Выбор смерти - Пол Андерсон

Однако пар немного защищал от страшного жара, исходившего из отверстия горы. Заглянув в эту огненную дыру шириной в ярд, Теор едва не обжег глаза. Дыра ревела, вторя окружающему грому небесному. Его дыхательные щели инстинктивно сжались, защищаясь от зловонного дыма. Снова и снова приходилось ему отползать, чтобы вдохнуть немного воздуха.

Расплавленная жидкость, ярившаяся на дне, была всего лишь водой а ее температура не превышала нескольких сот градусов по Фаренгейту. Но организм Теора не мог вынести такого соседства.

И правда, невиданная мощь вызвала к жизни это чудо природы. Металлическое ядро Юпитера обернуто твердым водородом в тысячи миль толщиной. Поверх этого слоя залегает ледовый панцирь, меньшей толщины, но достаточный для поддержания нужного давления. При этом обычные молекулярные структуры разрушаются. Где-то в этих глубинах нарушено равновесие. В определенных объемах давление падает до величин ниже критических. Огромная масса льда приобретает свойства менее плотной кристаллической фазы, взрываясь при этом с силой, сравнимой с мощью термоядерной бомбы. Сжиженная взрывом вода вытекает на поверхность планеты. Испариться она не может, так как вес атмосферы слишком давит сверху. Охлаждаясь и застывая, вода образует конус, который вскоре становится горой. Это истечение может длиться веками, пока не установится новое равновесие, и вулкан не иссякнет.

Медленно, морщась от боли, Теор возвел стену из камней на нижнем уступе дыры, пока не огородил ее неровным барьером. Он почти истратил остаток сил, чтобы взгромоздить шкуру скальпада поверх барьера, шерстью вверх.

Теперь оставалось только ждать. Теор укрылся под каменным пузырьком чуть ниже по склону и стал рвать зубами кусок мяса. То, что оно сырое, его не беспокоило. Приготовление пищи на огне все еще оставалось экспериментальным высоким искусством, которое ввезли в Ниарр несколько пришельцев из Ата (у них уже давно процветало кулинарное искусство). Но ему не хватало приправ и смягчающих соков-энзимов, которыми всегда сдабривали мясо дома.

Дом… неужели он и вправду где-то есть?

Он отполз назад и подождал еще. Дождь усилился. Что ж, чем дольше и обильнее осадки, тем лучше для него. Ему пригодились бы две — три бури, но, возможно, хватит и одной. Он заснул.

Дождь продолжался всю ночь, и весь день, и следующую ночь. Человек бы не понял тяги иовианца к падению вниз с высоты; но на Юпитере это было обычным делом, ведь масштабы там не те, что на Земле. Когда поднялся последовавший за дождем туман, Теор высунулся из укрытия. У него прибавилось сил и надежды — впервые с тех пор, как он покинул побережье Гиллена. И все же его пульсы бешено скакали, пока он стаскивал с огня шкуру скальпада камнем, формой напоминавшей крюк. Твердый панцирь почернел и сморщился. Но желудок оставался нетронутым и с грохотом стукнулся о землю. Разрезав его, Теор с надеждой заглянул внутрь.

На его дне поблескивали несколько фунтов металла.

Теор осторожно обернул ладони листьями, затем достал остывшие слитки. Невозможно было объяснить, зачем скальпаду это вещество и в таком количестве, хотя он и привык вдыхать его и, возможно, использовал в метаболических процессах. Фрэзер рассказывал ему, какие шутки иногда шутит сырой натрий.

Человек объяснял, что этот элемент, растворенный в аммиаке и образовавший с ним соединения, опрашивает тучи в разные цвета. И он вступает в бурную реакцию с водой. Возможно, этим объясняются неудачи в начале развития водородной химии потому что, если выпарить аммиак…

Остаток дня Теор потратил на возведение стены у юго-восточного края кратера. Он часто смотрел в том направлении: войско Валфиво могло быть где-то там, если только они еще живы, — но видел пока только лес и Дикую Стену. Эти земли были столь обширными, что могли бесследно поглотить огромную армию.

Упала ночь. Теор вгляделся в кипение внизу, собрал все свое мужество, отломил кусок мягкого металла и перебросил его через край кратера.

Он едва успел отпрыгнуть к убежищу. Вулкан изверг пламя, капли воды проплавили его баррикаду, повалил желтый дым. Этот цвет он не мог увидеть, воспринимал его огненно-оранжевым; но по коже так и ударило излучением. Зазвенело не только у него в голове; эхо взрыва долго металось по склону.

Когда все стихло, Теор бросил второй кусок. И третий. Подождав несколько ударов сердца, бросил четвертый и сразу пятый. При помощи световых вспышек он имитировал сигнал военного барабана «на помощь».

У него оставалось еще немного металла, чтобы один раз повторить весь цикл. Затем ему предстояло ожидание. Отразившись от туч, эти вспышки должны были достичь глаз иовианца на расстоянии не менее пятидесяти миль, а может, и больше. Но могли ли его товарищи оказаться настолько близко? И захотят пи они выяснить источник вспышек? Он устало забрался в свое убежище.

Через несколько часов после восхода солнца его разбудил звук шагов.

На гору взбирались двое мужчин. Они были грязными и изможденными, но вооружение их было ниарранским. Увидев его, они перешли на галоп.

— Управитель! О, мой Управитель!

Теор обнял их. Он радовался тому, что преодолел путь по диким местам и дошел до своих такой дорогой, какой не хаживал до него ни один иовианец. Потом он подумал: «Настоящая борьба только теперь и начинается», и сказал:

— Лучше всего нам отправиться в обратный путь прямо сейчас. Это — недобрая страна.

Разведчики прибыли на форгарах, приведя двух запасных. Прежде чем вручить одного из них Теору, они сообщили ему о последних событиях.

— Хотя рассказывать особенно нечего, Управитель. На равнине мы не могли нигде остановиться, поэтому прошли через степи и еще два дня шли на север до озера. Там и сейчас стоит наш лагерь. Мы в нерешительности: то ли нам вернуться и погибнуть, то ли остаться и стать жителями Ролларика. Некоторые предлагают уйти дальше на восток, к Медалону, пока не встретимся с Лесовиками. Возможно, они помогут нам, но это сомнительно. Да и родину нашу мы надолго оставим в руках врага, пока сможем собрать достаточно сил для сопротивления.

— Да, времени у нас в обрез, — согласился Теор. — Ниарре не выдержать осады дольше, чем позволяет запас пищи, а в это время года он не может быть большим. Без города Ниарра, без ледовых рудников Ата, даже если мы отвоюем остальные земли, — все равно следующая волна варваров поглотит нас.

В пути Теор размышлял о том, что предпримет по возвращении. К однозначному решению он так и не пришел, но вернул себе былое присутствие духа, и в лагерь въехал полный энтузиазма.