Как уничтожили «Торпедо». История предательства - Иван Тимошкин

– Считаешь, что у него профессионализма нет?

– О каком профессионализме можно говорить? Помнишь, в 1990 году «Торпедо» играло с «Севильей» и «Монако»? Спустя год наш президент Владимир Корнеев – уже после отставки Иванова (при нем даже разговора об этом не могло возникнуть) – рассказал нам, что мы, то есть он, заключили контракты на трансляцию этих матчей с тем-то и тем-то, но нас обманули и денег не будет. Но, помилуйте, кто же виноват в том, что ты подписал контракт не с тем, с кем надо? Отразилось-то это все на команде! Кто за это ответит? Или вот совсем свежий пример. В начале 1993 года «Торпедо» поехало в ЮАР. Пригласила нас бывшая соотечественница, ныне живущая там. Обещала определенную сумму. А гарантом этого контракта стала какая-то третья фирма. Кстати, ее представитель – чуть ли не президент – ездил с нами, воду подносил в автобусе. В общем, сыграли мы там пару матчей, а когда выяснилось, что ожидаемых сборов нет, нам сказали, что денег платить не будут. Ну, наше начальство начало возмущаться: как же так, вот, мол, контракт. А эта женщина и отвечает, что этот контракт вы можете засунуть себе в ж..у. Потом-то выяснилось, что у так называемого гаранта на банковском счету было что-то около 20 долларов.

– И чем вся эта история закончилась?

– Все футболисты были взбешены некомпетентностью руководства. Почувствовав это, нам уже в Москве выплатили-таки причитающуюся сумму. Но из кассы клуба – то есть из тех денег, что были нами заработаны ранее.

Президент ФК «Торпедо» Владимир Корнеев с футболом, думаю, столкнулся в первый раз только тогда, когда его в 1990 году избрали на эту должность. Здесь он – как бы по совместительству. А вообще он – помощник по общим вопросам генерального директора ЗИЛа Евгения Бракова.

Начальник команды Юрий Золотов очень хорошо чувствует, откуда дует ветер, умеет приспосабливаться к ситуации и никогда не станет «светиться». Когда команда восстала против Валентина Козьмича, Золотов был четвертым в наших требованиях об отставке (после Иванова, Жендарева и Никонова). Когда Иванов написал заявление об уходе, Золотов немножко пригнулся: мол, ребята, я с вами. А потом, когда волна прошла, все вернулось на круги своя. И сейчас все финансы находятся в его и Корнеева руках. Политику клуба делают они. Не могут, мне кажется, эти люди работать по-новому в новых условиях.

– Как думаешь, получает ли достоверную информацию о делах в команде Евгений Браков? И вообще от кого он ее имеет?

– От Корнеева и Золотова. И, думаю, объективного представления о положении дел в команде и о настроениях игроков у него нет. До него все доходит скорее всего в несколько ином свете.

– Почему ты так считаешь?

– Да потому, что Браков всегда встает на позицию руководства, а не футболистов. И мы все давно поняли, что объяснить, доказать ему что-то невозможно. Тут ведь еще вот в чем сложность. Он, наверное, думает: вот игроки сняли Иванова – и опять чем-то недовольны. Из-за этого лишний раз чего-то и не скажешь. Сразу получишь в ответ: а чего же вы хотели?

– А действительно, чего же вы хотели?

– Понимаешь, когда мы снимали Иванова, были такие мысли, чтобы все вопросы решал сам коллектив – по справедливости. Многие, наверное, усмехнутся: мол, утопия это, так не бывает. Что ж, наверное. На Западе все проще. Там подписал контракт – и тебе больше ни о чем не надо думать: будешь иметь все, что там записано. А у нас? Допустим, у трех игроков подписаны контракты о получении квартиры, а есть только одна. Как быть? Вот тут и начинается кутерьма. Мало ведь найдется таких людей, которые откажутся от жилья: мол, я не заслужил, давайте отдадим ее кому-нибудь другому. Я всегда считал, что дефицит порождает несправедливость. А он у нас как был, так и остался. Вот поэтому и говорю: нужно, чтобы у клуба был хозяин, который надо всем этим стоит и смотрит: кому на самом деле что надо. И чтобы все было по справедливости.

– Хорошо, а что ты можешь сказать о ведении селекционной работы и о трансферах?

