Звезда Давида - Константин Юрьевич Волошин

рассматривать. Выбрала браслет из золота с голубыми камушками по краю. Примерила и повертела рукой, радуясь подарку.

Лежала и думала, как заставить Ваську расстаться с той «Звездой». И вновь посмотрела на украшение. Вздох сожаления всколыхнул её грудь.

Под утро женщина опять ушла. Будить Василия не стала. Ларец закрыла, предварительно отобрав простенькое колечко для Нюрки. Подумала, что такая безделица не будет замечена.

Светало, когда Анна вернулась домой. Нюрка возилась по хозяйству.

– Нюра, зайдёшь потом ко мне, – приветливо сказала Анюта. – Тебе подарок у меня имеется.

– Правда! Покажи!

– Потом. Заканчивай работы и приходи. Дашка ещё здесь?

– Да, недавно пришла. Кормит. А ты как?

– Хорошо. Ну, я пошла. Буду ждать.

Анна дождалась окончания кормления и подхватила дочку на руки. Волна нежности окутала всё тело матери. Поцелуи следовали один за другим.

– Не балуй дитятко, Анька! – прикрикнула Дарья и начала собираться домой. – Зацелуешь, и парни любить не станут такую.

– Будут! Куда они денутся при виде такой девочки! Как она?

– Хорошо. Что с ней будет-то? Растёт.

Потом пришла Нюрка и, получив подарок, от восторга начала приплясывать на месте, любуясь колечком с камушком. А Анна заметила строго:

– Ты, Аня, не показывай колечко людям. Сразу зависть и расспросы, а оно нам надо? Плохо от такого любопытства. Василий так просил. Жена, понимаешь ли.

– Жалко, но что делать! Постараюсь. Да мне и тятя мог подарить такое.

– Тогда другое дело, – улыбнулась Анюта. – Носи, раз так.

– А что у тебя с воеводой? – несмело спросила девочка. Глаза её поблёскивали любопытством.

– Ты чего покраснела, Нюрка? – усмехнулась Анна. – Так любопытно?

– А то! – согласилась девчонка. – Скоро с самой может случиться такое. Тятя спешит заполучить себе зятя работящего. Чтоб, значит, помощник был ему.

– Да уж, – неопределённо согласилась Анюта. – Да ещё рано тебе. А с воеводой – обычное дело. Вот подарки дарит. Надеюсь, что и дальше так будет. Вот только страх берёт, как только вспомню Егора. Как он примет мои хождения к нему, к воеводе?

– Ой! Даже мне страшно представить такое, Анюта. А вдруг не приедет?

Анна вздохнула, помолчала горестно, но ответила;

– На всё воля Всевышнего, Нюрочка. Да чует моё сердце, что с ним может случиться несчастье или что-то такое нехорошее. Война ведь.

– А что тогда с тобой будет? – испуганно расширила Нюрка свои светлые глаза. – Наследства у тебя нет, чем жить станешь?

– Да что ты такое говоришь, Нюрка! – вскинулась Анна. – Рано об том лясы точить! Ещё ничего не известно!

Анна расстроилась и с недовольным видом ушла к себе, бросив работу недоделанной. Нюрка поняла свою ошибку.

Мысль о возможном несчастье постоянно возвращалась к Анне, бередила душу. И визиты к воеводе уже стало сильно надоедать. Однако идея использовать его для своих целей тоже не покидала голову молодой женщины. И так длилось до начала лета.

Глава 11

Егор со своей сотней и Блазин с другой вышли к Твери, где должны были влиться в рати великого князя Димитрия. Но к радости добавилась скорбная весть: Тверь уже была сожжена и разграблена. Воины с сожалением делились своими нерадостными мыслями.

Ивашка Блазин, как более опытный командир, тут же устроился с Егором на постой в деревеньке, почти не тронутой княжескими погромами. Сотник заметил с хитринкой:

– Как узнаю все здешние новости, скажу тебе, Егорка. Ты держись ко мне поблизу, и всё у нас получится. В теперешней драчке князей только и набивай карманы. У тебя молодая да красивая жена. Ей надо украшения, слышь?

– Обойдётся, – неохотно буркнул Егор. – Погляжу, как будет достойна тех подарков. – И угрюмо бросил взгляд на приятеля.

Ивашка всё понимал, но про себя злорадно усмехался. Всё ж показать своего отношения и интереса в том вопросе не хотел. Ведь сам надеялся получить от Анны немного ласки. Не дождался и затаил мстительные мысли. Только не знал ещё на кого.

Их сотни разместились в наскоро сооружённых шалашах. Лето только что началось, и никто не страдал. Лишь с провиантом было скудно. Приходилось отправлять вольных конников добывать еду по разбросанным по лесам временным селениях. Удавалось такое с трудом.

Однако не прошло и десяти дней, как приказ великого князя идти под Казань стронул с места войска. Две сотни тульского воеводы влились в рать князя Волынского Димитрия. Спешным маршем конница шла пыльными дорогами, сокращая извивы Волги, а пешие погрузились на ладьи и поспешали, гребя посменно.

Под стены Казани подошли через две недели с лишним. Стали лагерями, дожидаясь пешую рать. Зато татары уже дознались о её подходе и не стали ждать штурма, а выслали послов для переговоров.

– Жаль, что война не состоялась, – сетовал Ивашка. – Замирились. Так что никакой добычи ждать не приходится. А я так надеялся, Егорка!

– Да чёрт с нею, с добычей! Всё же сколько наших погибло бы! Перебьёмся.

– Не говори так, – раздражённо ответил Иван. – Давай мне два десятка твоих головорезов, а я пройдусь по их деревням. Обязательно добудем чего-нибудь.

– Получится ли? Войско-то обязательно уйдёт, а тебя не будет. Как нагонять станешь? Князь может наказать.

– Оставлю сторожить нас на реке. Всего три дня. Успею. Тут всё близко.

– Как знаешь. Людей я дам, конечно.

Ивашка не стал долго собираться. Времени оказалось мало. Рать может сняться прямо завтра утром. И отряд в двадцать пять воинов ушёл, не поставив высокое начальство в известность.

Егор сильно переживал. Единственное, что его утешало, что его воины вполне добровольно пошли с сотником.

Пришлось договориться с двумя ратниками. Те должны были в укромном месте дожидаться возвращения ушедших и с ними вернуться в войско. Но даже это могло быть опасным делом. Татары всегда могут их обнаружить и убить. Поэтому воины укрылись в ближайшей деревеньке, полностью сожжённой и опустевшей. Даже собак там не увидели.

Русская рать выступила в обратный путь поздним утром. Большой обоз, нагруженный награбленным и выкупленным добром, со страшным скрипом медленно потянулся на заход, где его дожидалась флотилия лодок и стругов, куда должны перегрузить товары и ценности.

Егор с надеждой смотрел на медленное движение обоза и молил Господа побыстрее увидеть Ивашку со своими людьми. Потому, когда в сумерках обоз добрался до лодок и расположился на берегу на отдых, Егор с облегчением вздохнул.

– Пахом, – позвал он своего десятника, – возьми пару ребят и вернись назад. Глянешь, вертаются ли наши. Кого встретишь из рати, скажешь, что по провиант я вас послал. Сделаешь?

– А чего ж, Егор. Дело привычное. Сам переживаю за наших ребят. Как бы с ними чего не случилось.