Дембель неизбежен! Армейские были. О службе с юмором и без прикрас - Петр Павлович Васюков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До небольшого городка доехали за полчаса. Валька ехал в полудреме, положив голову на руки, лежащие на спинке переднего сиденья. На остановке автобуса подобрали бригаду строителей, подождали немного бригадира и тронулись в путь к источникам. Там предстояло природное излияние термальных минеральных вод окультурить, упаковать в какие-то архитектурные формы, технические и бытовые строения. Ну, это будет потом. А пока…
Вваливаясь в салон микроавтобуса, бригадир оглядел всех, а Вальку ещё и толкнул в бок: «Краново́й?» Строители нерешительно пожали плечами. Нового крановщика в лицо никто не знал. А Валька, думая, что реплика, обращенная к нему, означает какую-то местную шутку, приветствие или связана с какими-то им известными событиями, старался пересилить тошноту и молча кивнул. Похмелье было тяжелое, отравление организма – запредельным. Столько было намешано, столько выпито! Вспомнился итальянец из анекдота, который записывал в дневник сведения о своём состоянии после пьянки с русскими: «Лучше б я умер вчера». На очередной вопрос бригадира он прошептал: «Да, краново́й я, краново́й…», в смысле – ему «кранты». И попытался немного поспать.
Приехав к источнику, строители весело вывалились из салона микроавтобуса, стали оглядывать местность, курить и обсуждать производственные темы. Лёха, видя страдания друга, дал команду:
– Раздевайся!
– Какой раздевайся? – жалобно заблеял Валентин. – Декабрь на дворе. Видишь, снег идет, и вообще я полежу у тебя в салоне, пока они тут разберутся.
– Во-первых, разбираться им придется долго, они приехали работать на весь день, – решительно заявил Леха. – А, во-вторых, когда ты видел у себя на родине холодную зиму? Посмотри – снежок, горячая вода, декабрь, экзотика! Потом будешь вспоминать, как о сказке! И, в-третьих, я в салоне включу отопление, и после ванны и прогулки по снежку тебе здесь будет комфортно.
Подчиняясь наставлениям Лёхи, Валька разделся до плавок и выбрался из машины. Был у него ещё и свой мотив: контраст температур, свежий воздух должны были вернуть его к жизни. Главное, запустить движок! Проходя мимо строителей, он мельком взглянул на них и шагнул в небольшой котлован, который наполнялся горячей водой из торчащей рядом трубы. Хотя он оглядел вновь обретённых товарищей мельком, до конца жизни запомнил взгляд и выражение лица бригадира. В них было всё: ярость, смятение, удивление и опустошение. Бригадир мог понять, что его новый коллега перебрал накануне, что ему плохо, но он вышел на работу. Но то, что он пошел купаться и работать не собирается – ему это было не понять. Пока Валька принимал ванны, периодически вылезая на снег, бригадир что-то кричал, бегал вокруг котлована, воздевая руки к небу. И лишь когда прицепился к Лёхе и тот втолковал ему, что ванны принимает гость и уроженец нашего солнечного края, а краново́й, по всей видимости, опоздал или вовсе не явился, бригадир понял, что план работы сорван, заезд оказался тренировочным.
Местные балкарцы отпоили Вальку айраном, прогулка по окрестностям после водных процедур дала положительный эффект. Взбодренный, он подходил к Лёхиной маршрутке, где все ждали только его. Для рабочих рабочий день закончился, так и не начавшись. Все ехали мрачные, и лишь Валька повеселел и пытался шутить, что это он организовал им лишний выходной день. На вопрос бригадира, почему он подтвердил, что он краново́й, Валька ответил, что раньше никогда не слышал такого слова и постарается его запомнить впредь.
Юность политрука
Куба – любовь моя
«Рассказы капитана Гусакова» – под таким названием должна была написана целая повесть. Слишком много сюжетов было услышано в одну ночь молодым человеком, только начинающим армейскую жизнь, от очень опытного и очень общительного капитана Гусакова. Но, то ли с годами позабылись многие детали услышанного, то ли свой личный опыт у уже не молодого человека накопился, от повести пришлось отказаться и осталось запечатлеть рассказы, связанные с Кубой. Дело в том, что курсант выпускного курса с капитаном Гусаковым нёс службу в наряде по училищу. Капитан был дежурным, а курсант – его помощником. Они были из разных подразделений, их не связывали отношения «начальник-подчиненный» и капитан видел перед собой уже своего коллегу, завтрашнего офицера. Именно поэтому между ними установились добрые, даже доверительные отношения, какие случаются иногда в дальней дороге среди попутчиков.
Капитану было около тридцати лет. Это был ладно сложенный, коренастый красивый молодой человек, который вдруг поделился своими воспоминаниями о службе холостяком на Кубе с молодым курсантом, только что прошедшим свою стажировку в должности заместителя командира роты. Рассказывал Гусаков увлекательно, припоминая мелкие детали, и сам погружался в мир прежних переживаний.
Помимо краткой характеристики политической обстановки на Кубе и вокруг неё, рассказчик привёл ряд бытовых сюжетов, связанных с жизнью советских воинов на далёком острове. Это потом станет известно, что в результате массовой скрытной передислокации войск к 27 октября 1962 года на Кубу были доставлены ракеты Р-12, готовые к нанесению ядерного удара по территории США. Общая численность группировки советских войск оценивалась американцами не более чем в 22 тысячи человек, в то время как на Кубу уже было перевезено до 50 тысяч человек личного состава. Группа советских войск на Кубе насчитывала: 2 дивизиона ракет средней дальности Р-12; 2 подразделения крылатых ракет; 4 мотострелковых полка; 2 танковых батальона; истребительный авиационный полк. А тогда всё было покрыто завесой тайны.
Лейтенант Гусаков прибыл на Кубу в самый разгар Карибского кризиса, летом 1962 года, и о том, что это был кризис, там никто тогда не говорил. Командиру инженерно-саперного взвода была поставлена задача: оборудовать боевую стартовую позицию для ракетного дивизиона. Гусаков днём и ночью занимался со своими подчинёнными рытьём котлованов, установкой маскировочных средств и другими инженерными работами. Под вечер старался вывезти свой личный состав на ближайший пляж. Советские военнослужащие были одеты в летнюю гражданскую одежду и среди кубинцев чувствовали себя комфортно. Тем более, горячие кубинцы и, особенно кубинки, с большой симпатией относились к своим новым друзьям.
Однажды Гусаков с разрешения командования полка вывез свой взвод на экскурсию в Гавану. Были осмотрены Старая площадь, Капитолий, Крепость Эль-Морро, Кафедральный собор, Большой театр Гаваны, бульвар Прадо и район Ведадо. По окончанию экскурсии лейтенант дал бойцам 40 минут времени, чтобы самостоятельно обойти Соборную площадь, сделать фото и купить сувениры. В назначенное время к военному автобусу никто не пришел. Гусаков
