Ничто не стоит так дорого - Екатерина Николаевна Островская

меня была. У нас, правда, с ней ничего не было, потому что ей всего пятнадцать лет было… Но, несмотря на это, обещала ждать. И, как водится, обманула: вышла замуж за моего брата двоюродного. Я вернулся, а там как раз… Кино такое было: парень возвращается из армии, а его невеста за другого… Вот как-то так. Брат теперь в Твери таксует, жена у него другая, а та, которую я любил когда-то, тоже замужем… Вот здесь направо: там Слобода и Никола Рожок, а в другую сторону с версту отсюда – дом олигарха.

Машина остановилась у глухих металлических ворот. Василий вылез и постучал по воротам. Подождал немного и постучал громче. Потом ногой.

– Эй! – крикнул он. – Живые здесь есть?

Приоткрылась калитка, и в проем высунулась голова.

– По башке себе постучи, – посоветовал охранник.

– Я к вам человека привез, – объяснил местный житель.

– Мы не ждем никого.

– Но меня-то ты знаешь?

– Тебя не знаю. Видел пару раз, но не пущу ни тебя, ни твоего приятеля.

– Это очень уважаемый человек, – шепнул потомок ушкуйников, – ты с ним поосторожнее.

– Тогда тем более не пущу.

– Ты чего совсем… – начал возмущаться Василий, и вдруг за воротами прозвучал негромкий голос:

– Кого там еще черт привез?

– Тут какой-то на «Рендж Ровере», – объяснил охранник и исчез.

Из калитки вышел немолодой мужчина с седой бородой. Он кинул беглый взгляд на ушкуйника. Потом на дорогой внедорожник, а на Игоря не посмотрел вовсе.

– Пустите на постой, – попросил Гончаров, – на пару дней только, половлю рыбу и уеду. Заплачу, сколько скажете.

– Здесь не постоялый двор, – объяснил Пинегин, не оборачиваясь.

Он хотел скрыться за дверью калитки, но подполковник произнес ему вслед:

– Осень в этом году выдалась подлая. Снега ждали как манны небесной. Правда, посыпалась на ноябрьские с неба какая-то мелкая и жесткая крупа, но и ее разнесло ветром по окрестным полям, где дрожали от ужаса невпопад вылезшие на проклятый свет тонкие травинки озимой ржи.

Писатель вошел на территорию, закрыл за собой калитку, но через несколько секунд высунул голову и сказал:

– Заезжайте.

Они зашли в дом и сразу оказались в просторном помещении, очень похожем на гостиничный холл с мраморным полом. Сходство усиливала стойка, за которой в отелях обычно располагается служба портье, а здесь она была обычная барная, стена за ней была усеяна стеклянными полочками с винной коллекцией. Лестница с широкими мраморными ступенями вела на второй этаж.

– Чтоб я так жил! – восхитился ушкуйник, глядя на полки с бутылками. – Повезло же тебе, брат, так пристроиться.

Но Пинегин не обратил на его слова никакого внимания, словно никого, кроме него самого и гостя, здесь не было.

– Вас кто-то сюда направил? – спросил писатель нежданного гостя.

– Сам приехал. Узнал о вас от одной питерской дамы, которая была здесь пару лет назад. Вы еще подарили ей копченого линя на пять кило и напомнили о Константине Паустовском.

Пинегин кивнул, понимая, о ком идет речь, и продолжил:

– А вам самому нравится Паустовский?

– Один из лучших русских писателей. Когда я в первый раз прочитал «Корзину с еловыми шишками», я несколько дней смотрел на мир глазами писателя. Может, и сейчас смотрю.

– Значит, вы романтик?

– Вероятно, – согласился Гончаров, – а вы, похоже, нет.

– Я стараюсь писать правду, а как раз Паустовский сказал, что писатель пишет до тех пор, пока может отражать правду.

– А можно мне рюмочку? – попросил Василий. – А то тут столько всего, что глаза разбегаются.

– Налей себе что-нибудь, – разрешил Пинегин, – или давай сам тебе налью.

– Только много не пей, – посоветовал подполковник, – а то опять Нина домой тебя не пустит и будешь ночевать в сарае в обнимку с черно-белым телевизором.

Пинегин подошел к стойке, из-под которой достал четырехгранный стакан, и обратился к местному жителю:

– Что пожелаете? Коньяк или виски?

– И то и другое, – быстро ответил Василий, – и можно без хлеба.

Писатель налил в стакан «Джемесона» и «Мартеля», бросил в жидкость несколько кубиков льда и протянул лучшему местному специалисту по рыбе.

Тот забрался на высокий барный стульчик, сделал глоток и задохнулся от счастья. Быстро сделал еще один глоток и обратился к самому себе:

– Ну, теперь-то я знаю, что пьют олигархи.

Гончаров с хозяином отошли от него и устроились в креслах возле журнального столика.

– И все-таки: какова цель вашего приезда? – поинтересовался Пинегин.

– Любопытство. Мне было лет восемь, когда мама принесла домой вашу книгу «Дорога к океану». Было это вечером, она села читать и не отрывалась до утра, а потом приготовила мне завтрак и поспешила на работу. И тогда я решил посмотреть, что же ее так заинтересовало, открыл и начал читать. Теперь эта книга стоит на книжной полке в моей квартире.

– Не самая лучшая моя книга, – кивнул писатель, – но она была первой. А первая книга – это как первая любовь: ощущение счастья остается на всю жизнь.

– Я не знал, захотите ли вы говорить со мной, а потому решил, что в противном случае половлю здесь рыбу.

– Если желаете, можно сегодня на вечерней зорьке выйти в озеро. Снасти у вас есть?

Игорь кивнул:

– Удочка с катушкой, подсачник, большое ведро для добычи и даже сумка-холодильник.

Писатель посмотрел на него:

– Вы, кстати, не представились.

– Игорь Гончаров – бывший штурман торгового флота. На нашем судне была большая библиотека, и я читал все свободное время, даже на вахте. И потом…

Со второго этажа начал спускаться пожилой мужчина в застиранных голубых джинсах, но, увидев незнакомца, остановился. Заметив его, подполковник поднялся и представился:

– Игорь Гончаров – штурман…

Но мужчина взмахом руки остановил его.

– Я слышал, кто вы. Что-то забыли в наших краях?

– Собрался на рыбалку куда-нибудь, и одна моя знакомая посоветовала на Селигер, где, по ее словам, водятся лини на пять кило. Она еще сказала, что в этом доме служит человек, очень похожий на писателя Сергея Пинегина. А я его давний поклонник. И моя мама тоже. Я хотел бы попросить для нее автограф. Книга лежит у меня в машине.

– Хорошо подготовились, – усмехнулся мужчина, – как зовут вашу подругу?

– Она мне не подруга, просто знакомая: два раза всего и виделись, познакомились на юбилее свадьбы моего начальника… Ее зовут Лиля, и она директор медицинской клиники…

Мужчина начал спускаться, а когда подошел к столику, протянул руку гостю.

– Иван Пинегин – брат Сергея, – он оглянулся на второго гостя, который смотрел на подсвеченные полки с выражением полного блаженства на красном лице, – давайте собираться на рыбалку, а этого товарища наши ребята до дома доставят.

Игорь смотрел на него, чувствуя, что уже видел этого человека прежде, но только не мог вспомнить,