидоры, заварила чай на травах. Как же она была похожа на свою мать!

– Скажи, как так получилось, что вы приняли меня, что взяли под свое крыло? – спросила я прямо в лоб. И Валя нисколько не смутилась, у нее был уже готов ответ.

– Ты классная и душевная, а твоя сестра – монстр. Сначала мама хотела тебе просто помочь, хотела даже предложить тебе пожить у нас, чтобы подальше от твоей церберши, а потом влюбилась в тебя. Сказала, что у тебя золотое сердце, что ты – сама доброта. Я тоже так считаю и очень люблю тебя. И знай, мы всегда будем с тобой.

Она хоть и была совсем юная, все остро чувствовала, была идеалисткой, как и все мы в ее возрасте, но все равно я верила ей, и мне было приятно слушать ее. Это придавало мне сил.

– Спасибо тебе, Валечка, – я протянула руку через стол, чтобы пожать ее маленькую теплую лапку. – А плов – просто бомба! Очень вкусный!

– Ну, рассказывай, где была, что делала? Или подождем, когда вернется мама, и тогда ты нам обеим расскажешь?

– Да, наверное, так будет лучше. Скажи, Кристина обиделась на меня, что я ей не позвонила?

– Нет. Но она очень переживает за тебя.

– А где она сама?

– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. – И тут я увидела, как Валя изменилась в лице. – Кроме тебя и посоветоваться не с кем. Я очень переживаю за нее.

– Да что случилось-то?

– Примерно полгода тому назад с мамой что-то произошло. Она мне ничего не говорит, но я-то вижу, что… Не знаю, как и сказать. Это началось, когда однажды вечером она вернулась поздно, в руках ее были тяжелые пакеты с едой. Надо сказать, мы жили довольно скромно. Нет, мама, конечно, работала, и картины ее время от времени продавались. Но мы не могли позволить себе деликатесы, к примеру. А тут – просто настоящее богатство! Причем она, ясное дело, не могла все это дотащить сама до дома. К тому же я слышала, как возле подъезда остановилась машина. К сожалению, я не обратила внимания на эти звуки, ну, приехала машина и приехала, может, не к нам. Но когда она втащила эти пакеты, я поняла, что это ее привезли. Может, такси, а может, и нет. На мой вопрос, откуда эта роскошь, она отшутилась, мол, благодарный клиент расщедрился. Ну ладно, думаю. Потом, уже на следующий день, мы с ней отправились по магазинам, мама сказала, что у нее купили какой-то там натюрморт. Но денег было так много! Она расплачивалась наличными. Купила мне норковый полушубок, сапоги и много чего другого. На мои вопросы отмахивалась, пока не призналась, что у нее появился воздыхатель, поклонник. И очень богатый. Что я могла подумать? Любовник! Но мама вечерами сидела дома, не вздрагивала от телефонных звонков, не дергалась, когда приходили сообщения, ну, как это бывает у меня, когда я переписываюсь со своим парнем. Я хочу сказать, что она не была похожа на влюбленную женщину. Когда я задавала ей вопросы, она снова шутила, чтобы не обидеть меня, говорила, что каждый человек имеет право на личную жизнь и что у женщины должны быть тайны. Она продолжала и продолжала что-то покупать. Мы стали довольно часто ужинать в ресторане, где она заказывала все дорогое и расплачивалась наличными. Она кайфовала, я это видела. И, глядя на меня, загадочно улыбалась.

– Может, она нашла клад?

– Понимаешь, у нас с ней никогда не было секретов. Ну, были у нее любовники, что ж с того? Я с некоторыми была знакома. Один был ну очень крутой мужик, где-то в правительстве служил, красивый такой, солидный. Так он приходил к нам, мы ужинали все вместе за столом. И это при том, что он женат. Как-то все было просто и легко. Мама жила своей жизнью, и я не осуждала ее. Даже радовалась тому, что ее любят, о ней заботятся. Потом этот чел переехал в Москву, она ездила к нему, я знаю, ну а потом все как-то сошло на нет.

– Но что тебя так беспокоит? Значит, у нее появился кто-то еще.

– А где он, этот «кто-то»?

– Она по ночам плачет? Переживает? Успокоительные пьет?

– Нет!

– Тогда вообще ничего не понимаю. Ты же не думаешь, что она украла эти деньги?

– Нет, конечно!

– Ну так живи в свое удовольствие и порадуйся за маму.

Мне бы твои проблемы, подумала я тогда. Денег, видите ли, много.

– Моя сестра, царство ей небесное, тоже недавно разбогатела, практически за мой счет… – начала я и сразу же пожалела об этом. Даже настроение испортилось. Но сказав «а», говори и «б». И я рассказала ей об Илье, о том, как моя сестра угрозами и шантажом вымогала у него деньги.

– Редкой стервой была твоя сестра, – сказала Валя, закуривая. – Ты же понимаешь, что она сделала это не ради денег, а чтобы эта история вызывала у него рвотные спазмы, чтобы он воспринимал и тебя как гадину, как если бы вы были заодно! Зачем она это делала? Хотя молчи, не отвечай. Я угадаю! Она завидовала тебе, Катя. Страшно завидовала. Ты моложе, ты красивая, у тебя просто ангельское личико, и грудь у тебя роскошная, и бедра! Ты женственная, умная, талантливая…

– Валя, ну перестань!

– Жаль