Профессор Амлетссон - Адель Гельт

дипломом магистра физики — правда, случилось это уже довольно давно, к двадцати пяти почти два года назад.

Все это время я провел в состоянии тягостного, но деятельного, недоумения: делал то, что было сказано, того, что сказано не было, наоборот, не делал.

Больше всего удручало то, что диплом мой был как бы не к месту, даже несмотря на северные края и холодное название острова.

Исландия — место довольно теплое: вулканы. Физик низких температур в моих родных краях не то, чтобы персона-не-к-месту, но, скажем так, гонять коров и ловить рыбу я прекрасно мог бы и сразу после школы, не расходуя пять лет неповторимой юности йотун знает на что.

Беда моего положения заключалась в том, что ни на одно из писем, содержащих резюме и эфирный слепок диплома, мне не ответили: не то, что ни единого оффера, меня не одарили даже формальной отпиской вида «мы с Вами свяжемся»!

Так бы и длилось непонятно сколько, но в один из дней оказалось, что новые мои навыки, подтвержденные книжечкой с королевским гербом и золотым обрезом, применены могут быть образом совершенно неожиданным.

Магистра физики Амлетссона призвали на действительную службу.

Приняв казенный конверт уведомления из рук надувшегося от осознания собственной важности посыльного, я сразу и обрадовался, и не очень.

С одной стороны, чем-то интересным разбавлялся и даже прерывался монотонный цикл будней: так непохож оказался фермерский быт на привычный уже университетский уклад, что впору было выть: я и выл бы, не будь на большого пса просто похож.

Со стороны другой, три месяца — срок невеликий, но даже за это время мне, с моим везением, вполне получилось бы вляпаться во что-то военно-неприятное, случись, например, война.

Началось так: я явился в королевский вербовочный пункт, в здании которого находилась, в том числе, и служба призыва по обязанности.

- Амлетссон? - поинтересовался у невыспавшегося меня суровый лысый хуман при погонах коммандера — одной звезде и трех галунах. Еще у флотского, кажется, не было ноги, или, напротив, была нога, но только одна.

- Магистр Амлетссон, если позволите, - уточнил я хмуро. - Вот документы.

Накануне родичи со всем старанием и уважением к обычаям провожали меня на службу, угомонились в три часа ночи, и теперь я был отвратительно не бодр и возмутительно трезв, и потому немного нарывался, хотя, вроде, и не стоило.

- Ба! Целый магистр! Да еще точных наук… - коммандер посмотрел мне в глаза весело и ехидно. - Физика ведь точная наука?

- Точнее некуда, - вынуждено согласился я. Хамить этому веселому дядьке резко расхотелось: он не заслужил, я оказался не в силах. - Отличник, кстати.

- Люблю, когда все ясно! - еще больше обрадовался офицер. - Кстати, Торвальдссон. Коммандер Торвальдссон. Присаживайтесь, юноша!

Звание собеседника я уже разглядел на погонах, фамилию — на нагрудном неймтейпе, но дружелюбный жест оценил.

- Дипломант точных наук с гарантией понимает в математике, - заговорил офицер будто бы сам с собой: видно было, впрочем, что опыта в этом сложном деле ему, коммандеру, не занимать. - Магистр… Это, на флотские деньги, лейтенант, но, так как ты человек насквозь штатский, положено на звание ниже… Суб-лейтенант. И, раз математик, значит — радист! - И, будто немного в сторону: - За три месяца как раз научишься отличать антенну от фидера… - И, снова ко мне: - На сушу или на корабль?

- Конечно, на корабль! - я принял как можно более бравый, в своем тогдашнем понимании, вид, и добавил на всякий случай: - коммандер Торвальдссон, сэр!

Войны, кстати, не случилось.

Служба сама по себе на таковую походила мало: только и радости, что шастать по секретным флотским делам, обрядившись в тужурку офицера королевского флота, да иметь законный повод отлынивать от унылой фермерской тяготы, вовсе не появляясь среди родни: вдруг война, а я уставший?

На корабль меня пытались пристроить несколько раз.

Первый корабль был канонерская лодка «Тор». Тот самый наследник славы могучего аса, что много лет назад, во время знаменитых войн-за-треску, забодал британский фрегат, втрое превосходивший бравый, но маленький, кораблик, размерами.

Канонерская лодка давно не ходила в боевые патрули: отстаивалась у стенки, служила учебным пособием для таких вот офицеров-на-три-месяца, как ваш покорный слуга.

Вакансия соответствующего офицера была свободна, я эту вакансию занял, и ровно в тот же день старичка Тора окончательно вывели из состава флота, взяли на буксир и потащили на юго-восток: где-то там строился военно-морской музей Исландии, Дании и, куда уж без нее, Норвегии.

На следующем корабле, уже вполне боевом, но совсем маленьком, просто не оказалось вакансии для офицера моего звания: и плевать всем было на то, что офицер из меня, покамест, аховый: флот есть порядок, и порядок должен блюстись!

В общем, никакой военно-морской службы за три месяца — обязательные для каждого мужчины королевства — не получилось, ну, кроме береговой и условной, конечно.

Однако, бравая строчка в биографии меня устраивала и сама по себе: еще довольно долгое время заинтересованным девушкам я представлялся не иначе, как «Амлетссон. Суб-лейтенант Королевского флота в отставке».

Глава 16

- Знаете, Анна, - ответил я. - Господин Амлетссон не всегда был профессором. Более того, детство и юность свои он провел на прибрежной северной ферме…

- Еще означенный профессор, - влез нежданно товарищ инженер, - приходится прямым потомком морским разбойникам, наводившим ужас на всю Европу и часть Америки!

- А также — мирным, но предприимчивым людям народа, в котором каждый мужчина — рыбак, - подхватил я, почти даже и не перебив вынужденного коллегу. - Ergo: меня не укачивает.

- Тем лучше! - обрадовалась сначала переводчица и проводник, теперь же — еще и шофер и, скорее всего, офицер политической полиции. - Мы, кстати, приехали.

Снова бросили эсомобиль где попало, чудо техники и в этот раз уехало совершенно самостоятельно. Положительно, я начал уже привыкать: если чудеса случаются постоянно, в режиме нон-стоп, даже самое что-то удивительное начинаешь воспринимать как обыденность.

Надо признать: несмотря на то, что все эти эфирно-технические радости худо-бедно доступны и жителям Атлантики, в наших краях подобные новинки проходят, скорее, по разряду технических курьезов — повсеместное их применение признано слишком затратным, и потому лишенным смысла. Советским же людям будто и вовсе нет дела до такого параметра, как цена!