Сделка с королем эльфов - Элис Кова

вижу, как он движется по комнате. Потом издает низкий рык.

У входа в лабораторию замирают чьи-то шаги.

– Крюк, что… – Я вдруг застываю.

На пороге стоит Харроу, привалившись к дверному косяку, чтобы не упасть.

Семнадцать

– Ну, разве ты не выглядишь истинной королевой? – невнятно бормочет Харроу. Слипшиеся пряди волос падают на отливающие нездоровой бледностью щеки принца. – Уже здесь, наверху, проводишь дни с растениями, а не с эльфами.

– Я обнаружила, что, в отличие от эльфов, растения редко на меня нападают. – Я медленно закрываю дневник, сопротивляясь желанию подбежать к принцу и осмотреть, чтобы понять, чем он болен.

– Я бы поспорил, – тяжело выдыхает он.

– Тебе нужен лекарь.

– Я ищу Поппи. Где она?

– Уиллоу сказал, что ушла по какому-то особому заданию. – Кажется, он упоминал нечто подобное. Но я была слишком занята учебой, чтобы вдаваться в подробности, а Уиллоу чесал за ушами Крюка и не стал в деталях рассказывать о делах Поппи.

Харроу бормочет проклятия.

– Уиллоу скоро вернется…

– Мне не нужен подмастерье, – шипит Харроу. Его искаженное болью лицо кажется еще уродливей, чем обычно.

– А королева сгодится?

– Как будто я позволю тебе ко мне прикоснуться, – сообщает он, но не делает никаких попыток уйти.

– М-м-м. – Я закатываю глаза, глядя на него как на ребенка, и указываю на одну из скамей. – Садись.

– Да как ты смеешь…

– Как смею пытаться исцелять, хотя ты вел себя со мной будто осел? – огрызаюсь я. – А теперь садись, заносчивый принц, пока от упрямства не свалился на пол. Или тебя не стошнило. – И то и другое вполне возможно.

Харроу непонимающе смотрит на меня. Взгляд его тусклый, почти остекленевший. Вероятно, если он так потеет, все дело в лихорадке. Его рубашка липнет к дверному косяку, а потом, когда он все же решает сесть, облепляет кожу.

Я быстро листаю дневники. Я знаю, как лечить болезни, но на этих пыльных страницах, возможно, сокрыты более действенные методы.

Осмелюсь ли я именно сейчас попытаться использовать магию?

– Когда ты проснулся, то уже плохо себя чувствовал?

Хихикнув, Харроу качает головой. Я бросаю на него взгляд. Принц приваливается к столу, и под ним скрипит скамейка.

– Значит, это проявилось позже, в течение дня?

– Многое случилось позже… прошлой ночью, этим утром, в какой-либо момент… Время ускользает из рук, убегает сквозь пальцы… жизнь… А, будь оно все проклято. – В его словах нет никакого смысла.

– Харроу, скажи, что у тебя болит.

– Все, – фыркает он и внезапно оседает.

Я вижу, как безвольно повисает голова, и Харроу тут же подпирает ее, еще больше приваливаясь к столу для поддержки. Я подбегаю к нему, кладу руку на плечо.

– Убери руку, человечка.

– Перестань, – как можно мягче говорю я, изо всех сил пытаясь изгнать из голоса злость. Уродливый уголок моей души хочет, чтобы принц страдал. Но меня учили совсем другому. Я просто не позволю ему мучиться, учитывая, чему посвятила прежнюю жизнь. – Я могу тебя исцелить. Но мне нужно понять как. Твои раны сейчас скрыты внутри, я их не вижу. Поэтому скажи, что болит.

– Слишком много вечеринок. В этом все дело.

«Я ведь видела его прошлой ночью», – вспоминаю я. Тогда он выглядел не лучшим образом. Но с ним были друзья. Наверняка они присматривали за Харроу. Хотя Ария явно чему-то радовалась, несмотря на его состояние…

– Не похоже, что ты пришел с вечеринки, – бормочу я. – Кажется, будто ты с кем-то бился и проиграл.

Он сердито смотрит на меня.

– Ты закончила надо мной насмехаться?

– Вряд ли. Может, если я продолжу насмешки, ты станешь образцовым пациентом?

Харроу что-то ворчит. Ему вторит рычание Крюка, низкое и свирепое. Принц испуганно моргает, впервые обратив внимание на волка. Он тыкает в зверя пальцем и разражается смехом.

– Постой… Здесь и правда волк? Или у меня снова галлюцинации?

– Здесь на самом деле волк. – Я осторожно отстраняюсь, убедившись в том, что он не свалится до моего возвращения. – Я раздобуду кое-что, от чего тебе станет лучше. Только не падай в обморок в ближайшие пять минут.

Я медленно двигаюсь по оранжерее. Срываю алоэ, одуванчик, красный клевер, расторопшу, крапиву и большой пучок базилика. Вернувшись в лабораторию, я смешиваю травы с куркумой, медом, сушеным имбирем и корой ивы. Пока я изучаю получившуюся смесь, в голову приходит еще одна мысль.

«Снова галлюцинации», – сказал он. Харроу по-прежнему висит мешком. Если он в ближайшее время не примет снадобье, то растечется лужей по полу. И, возможно, мертвой лужей.

Я не знаю, что принял принц, но бегу обратно и осторожно отрываю лист сердцекорня. Уиллоу говорил, что он усиливает свойства противоядия. Если в организме есть что-то подозрительное, надеюсь, сердцекорень поможет.

Зажав в левом кулаке пучок базилика, я опускаю другую руку на котелок. Глубоко вздохнув, я собираюсь с силами.

«Я отдаю жизнь, чтобы смесь получилась более действенной», – произношу я про себя.

Базилик увядает по мере того, как я тяну из него жизнь. Внутри меня струится сила. Она смешивается с присущей мне магией, и вскоре та наполняет меня. Через ладонь я направляю ее в котелок, прямо в созданное мною снадобье.

«Укрепи травы», – приказываю я, и под воздействием магии цвет смеси меняется с темного на ярко-зеленый. Я осторожно принюхиваюсь. Пахнет правильно. И вообще все, кажется, в порядке.

Но могу ли я доверять своему чутью, когда дело касается магии?

Я оглядываюсь на Харроу. Он быстро угасает. Сейчас уже кажется, что он вряд ли доживет до возвращения Уиллоу.

Я должна попытаться.

Я медленно выливаю в кружку приличную порцию снадобья. И добавляю немного воды, ровно столько, чтобы его можно было пить. Когда я показываю кружку Харроу, он смотрит на меня с недоверием.

– Ты хочешь убить меня сейчас? – шепчет он. – Ударить, пока я слаб, чтобы расквитаться за тот мой поступок?

– Прошу тебя. У меня есть дела поважнее, чем твое убийство. – Я подношу кружку к его губам. – Пей. И не смей жаловаться на вкус. Тебе повезло, что я добавила мед.

На самом деле мед отлично борется с воспалением и предотвращает инфекцию. Но вряд ли Харроу об этом знает. Пусть лучше думает, что я оказала ему услугу.

Харроу медленно пьет. Я вижу, как дергается горло. На щеки постепенно возвращается румянец. Лихорадка почти осязаемо спадает. Он садится ровнее и вытирает лоб.

Я возвращаюсь к котелку, чтобы налить еще одну кружку. Я только что совершенно спокойно пользовалась магией. Прошлой ночью, сегодня утром… Мне не удалось вырастить ветвь возле Грани, но сейчас получается