Повести - Юрий Алексеевич Ковалёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Докладчик называл цифру за цифрой, из которых убедительно следовало, что в общем автобаза работает неплохо, за исключением пассажирских перевозок...
— А почему у автобусов колеса плохо крутятся? — крикнул кто-то из зала.
Трофимов постучал карандашом по графину.
— На этот вопрос ответят другие...
— Я сам за баранкой автобуса сижу, — послышался голос Сиротина, — и прямо говорю, что по пассажирам мы план сейчас выполнить не можем...
— Они пешком предпочитают сто километров ходить, — послышался тот же голос из зала.
И снова карандаш запрыгал по графину.
Доклад был скучным, и Киселев даже удивился, когда зал проводил Трофимова долгими и веселыми аплодисментами. Но занять его место никак не находилось желающих, несмотря на отчаянные призывы председателя.
— Товарищи, записывайтесь для выступления в прениях, — уговаривал Трофимов, занявший место председательствующего. — Время дорого, каждого ждут дома дела, давайте же говорить о наших заботах!
Зал шумел, ряды купались в клубах дыма, а трибуна по-прежнему пустовала.
— Может быть, мне разрешите, — наклонился Киселев к Трофимову, — раз больше нет желающих?
Тот в растерянности снял очки, осоловело поморгал глазами. «Директор первым берет слово в прениях? Это что-то совсем не то!» — И, запинаясь, предоставил Киселеву слово. Директор повел взглядом по настороженным рядам и неожиданно для всех рассмеялся. В зале тоже послышались смешки. Уж слишком неожиданным было начало выступления! Только председательствующий сидел с каменным лицом: начало ему явно не нравилось.
«Несолидно для директора» — так и говорил весь его вид.
— Вот вы сейчас смотрите на меня, — спокойно заговорил Киселев, — и думаете: появилась новая метла. А какая она? Начнет мести по-новому или все пойдет по старинке-матушке? И в этом нет ничего удивительного. Только у меня есть просьба: давайте договоримся не делать скороспелых выводов друг о друге. Поживем, поработаем, съедим пусть не пуд, а хотя бы килограммчик соли, а потом уже ярлыки друг другу навесим. Нет возражений?
— Нет! Нет! — послышались выкрики. — Договорились!
Голованов толкнул Григория локтем в бок. Тот едва заметно кивнул, поняв, что хотел сказать Иван.
— Вот и отлично, — прихлопнул рукой директор, будто поставил точку. — Своего предшественника я совсем не знаю, значит, и говорить о нем ничего не могу. А себя знаю и скажу честно: со мной работать не легко!
По рядам снова пролетел шелест: «Вот оно, начинается!»
— Нет, я это говорю не как «новая метла». Да и не обо мне речь! С любым другим тоже было бы трудно работать, если автобаза план не выполняет; машины, занятые на отсыпке грунта, ходят с недогрузом, днями без всяких причин простаивают, а то и вообще не выходят из гаража. Качество ремонта никуда не годится. Смотрите, что получается. Автомашина «ЕК-41-30» побывала у нас на ремонте в октябре прошлого года, январе и мае нынешнего. По отчетам-то проходят три машины, а на самом деле мы одну за три выдаем.
— Случайность! — крикнул кто-то из зала. — По одной машине нельзя делать погоду!
— К сожалению, это не случайность, — покачал головой Киселев, — это система. Уже в этом полугодии дважды «гостили» у нас одиннадцать автомашин. Одиннадцать! И еще. Не будь вы все, сидящие здесь, автомобилистами, я задал бы ряд вопросов, например, таких: сколько у МАЗа коленчатых валов, зачем одной машине по сотне компрессионных колец, почему у нас приходит в полную негодность и списывается резина после нескольких сот километров пробега? А пассажирские перевозки? Никак не могу согласиться с докладчиком, что автобусы обречены на хроническое невыполнение плана. Колеса у всех хорошо крутятся. А если плохо крутятся, то только, — сделал он паузу, — из-за перегрузки. Наши автобусы и наши же, в основном, попутные машины — вот весь транспорт, связывающий город со столицей республики и другими пунктами. Так что пассажиров хоть отбавляй. Но почему план не выполняется, — в притворном недоумении развел он руками, — просто ума не приложу.
— У водителей дети имеют нехорошую привычку — пить по утрам молоко, — послышался насмешливый голос.
— А их папы по вечерам — тоже молоко, только от бешеной коровки!
— Не знаю, не знаю, — повторил директор, выждав, пока смолкнет смех. — Знаю только одно: многое в нашей работе нам с вами придется ломать. Я бы мог говорить о нашем долге, о государственном подходе к делу и т. д. и т. п. Но я лишь скажу, что многое из того, на чем мы должны поставить крест, представляет собой обычную человеческую подлость!
Григория так и подмывало выйти на сцену, но тут он услышал шепот Голованова: «Я пойду, мне как «старичку» веры больше...»
Корсаков чуть подтолкнул его в спину.
Иван откашлялся, подошел к самому краю сцены.
— Новый директор, — заговорил он, — хотя и недавно пришел, но все подметил правильно. Сами же мы об этих делах на всех перекрестках говорим... Только одна беда — «на ушко». Хватит шептаться, пора дела делать! Если же кому жалко со старыми порядками расставаться, пусть включает четвертую скорость! Дорога кругом открыта! Когда-то совесть должна заговорить у человека? Сколько можно нам с улыбочкой смотреть на эти безобразия? Мы же приехали большое дело делать! И относиться к нему нужно соответственно! Что касается меня, то вот мое слово: ни себе, ни другим — пощады не дам! Это, кстати, я за себя и за Корсакова говорю. Верно, Гриша?
— Верно! — донеслось из зала.
Выступило еще человек семь-восемь. Большинство сходилось в одном мнении: в автохозяйстве должен быть наведен порядок.
На следующий день в кабинете у Киселева собрались Трофимов, комсомольский вожак — слесарь Кудрат Нигматов — черный, как цыган, и резкий в движениях, точно пружина, Авруцкий, Корсаков, Голованов, еще несколько человек из мастерских.
Договорились сообща взять под контроль работу автобазы, как решили на собрании. Особенно большие надежды возлагались на «комсомольскую армию», как выразился Трофимов.
— Сделаем! — тряхнул кудрями Нигматов. — Повсюду посты контрольные поставим. Мышь не пробежит!
А сам директор вместе с Трофимовым, Авруцким и Григорием в тот же день выехали на пассажирскую линию.
В первом же остановленном автобусе безбилетников было столько же, сколько и «законных» пассажиров. А «побили рекорд» Сиротин и Шин. У первого было обнаружено семнадцать безбилетных пассажиров, у второго — двадцать один!
— Судить, конечно, будете? — хмуро спросил Сиротин, зайдя вечером в кабинет к директору! —