Ничто не стоит так дорого - Екатерина Николаевна Островская

обещал подумать, заплатил за весь их стол и ушел… Не один, а с молодой, но очень популярной тогда актрисой. Она сидела там не одна, а, как потом выяснилось, с мужем. Всю ночь она старательно убеждала меня скинуться на фильм. Утром я положил в ее сумочку две тысячи баксов, потому что у меня не было при себе больше наличности… Обнаружив в кармане пиджака визитку режиссера, позвонил ему и дал свое согласие. Потом меня пригласили в Центральный дом кино на премьеру. Фильм оказался редкостной гадостью, начиная от сценария и кончая всем остальным. Было много постельных сцен, где откровенно проявила себя моя знакомая со своим мужем-актером. Фильм закончился хеппи-эндом: герои стащили у олигарха миллион и уехали жить на Канарские острова… Ни на каких фестивалях фильм не демонстрировался, денег мне никто не вернул… Да я и не требовал. Но с той поры я решил завязать с богемной тусовкой и инвестпроектами неизвестно с кем. После той премьеры я решил вкладывать в те проекты, которые не только приносят реальную прибыль, но и нужны людям. Как-то был на переговорах в Питере с руководством строительной корпорации: протокол о намерениях подписали. После чего был банкет, на который председатель правления пришел со своей женой… Она была чрезвычайно симпатичной женщиной, мы с ней разговорились, и я понял, что она еще и умна. И тогда я решил иметь дело не с мужиками, которые норовят обмануть, кинуть, как тогда говорили… Я решил делать партнерами женщин, которые не предадут, потому что, во‐первых, они честны в делах, им проще попросить, чем украсть, тем более зная, что отказа не будет. И потом никто не отменял личные отношения, хотя некоторые считают, что те начинаются в постели и там же заканчиваются. С умным женщинами не так, особенно если вы с ними – партнеры по бизнесу и они вам чем-то обязаны. Тогда я вложился в тот строительный проект. Вернее, в ту молодую женщину, которая до сих пор исправно служит моим интересам. Она теперь в разводе, мы давно уже не любовники с ней. Но она искренне оплакивала мою смерть: у меня даже видеосвидетельство есть, как она плачет на совете директоров. Но главное – она до сих пор исправно исполняет свои обязательства и переправляет часть своей выручки в учрежденный мной инвестиционный фонд.

– Вы сказали «умная женшина». На что вам тогда сдалась Света Рачкова?

– Вообще-то это началось как маленькое дорожное приключение. Я взял ее на пару ночей, а потом попал под обаяние ее молодости и наивности. Она так хлопала ресницами… Ее тонкое тело так дрожало под моими ладонями, что…

Лев Борисович рассмеялся, вспоминая.

– Она так хлопала ресницами, что вы решили сделать ее своим торговым представителем, – продолжил Игорь.

– Почти так и было. Но Светочка оказалась на редкость хваткой девочкой. Универсам, в котором она трудилась, я выкупил, назначил ее директором. Дохода никакого не было, скорее наоборот, но ситуация на рынке изменилась, и я выставил здание на торги – получил за него в девять раз больше, чем отдал сам.

– Теперь о том, как вы оказались братом забытого всеми писателя.

– В один прекрасный момент я понял, что долго не протяну. После того, как из жизни ушел владелец крупного металлургического концерна, лишь укрепился в своем предположении. Понимал, что живым меня не оставят. Сергей предложил мне стать его братом, Иваном Пинегиным. Сказал, что мы с ним одного роста, похожи фигурами, походкой и даже лицом. Показал фотографии Альберту Светловидову, и Алик подтвердил, что особой сложности нет. Другое дело, что стопроцентного сходства все равно не будет, к тому же никто не отменял особенности мимики и артикуляции. Но меня видели знакомые брата и не усомнились. Бывшая жена Ивана Пинегина, правда, сказала, что за пять лет, что они не виделись, я, то есть ее бывший муж, изменился не только внешне, но и в лучшую сторону.

– А сам брат Иван?

– Он пропал, – ответил писатель, – вышел в Баренцево море на своей моторной яхте. Потом начался шторм, и вернуться на берег он не успел, не нашли ни обломков яхты, ни тела. У брата был бизнес: он занимался производством рыбной муки. Деньги на раскрутку дал Лев Борисович. Дело оказалось выгодным: рыбная мука весьма востребованный продукт, это раньше ею удобряли поля, а теперь добавляют в корм для животных, изготавливают из нее корм для аквариумных рыбок. Очень рентабельное производство.

– Как вам самому чужая внешность? – обратился Игорь к Карпоносенко.

– Вообще, теперь это моя внешность, – уточнил Лев Борисович, – не скажу, что быстро привык к новому лицу, хотя по утрам, когда видел свое отражение в зеркале, вздрагивал. А теперь новое лицо мне уже начинает нравиться. Я сам никогда не был красавцем, а теперь по меньшей мере интересный мужчина.

– Вы мне кого-то напоминаете.

– Артиста Бельмондо, – объяснил писатель, – брата так и называли в деревне: Ванька Бельмондо. У Жан-Поля был сломанный нос, а у Ивана прямой, хотя били его изрядно.

– В первой книге он послужил прототипом брата главного героя?

Пинегин кивнул:

– Он, но я еще как-то смягчил его образ. Он всю жизнь был шебутным. Только временами, когда бросал пить, становился нормальным человеком. Когда на полгода завязывал, когда на месяц-другой. А потом снова в загул: деньги у него водились. Мне кажется, что он и в море вышел по пьянке. Было штормовое предупреждение. В тот день еще и малый рыболовный сейнер пропал. С борта успели сообщить только, что сбрасывают весь улов – сорок тонн трески, чтобы скорость не потерять, и направляются к ближайшему порту укрытия. Обломки судна потом выбросило на норвежский берег. Пропал весь экипаж – двенадцать человек. После смерти олигарха, адвокаты, представляющие мои интересы, отыскали якобы брата, который заплатил за меня налог за наследство, и мы стали жить здесь вдвоем на законных основаниях. Несколько раз нас посещали якобы проверяющие органы, чтобы проверить противопожарную безопасность, газовое оборудование. Подсовывали Льву Борисовичу акты проверок на подпись, совали ручку в руки. Но Лев Борисович отказывался, мол, он здесь не хозяин. Понятно, что они хотели получить отпечатки пальцев, чтобы сверить. Еще они пытались стащить зубную щетку в ванной комнате…

– Серега, погоди! – остановил рассказчика Карпоносенко. – Мы так подробно излагаем ему все наши тайны, а сами не знаем, зачем вообще товарищ подполковник сюда прибыл. Версия о том, что он хочет навести порядок в стране, мне кажется весьма неубедительной. Должен же быть какой-то личный интерес.

– Вы правы, – согласился Гончаров, – личный интерес присутствует. Дело в том, что мою невесту зовут Лена Калитина. Ее отец…

– Я понял, – не дал ему договорить Лев Борисович, – не скажу, что