Дембель неизбежен! Армейские были. О службе с юмором и без прикрас - Петр Павлович Васюков

напоминала о нём, чтобы он не забыл её брать, и чтобы его не ругал Мазюта), чтобы быстрее приводить в чувство любителей поспать. И он уже находил удовольствие в этом, и запрещал солдатам, кидавшимся спасать спящих друзей, будить нерадивых сослуживцев. Он не очень сильно бил по накрытым одеялами телам, но всегда это выходило неожиданно и, естественно, не очень приятно.

Однажды он перетянул палкой старшего сержанта Бакирланова, «деда», уже готовящегося к демобилизации. Был он из интеллигентной казахской семьи; грамотный, с явными проявлениями национализма. Всегда задавал провокационные вопросы, чтобы понаблюдать за реакцией лейтенанта. А тут получил почти публичное оскорбление. Бакирланов вскочил, стал говорить, что офицер нарушил закон и за это будет отвечать.

– А вы ничего не нарушили, товарищ старший сержант? Марш на физзарядку! – скомандовал Кольцов и направился в штаб, в комнату дежурного по части. Бакирланов быстро собрался и вышел из казармы. Он не знал, что нужно делать конкретно и был в растерянности.

– Товарищ лейтенант, вы не хотите извиниться передо мной публично?

– Не понял, за что? За то, что вы не выполнили распорядок дня и заставили меня применить силу? В соответствие с уставом я могу применить и оружие для восстановления порядка. Читайте устав, товарищ старший сержант! У меня время отдыха с девяти до тринадцати часов. Командир части на месте, можешь жаловаться, – было сказано сержанту, который походил около штаба некоторое время, а потом убыл в роту.

Но Кольцов сделал для себя вывод, что палка, хотя на греческом и звучит как стимул, и является эффективным средством, но всё-таки опасным средством воспитательного воздействия на подчиненных.

И вот, встретившись в Венгрии, два офицера продолжили оттачивать своё педагогическое мастерство. И случилось это, когда Карлов и Кольцов одновременно сошлись на тщедушном худеньком белорусском пареньке – рядовом Дворнике. Два раза пострадал от них Коля Дворник из-за своего легкомыслия и разгильдяйства.

В первый раз Дворник заснул на посту в автопарке, на заднем сиденье школьного автобуса. Замполит роты, будучи дежурным по части, вместе с начальником караула старшиной Додеевым с полчаса искали пропавшего часового. Сотни мыслей проносились в их головах в свете содержания телефонограммы командующего Группой войск о повышении бдительности в связи с 20-летием контрреволюции 1956 года [47]. А Дворник спокойно спал в автобусе. Кольцов сначала забрал автомат у спящего часового, потом разбудил его, вытолкал из автобуса и в сердцах отхлестал перчатками по лицу. Дворник был снят с наряда, отправлен в роту, а Кольцов всю ночь переживал: как бы тот не повесился. И поручил наряду следить ночью за провинившимся. Но тот дрых, как ни в чём не бывало.

Во второй раз Дворник, будучи посыльным к офицерам роты, не оповестил холостяков. Он сказал дежурному по офицерскому общежитию об объявленной тревоге, но не убедился в том, что офицеры оповещены, и побежал дальше оповещать других офицеров. Командир роты с замполитом уже проверили все действия личного состава по тревоге. Уже сержанты стали докладывать о сданном оружии в оружейную комнату, а командиров взводов-холостяков не было в подразделении.

Когда командир роты уточнил, кто был посыльным к офицерам, Дворник был вызван в канцелярию роты. Со слов Дворника Карлов понял, что один разгильдяй перепоручил такому же разгильдяю дело оповещения и успокоился. Возмущенный командир роты схватил табуретку и запустил её в Дворника. Тот успел увернуться, но край табуретки задел его плечо.

– Марш в общежитие! Чтобы через пять минут офицеры были в роте! – в сердцах прокричал Карлов.

– Николай Иванович! Ты тут допустил перебор, – сказал замполит, когда Дворник убыл за офицерами. – Да, Дворник разгильдяй, но бить табуреткой – это уже слишком. Не наш метод. Он же не преступник!

– Он хуже преступника! Он не исполнил своих обязанностей. Из-за него рота убыла бы без трёх офицеров и не выполнила бы поставленной задачи.

– Всё равно, когда прибудет посыльный перед ним нужно будет извиниться!

– Что? Мне извиняться за то, что посыльный не выполнил свой долг? Да не быть такому никогда!

В канцелярии наступила тишина. Командир выхаживал по помещению с сигаретой во рту. Замполит курил молча, сидя за столом, и вспоминал своё прошлое дежурство. «Везёт же этому Дворнику: то замполит по щекам отхлещет, то командир табуреткой ударит. Впору и в петлю лезть», – так рассуждал Кольцов, когда в канцелярию стали прибывать офицеры.

Командир роты строго указал прибывшим молодым офицерам на неподготовленность ими посыльных, если своих командиров они не оповещают. И потребовал устранить все недостатки в вопросах боевой готовности. В первую очередь – в вопросах оповещения. После этого командир вызвал в канцелярию Дворника.

– Рядовой Дворник! Я тут немного погорячился и чуть тебя не зашиб…

– Да ничего, товарищ капитан! Я понимаю, что сам виноват…

– А раз понимаешь… – повисла пауза. – В следующий раз – прибью точно!

Замполит роты старший лейтенант Кольцов сидел внутренне успокоенный: все участники происшествия сделали правильные выводы. Никто не повторит сегодняшних ошибок. Главное, Кольцов никогда больше не позволит самому себе и другим офицерам никаких отклонений в общении с подчиненными, никакой грубости с ними. А Коля Дворник навсегда поймет, что к выполнению своих обязанностей нужно относиться более ответственно, а приказы командиров нужно выполнять точно, беспрекословно и в срок.

АК и политзанятия

Лучи утреннего солнца ворвались в небольшую захламлённую комнату с портретом Алена Делона на стене. Лейтенант Серега Зыков открыл глаза, осмотрелся. Он с трудом стал вспоминать, как оказался в общаге на краю города. Вчера с друзьями около девяти вечера он завалился в «Дальний Восток», ресторан на центральной улице города Хабаровска. Там состоялся традиционный холостяцкий вечер отдыха. Отдыха от тяжелых армейских будней. Прекрасное настроение, тосты, шутки, оркестр, выбор спутницы на ночь… Всё походило на праздник, или его иллюзию. Беда состояла в том, что будни не заканчивались выходными, а продолжали оставаться буднями.

И это утро, и взгляд на часы быстро вернули Серёгу к жизни. Нужно было срочно убыть в полк. Он вспомнил о сегодняшних политзанятиях и в душе его похолодело. Успеет ли он вовремя прибыть в часть? Успеет ли набросать план-конспект занятия? Хотя по плану была самоподготовка по ранее озвученной теме, план должен составляться на любой чих. Тем более на такой «сложный вид занятий как самоподготовка» (здесь необходимо предусмотреть различные формы индивидуальной работы в ходе занятия, его материально-техническое обеспечение, распределить литературу для конспектирования и т. д., и т. п.). Так наставляли обычно на сборах молодых офицеров – руководителей групп политзанятий.

Он оперся на мягкий теплый бок случайной знакомой, которая оказалась