Копье и Лавр - Федор Кукин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воспитанницы по-разному воспринимали приближение этого дня. Одни, как Окаста, Ниобия и Крата, ждали его со спокойной гордостью и уверенностью в своей судьбе. Иные волновались и плакали, как перед свадьбой; жаль все же было расставаться со старой, девичьей жизнью. Тигона ждала и боялась испытания; вдруг в последний момент она не справится и покроет себя страшным позором? Ифина, как обычно, задавала всем кучу вопросов, не заботясь уже о том, знает ли кто-нибудь ответы.
И, как это бывает, когда много людей ждут чего-то с бурными чувствами, в Стратегиконе не умолкал гвалт и гомон. Каждая девушка жаждала выплеснуть подругам то, что у нее было на сердце: расспросить о неведомом испытании, пожаловаться на страх или хандру, получить поддержку и похвалу. Отпущенные до завтрашнего полудня, воспитанницы слонялись по Стратегикону и гомонили, судили, шептались без умолку.
***
— Ты сама-то когда-нибудь пробовала? — недоверчиво спросила Ариста.
— Нет. Но мать всегда делала это отцу и владыке, когда предстояло важное дело. Хулы не будет, если и мы попробуем.
Тамриз сидела на полу оружейной, скрестив ноги. В руках у нее был длинный чубук красного дерева. Принцесса Хеменид сосредоточенно набивала чашечку чубука ароматным рассыпчатым зельем.
Здесь было тише, чем во дворе. Прочные стены и маленькие окна не пропускали в оружейную большую часть девичьего гама. Здесь влюбленные могли отдохнуть и побыть вдвоем.
Тамриз кремнем высекла искру, зелье в чубуке занялось.
— Ты первая, — принцесса протянула трубку подруге.
Ариста вдохнула сладкий тяжелый дым и сразу закашлялась. Зелье было таким густым, что оседало в груди плотным клубом, а в горле сразу начинало першить. Голова закружилась, перед глазами поплыла рябь.
— Клянусь копьем, Хеменид, — выдавила Ариста сквозь кашель. — Твое зелье меня задушит.
Тамриз рассмеялась.
— Ты даже куришь как варвар. Глотаешь наспех и совсем не смакуешь. Смотри.
Принцесса взяла чубук у подруги. Медленно, зажмурив глаза, потянула дым и задержала дыхание, не дав зелью выйти наружу. На четвереньках подползла к Аристе, обняла ее за шею и неспешно, дразня, поцеловала в губы. Язык принцессы коснулся языка Аристы, и поток сладкого дыма наполнил рот и ноздри плавно и нежно, отзываясь в гортани приятной щекоткой.
— Так лучше?
— Не распробовала. Надо повторить.
***
Тамриз сидела на полу одна. Ноги скрещены, глаза закрыты, стук сердца ритмично отдается в ушах.
Полночь. У ворот должен смениться караул.
Тамриз открыла глаза, подняла голову, встала.
Из тайника под досками пола явился сосуд черного стекла, под которым мелькали багряные сполохи. В первый день Тамриз спрятала было сосуд в покрывало кровати, но быстро поняла свою оплошность: постели регулярно меняли. К счастью, ей удалось перепрятать сосуд прежде, чем кто-либо поймал ее на этой ошибке.
Тамриз набросила на плечи плотную черную накидку с капюшоном и выскользнула из оружейной.
Главной трудностью этих месяцев было выучить расположение дорог и улиц. Ученицам Стратегикона вообще редко дозволялось покидать его стены, а уж гуляющая по городу чужестранка с Востока точно навлекла бы на себя подозрения. Тамриз выручила хорошая память. Несколько прогулок с подругами за город, к сосновым рощам, гуляние в толпе на праздник Тоскара, прогулки с Гракх по ее «особым местам» — и принцесса закрепила в уме геометрию города варваров.
Действовать в ночь праздника было бы неоправданным риском. Но сегодня ничто не отвлечет ее и ей не помешает. Город мирно спит. Все необходимое у нее есть.
Надо выбраться из Стратегикона, не попавшись на глаза караулу. Трудно, но за время обучения Тамриз поняла распорядок. На стене несут ночную стражу две девушки. Каждые двести ударов сердца они обходят периметр: одна идет по солнцу, другая против него. В теории это должно обеспечить им полный обзор всего пространства внутри стен. Однако есть короткий промежуток, не более трех ударов сердца, когда обе стражницы скрыты от переднего фасада стен крышей дормитория. А фасад, соответственно, скрыт от них.
За три удара сердца принцесса Хеменид взбежала по стене крепости и прыгнула вниз, на улицу. У ворот тоже дежурило две караульных, но выбранное Тамриз место находилось левее ворот, в тени старой конюшни. Ее прыжка никто не заметил. Одна стражница, впрочем, повернула было голову на странный шорох слева. Но Тамриз уже метнулась кувырком через голову прочь от стены, во мрак соседнего переулка. Черная накидка позволила ей мгновенно слиться с темнотой. Стражница только плечами пожала: должно быть, сон находит, вот и померещилось.
Дальше была легкая часть. Добраться до рыночной площади, миновав ночные патрули. На пустынных улицах с множеством темных углов это было несложно.
Залитый лунным светом рынок никто не охранял: товары убрали на ночь по амбарам и складам, и сторожить пустые прилавки было незачем. Но у дверей храма Мегиста стража имелась: два дюжих оратора без доспехов, но с тяжелыми деревянными посохами. Оружие и броня были им не нужны. Их хранила сила лукавого покровителя.
Но хранила недостаточно.
Тамриз остановилась в тени мраморной статуи и достала из складок накидки длинную тонкую трубку. Она проскользнула под ногами каменного Мегиста и, все еще оставаясь под тенью идола, побежала вверх по ступеням, к храмовым дверям.
Когда один из ораторов услышал топот и обернулся, Тамриз была уже у колонн, на площадке перед дверьми.
Успей ораторы произнести хоть два слова, и судьба принцессы была бы решена. Мегист тут же отозвался бы на зов своих любимцев и наслал бы страшную кару на враждебную чужестранку.
Но поднести трубку к губам и дунуть можно быстрее, чем произнести два слова.
Две тонкие иглы с пестрым оперением вонзились в шеи ораторов. Они покачнулись, выронили посохи и повалились на мраморные плиты в глубоком сне без сновидений.
Пусть Тамриз Хеменид и не обучали Безмолвные, она научилась очень многому из старых летописей и