– За селекцию у нас отвечает Вадим Никонов – опытный специалист, который может разглядеть игрока. Мы с ним как-то беседовали – он мне прямо сказал, что ему говорят так: приводи всех, кого приметил, а там будем разбираться. В минувшем году человек семь, наверное, пригласили. Заиграл же один только Прокопенко, а остальные иногда не проходили даже в состав дубля. Этот факт говорит сам за себя. То есть принцип у нас такой: больше и дешевле – валовый метод, одним словом. И потом, здесь все опять упирается в деньги. В других командах игрокам создают лучшие условия, и они уходят из «Торпедо», а новых хороших футболистов не берут. Да и не пойдет сейчас классный игрок в «Торпедо» – это я тебе точно говорю. И уверен: главный показатель работы клуба в том, стремятся туда люди или нет. В этом и заключается, на мой взгляд, благополучие команды. Что касается трансфера игроков и возможности перейти в зарубежный клуб, то и тут картина удручающая. В принципе, насколько я знаю, почти все ребята сами занимаются этими вопросами. Где-то с кем-то договариваются, а потом приходят к Золотову, и он решает условия покупки.

– Значит, перебраться из «Торпедо» в хороший зарубежный клуб нет никакой возможности?

– Практически нет. Нам ведь как говорят? Вы плохо играете, поэтому вас никто не хочет покупать. Так создайте в клубе нормальные условия – и мы, может быть, будем играть иначе. Это – во-первых. А во-вторых, мы ведь не «Аякс», а рядовая заводская команда. Соответственно, чтобы продать игрока, надо уметь показать его сильные качества – то есть как-то преподнести футболиста. Можно было того же Тишкова продать в хороший зарубежный клуб. Но не продали. Почему? Да потому, что этим никто не занимался. Ведь у нашего руководства какая психология? К нему должны приехать, положить деньги на стол – желательно побольше, и еще что-нибудь сверх того – и униженно просить: продайте нам этого игрока. Но так не бывает.

– Извини, Игорь, не могу не задать тебе один волнующий меня вопрос. Вы сняли Иванова, через год «Торпедо» покинул Тишков, сейчас – ты. Но какая-то ответственность за судьбу команды, за свои действия у вас должна быть или нет?

– Конечно. Но она обязательно должна быть обоюдной: и со стороны игроков, и со стороны руководства. А то ведь что получается? Дали нам с Тишковым в 1992 году по квартире. Люди оттуда выехали, а ремонт не сделали. Подходим мы с Юрой к Корнееву: так, мол, и так, ремонт надо сделать. Тот зашел к Юре, и Тишков ему показывает оторванные обои и тому подобные вещи. На что Корнеев: «Ну, этот кусочек мы тебе заклеим». Смех, да и только. Ладно, бросили мы с ним эту затею. Подхожу я потом опять к Корнееву и говорю: «Владимир Иванович, я сделаю ремонт сам, но денег у меня нет. Дайте, пожалуйста, в долг (!) один миллион рублей: мне и мебель надо купить, и то, и се. Я в течение сезона отдам». И снова последовал отказ. Может, это мелочь, но ведь опять-таки показывает отношение руководства к футболистам. Я и сейчас все время думаю: а нужен ли я был команде? В том году я подписал контракт на год без каких-либо особых условий. А сейчас не стал этого делать – и никто (!) не постарался удержать меня, спросить: может, мне что-то нужно? Если бы хоть доброе слово сказали, я бы остался. Один лишь Миронов позвонил и сказал: «Жаль, что ты уходишь». Я это «жаль» к себе в карман положу? Когда в подобной ситуации тебя зовут в другую команду и обещают создать условия, почему я должен оставаться в «Торпедо»? Ради какого-то дяди Васи или красивых глаз Юрия Васильевича? А ты говоришь об ответственности. Не только к игрокам этот вопрос.

Или вот у нас часто любят повторять, что, мол, «Торпедо» – это один из цехов завода. Ну что же, правильно: раз мы – футбольный цех, а не профессионалы, то и играем соответственно. И никто никогда не скажет тебе спасибо за травмы, синяки, разорванные мышцы. Вот пример с Филимоновым. Распороли ему в домашней игре с «Маккаби» ногу, и на ответный матч в Израиль он с нами не поехал. Кстати, при Иванове такого никогда не было, чтобы игрок, который по каким-либо причинам не мог играть в ответном матче, не поехал бы в зарубежную поездку. Зато с нами полетела солидная группа поддержки – большинство этих людей лично я видел впервые. Всю дорогу они пили и гуляли, а для одного футболиста не нашлось места! Или взять Юру Тишкова. Почти весь 1992 год он мучился со своими мышцами – не мог человек играть, больно было. Так ему сначала платили 50 процентов премиальных за победы, а потом перестали – одну зарплату получал. Мотивировали тем, что он слишком долго лечился… И после этого кто-то хочет, чтобы Тишков остался в команде? Это вообще верх цинизма. И я уверен: если и в этом году ничего в клубе не изменится к лучшему, уйдут еще многие.

– А если все-таки не изменится, то что, по-твоему, ожидает «Торпедо» в будущем?

– Я вот о чем сейчас думаю. Если, не дай бог, что-то случится с заводом, команда может просто оказаться «под забором» – на какой-то период попасть в полную нищету.