Дембель неизбежен! Армейские были. О службе с юмором и без прикрас - Петр Павлович Васюков

впал в панику: сразу вспомнился закон о воинских преступлениях, слова «измена», «дезертирство», «происки ЦРУ» и т. д. Сверхсрочник, которого взял с собой для надёжности командир взвода, успокоил своего начальника:

– Не будем забывать, товарищ лейтенант, что Куба до недавнего времени была большим борделем, местом отдыха для богатых гринго. Пройдёмте со мной. Я думаю, мы своих хулиганов найдём быстро. Здесь недалеко.

И они, действительно, за углом ближайшего дома нашли публичный дом, в котором после бурной ночи было время сиесты, отдыха всего личного состава, т. е. девиц. И лишь одна жрица любви принимала назойливых посетителей. В гостиной лейтенант обнаружил весь свой взвод. Кто побывал уже на приёме, кто только собирался, кто-то считал свои песо, предвкушая свидание. Гусаков извинился перед администратором и по команде вывел бойцов из заведения. На прощанье он произнёс, что знал:

– Патрио о морте! [42]

Потом молодой лейтенант на собственном опыте убедился в доступности и открытости кубинских женщин. Их грациозные фигуры, цвет кожи, темперамент будут всегда сопровождать его по жизни. Но в памяти. Белозубые улыбки, разноцветные тела кубинок как бы присутствовали в комнате дежурного по училищу. Капитан Гусаков на несколько минут задумался о своём. Он улыбался.

Ещё ему запомнилась бедность простых людей и их весёлый нрав. Оказывая помощь в сборе сахарного тростника местным крестьянам, он был назначен старшим машины по перевозке урожая. Когда загруженный сверх меры грузовик с сахарным тростником перевернулся на повороте, из близлежащей деревни набежала ребятня и стала растаскивать его груз. Гусаков бегал вокруг машины и кричал «Компанейро! Компанейро!» [43], но его никто не слушал. И только когда он зло выругался и стал хвататься за пустую кобуру, мальчишки угомонились, а вскоре подоспела и помощь.

Кстати, к оружию кубинцы в то время были приучены почти все. И советские товарищи не раз ощущали на себе проявления революционной бдительности защитников острова Свободы. Однажды группа офицеров после посещения ночного ресторана возвращалась в часть на военном «газике» и не остановилась на команду патруля. (Периодические облавы, поиски диверсантов, проверки на дорогах были в то время не редкостью.) Патруль открыл огонь на поражение по машине и ранил офицера, сидевшего за рулём. Тот смог, истекая кровью, доехать до части, подрулить к медпункту и дойти до дежурного врача самостоятельно. После всех разборов происшествия и взаимных извинений, кубинские товарищи официально заявили:

– Мы знаем, что у каждого народа должны быть свои Зои Космодемьянские и Александры Матросовы. Но то, что мы наблюдаем в процессе нашего повседневного общения, нас не может не восхищать!

После выпуска из училища, будучи офицером, собеседник капитана Гусакова ещё не раз будет общаться с кубинскими товарищами: и в стенах академии, и во время краткой командировки в Эфиопию. Это там, в Аддис-Абебе, после ночи весёлого застолья с кубинским командиром полка он стал свидетелем чудесных превращений. Когда под утра пришла телефонограмма о том, что днём прибывает Фидель, командир полка начал бегать вокруг штаба и периодически принимать душ. Это так он избавлялся от алкоголя. На вопрос, почему он так делал, кубинец ответил:

– А ты думаешь, у Фиделя на поясе пистолет висит просто так?

И в этом вся Куба: решительная, открытая, бескомпромиссная!

«О фактах незаконного использования военной формы одежды»

В 1974-м или 1975 году вышел приказ министра обороны СССР о фактах незаконного использования военной формы одежды. Примерно такое название он носил. Довели его на совещаниях офицерского состава и о нём забыли. А зря!

Интересные примеры приводились в этом солидном нормативном правовом акте. Там говорилось о преступниках, которые, используя военную форму одежды, втираются в доверие к гражданам (по большей части – женского пола) и совершают противоправные действия. Но Кольцова больше всего удивил случай, приведенный во вступительной части приказа, когда школьник воспользовался формой своего друга, выпускника военного училища, прибыл в часть на соседней улице, был отдан приказом на должность зам начальника штаба по мобилизационной работе. Симпатичный рослый школьник исправно выполнял свои обязанности в течение месяца. Он добросовестно навёл порядок в учете приписного состава, обновил учетные карточки и карты на время «Д» или «М», и лишь начало нового учебного года помешало продолжить полюбившуюся ему службу в этой части.

Об этом приказе лейтенанту Кольцову напомнили, когда он заступил в свой последний наряд – патруль по гарнизону. Через три дня он убывал в штаб округа и оттуда – с предписанием в одну из групп войск, за границу. Комендант гарнизона подполковник Корниенко, проводивший инструктаж, сослался на приказ министра обороны и сказал, что у нас в гарнизоне есть один «сбитый» летчик, который любит ходить в морской форме. И вот если кому-то удастся его найти и обезвредить, то будет он поощрён «по всей строгости советских законов».

Инструктаж Кольцовым вскоре был забыт. Началось знакомство с патрульными: из какой части, сколько осталось служить, откуда родом и были ли раньше в патруле или только от него бегали. Патрульные оказались молодыми неопытными воинами и многие вопросы им приходилось разъяснять по ходу службы. Потом нужно было освоить маршрут: что интересного здесь можно посмотреть, куда зайти, откуда позвонить в комендатуру. Кроме капитан-лейтенанта Гурышева, о котором речь шла на разводе, никаких планов по поимке нарушителей не ставилось, количественные показатели не устанавливались. И патруль спокойно начал обходить район. Парк имени Фучека и в выходные дни был не особенно многолюдным, а в будний день здесь вообще людей было – единицы. Пройдясь несколько раз по аллеям парка, патруль вышел в оживлённую часть города, к Восточному базару.

Кольцов зашел в ресторан «Сусамыр» [44]. Зашел из любопытства, потому что там не был до этого, и потому что хотел убедиться в наличие телефона. Офицеры, кстати отдыхавшие в ресторане, как-то сразу подсобрались, увидев патруль, и, на всякий случай, повесили форменные галстуки. Кольцов был доволен произведенным эффектом, но он был сегодня добрым: последний наряд, своих не обижаем, на их месте мог оказаться и я. Такие мысли лениво мелькали в его голове, когда он выходил из ресторана к воротам Восточного базара.

Базар уже закрывался, и последние его посетители тянулись в разные стороны с покупками и приобретениями. На стоянке такси образовалась очередь из недавних продавцов и покупателей. Кольцова привлёк шум на остановке: потенциальные пассажиры заспорили по поводу того, кто дольше ждал и кому куда ехать. Если бы не этот шум, лейтенант прошел бы мимо со своими патрульными по маршруту и ничего бы не произошло. Но Кольцов в толпе обратил внимание на рослого