Повести - Юрий Алексеевич Ковалёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ведь вы, действительно, Сиротин, вместе со своими дружками — преступники, — просто произнес директор. — Самые настоящие воришки, причем, не мелкие. Вы нагло присваивали деньги, которые рано или поздно пришли бы на стройку. Сколько вам в день удавалось подкалымить?
— Когда как, — криво усмехнулся Сиротин. — Семья большая, на одном окладе далеко не уедешь.
— У меня тоже семья большая, семь человек, а директорский оклад вам известен...
В приоткрывшуюся дверь просунулась голова Авруцкого и тут же скрылась.
Случай с «леваками» обсуждали на заседании местного комитета. Калымщики отделались легким испугом. После долгих споров решили рекомендовать администрации перевести в ремонтные мастерские Сиротина и Шина, остальным — вынести административные взыскания, строго предупредив на будущее.
Ожидали, что директор для острастки размотает на всю катушку, а он безоговорочно согласился с этим, что тоже вызвало немалые толки на автобазе.
— Теперь, Гриша, — сказал Киселев Корсакову, — возьмемся по-настоящему за мастерские. Кикин что-то совсем разошелся, дня трезвым не бывает...
— И я, и Голованов раз пять с ним говорили, — нахмурился Корсаков. — «Слова к делу не приклеишь, — отвечает. — Чьи-то наговоры не заменят заключения судебно-медицинской экспертизы...» Так что, ему каждый час нужно вызывать эту самую экспертизу?
— А сейчас он у себя? — спросил директор.
— Нет. Стучался к нему — дверь заперта на ключ.
— А может, еще раз попробуем?
Дверь в конторку Кикина была по-прежнему закрыта.
— А вы в окно загляните, оно не закрыто, — посоветовал кто-то из проходящих рабочих. — Начальство отдыхает там, с... устатку, — добавил он под общий хохот.
Совет пригодился. Отодвинув в сторону приставленный лист фанеры, Григорий увидел лежащего на сдвинутых стульях Кикина.
— Как, Кикин, — обратился к нему директор, когда заведующего мастерскими с большим трудом удалось растолкать, — вызывать судмедэкспертизу или без нее обойдемся?
Тот поморгал глазами и снова опустился на стулья.
Кикин не выразил никакого возмущения, ознакомившись с приказом о снятии с работы за «систематическую пьянку и необеспечение руководства работой мастерских». Но дня через два пришел к директору и попросил оставить его в мастерских рядовым слесарем.
— Здесь провинился — здесь надо и вину снимать, — мотивировал он свою просьбу.
Приказ изменили.
Экзамен на человека
На этот раз Голованов ожидал Григория у столовой вместе с Трофимовым. Григорий невольно замедлил шаг. С Трофимовым он встречался редко да и разговаривать с ним почти не приходилось, но в душе у Григория остался неприятный осадок от того, первого визита, поэтому он совсем не обрадовался встрече.
— Ты, Корсаков, как раз мне и нужен, — важно проговорил Трофимов. — А ну-ка, пойдем в сторонку, серьезный разговор есть.
Против обыкновения, Трофимов не улыбался, глаза, закрытые стеклами очков, были непроницаемо холодны.
Григорий переглянулся с Головановым и послушно пошел за председателем месткома.
Трофимов остановился, огляделся по сторонам и придвинулся к Григорию.
— Ты знаешь, что на автобазе говорят о новом директоре?
— Что говорят? — вскинулся Григорий. — То, что говорили бы о любом новом: новая метла метет по-новому и... пошло дальше!
— А вот и не то! — жестко усмехнулся Трофимов и понизил голос. — Хоть ты, как до меня дошли слухи, и в друзьях у директора ходишь, но для каждого из нас партийная совесть должна быть превыше всего. Понятно? — многозначительно повел пальцем Трофимов перед глазами Григория.
— Понятно, — сухо бросил Корсаков, — непонятно только одно — что от меня требуется?
— От тебя требуется быть настоящим коммунистом и выложить все, что тебе известно о новом директоре.
Трофимов ни разу еще не назвал фамилию Киселева, и Григория это покоробило.
— Анатолий Петрович Киселев — хороший человек, отличный автомобилист и великолепный хозяйственник, — стал загибать пальцы Григорий.
Трофимов поморщился, словно от зубной боли.
— Подожди, подожди! Что ты тарахтишь, как неисправный мотор? И непонимающим не прикидывайся! Отвечайте, Корсаков, — совсем другим тоном заговорил Трофимов, — что вам известно о... — впился он очками в лицо Григория, — о взятках на автобазе?
— О каких взятках? — насторожился Григорий.
— О тех самых, которые директор берет! — зло отрубил Трофимов.
— Директор? — опешил Корсаков. — Да вы думаете, что говорите? Анатолия Петровича я мало знаю, но голову дам на отсечение, что он правильный человек! Скорее я сам возьму взятку, чем он!
— Чтобы взять, нужно, чтобы ее давали, — с неприкрытым сарказмом перебил Трофимов вконец разволновавшегося Григория. Но тот только отмахнулся.
— Я не люблю драться, в сто лет один раз кулаки поднимаю... Но сам морду набью тому подлецу, который эту мерзость распространяет об Анатолии Петровиче. Киселев хочет настоящую автобазу сделать вот из всего этого, — повторил он сказанные накануне слова директора, — а ему палки в колеса ставят! Да еще какие!
— За кулаки можно и такую штуку получить, — сложил Трофимов пальцы решеткой.
— А за клевету что? По головке гладят? Да?
— Нужно будет еще доказать, — сквозь зубы процедил Трофимов, — что в этих заявлениях трудящихся есть клевета. И ты сам мне поможешь в этом. Это тебе поручение по линии месткома. Считай — партийное поручение. Понятно? — снова заплясал палец перед глазами Григория. — А тебе, Корсаков, скоро из кандидатов в члены вступать. — И не удержался от шпильки. — Или ты до седых волос решил в кандидатах ходить? Помни, — в партию, брат, не каждого принимают. Заслужить это надо! Иди и подумай насчет нашего разговора. Мы должны проверить сигналы трудящихся и докопаться до истины... И ты в составе комиссии будешь докапываться до нее, когда директор вернется из командировки. Я разговаривал в парткоме по этому делу, — медленно заговорил Трофимов. — Там сказали, чтобы мы внимательно разобрались во всем, не торопились с выводами и чтобы не наломали дров. Это же пахнет персональным делом коммуниста!
— Видно, разговор у вас был не из приятных? — осторожно спросил Голованов, когда Григорий опустился рядом на скамейку.
— Ты понимаешь, — Григорий резко отодвинул в сторону тарелку, — какие-то сволочи написали Трофимову, что Анатолий Петрович совсем не тот человек, за кого он себя выдает, шоферов схватил железной рукой за горло, а хочешь дышать — давай, как любит говорить Лека, «в лапу»...
— Ты смотри, что