Как уничтожили «Торпедо». История предательства - Иван Тимошкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А если все-таки не изменится, то что, по-твоему, ожидает «Торпедо» в будущем?
– Я вот о чем сейчас думаю. Если, не дай бог, что-то случится с заводом, команда может просто оказаться «под забором» – на какой-то период попасть в полную нищету.
– Как считаешь, поезд для «Торпедо» уже ушел?
– Отстало «Торпедо» от других команд, конечно, страшно. Но, думаю, шанс у него еще есть.
– И что для этого нужно сделать?
– Во-первых, для руководства клубом и административными делами надо найти молодых, энергичных людей – вроде Николая Толстых из «Динамо». Причем чтобы они обязательно были торпедовцами, знающими всю эту кухню, и преданными команде. Ведь можно же кого-то найти? Если эти люди смогут сами раскрутить дело в финансовом отношении, открыть коммерческую деятельность клуба, то, может быть, больше ничего и не надо – только чтобы никто не мешал со стороны. А завод может оказывать посильную помощь. От ЗИЛа, кстати, и отделяться не нужно – ведь это история команды. Главное, чтобы клуб начал зарабатывать деньги. Футболисты понимают, что завод и сам сейчас находится в трудном положении. Но есть же люди, организации, готовые помочь команде в этой ситуации. Это в первую очередь директор магазина АЗЛК Дмитрий Николаев, директор ресторана «Дели» Александр Медакин. Они все – болельщики «Торпедо» и готовы спонсировать клуб. Но все их предложения натыкаются на такую непрошибаемую стену, что невольно опускаются руки. Людям – я имею в виду нынешнее руководство – ничего это не нужно, они не хотят даже чуть-чуть пошевелиться. Еще один пример. Год назад фирма «Хольстен» передала в собственность клуба комплектующие пивных линий. И они до сих пор лежат где-то на складе и гниют. Но ведь это же живые деньги!
– Почему, по-твоему, руководство не принимает эти предложения?
– Давай рассуждать логически. Если какой-то человек приходит с деньгами, становится еще одним спонсором, то за это он что-то попросит. То есть люди, руководящие сейчас клубом, просто боятся потерять свою неограниченную власть над командой. Боятся потерять кормушку, возможность щипать перышки с курочки. Увы, эти люди не понимают, что перышек-то осталось всего ничего – на одну подушку не наберется. Ладно, щипали бы себе, но дали бы этой курочке возможность обрасти перышками. То есть подкормили бы ее, сделали профессиональный клуб – сильный, мощный, способный добиваться высоких результатов. И тогда не то что на одеяло – на перину этих самых перышек можно было бы нащипать.
– Скажи, если в этом сезоне у команды случится крупный провал, могут сделать крайним Юрия Миронова?
– Не исключено. И игроков найдут крайних, и его сделают главным виновником. Но мне бы очень не хотелось, чтобы так случилось.
– Как думаешь, сам Юрий Матвеевич понимает это, просчитывает вероятность такой ситуации?
– Думаю, да. Но деваться ему некуда, потому что опять все упирается в финансы. И раньше игроки переходили из команды в команду не просто так, а сейчас – тем более. А ему нечем заинтересовать футболиста. Ну, что он скажет? Приходи к нам, будешь играть в основном составе? Но человек и в другом месте будет играть в «основе». Да к тому же еще получит что-то материальное, а не эфемерное, как часто бывает в «Торпедо». А какая перспектива здесь может быть? Мы, мол, потом тебя за границу продадим. Да какое там! У нас вот Савичеву, Афанасьеву по 30 лет уже, а их все никак продать не могут.
– Что делать в этой ситуации Миронову?
– Думаю, ему лучше идти сначала не к руководству, а к ребятам – поговорить с ними по-человечески. Объяснить: мол, сложилась такая трудная ситуация, узнать, у кого какие проблемы, попытаться – хотя бы попытаться – помочь им. Чтобы игроки видели: он действительно хочет им помочь. Все это, безусловно, располагает к себе. Тогда люди могут биться даже не за себя, не за какие-то материальные блага, а за тренера – за человека, который понимает их и сочувствует им.
– Хорошо, а ты в «Торпедо» больше никогда не вернешься?
– Наверное, нет. Я подписал контракт с московским «Локомотивом» на два года. По его истечении мне будет уже 26 лет – критический возраст, когда еще можно попробовать свои силы в каком-то зарубежном клубе. И потом, после этого нашего разговора, не думаю, что нынешнее руководство будет ждать меня с распростертыми объятиями. Оно и так сейчас распускает слухи, что я якобы продал последнюю игру с «Локомотивом». Но ведь это вообще бред какой-то. Как на духу: я никогда никому никаких игр не продавал. Это не в моем характере. И все-таки надеюсь, в «Торпедо» поймут, что в данном случае мною руководило не желание кого-то оскорбить или вывести на чистую воду, а искреннее беспокойство за будущую судьбу моего на всю жизнь родного клуба…
Вот такой разговор состоялся у нас с Игорем Чугайновым. Невеселый, нелегкий, но искренний, заинтересованный. Многое из того, что он рассказал, люди, приближенные к команде, безусловно, знают. Знают, возмущаются, но молчат. Игорь – наконец высказался. И я, честно говоря, позавидовал московскому «Локомотиву», куда приходит не только игрок хорошего уровня, но и человек, личность.
Летом прошлого года я невольно стал свидетелем одной любопытной сцены. В фойе торпедовской раздевалки на стене висит большая фотография команды и руководства, сделанная после победы «Торпедо» в Кубке России. Возле нее собрались несколько игроков дублирующего состава автозаводцев. И один из них, указывая на президента клуба, сказал: «Хоть на фотографии увидишь нашего главного руководителя. И на том, как говорится, спасибо». Какая судьба ждет этих молодых и, безусловно, одаренных игроков? Да та же самая, поскольку – и это мое твердое убеждение – нынешнему руководству клуба и завода команда не нужна. Было бы иначе – не состоялся бы этот разговор.
И все же «Торпедо» еще как-то держится, существует. Я часто задавал себе вопрос: благодаря чему? После разговора с Чугайновым, а также неоднократных бесед с другими игроками и тренерами клуба – причем как нынешнего поколения, так и прошлого – вдруг понял. Команда держится на плаву, да еще и умудряется иногда что-то выигрывать потому, что, во-первых, прекрасно работает школа (имея, кстати, минимальные по нынешним меркам условия – да и тех в любой момент может лишиться), а во-вторых, ее игроки – талантливые, честные, порядочные, терпеливые люди. Но если все они уйдут? Что будет тогда?»
Что касается Чугайнова, то он в «Торпедо» так и не вернулся. Игорь еще долго и очень успешно играл за московский «Локомотив», привлекался в сборную России, вот только за рубежом ему поиграть так и не удалось. Знать, не судьба, хотя предложений было немало. И вот, спустя несколько лет после его ухода из большого футбола мы случайно столкнулись в лабиринте коридоров РФС, располагавшегося тогда на Лужнецкой набережной. Обнялись, и Игорь пригласил меня отобедать с ним. Есть не хотелось, но за компанию пошел. Мы расположились не в столовой, а в одном из маленьких кафе. Он заказал себе полноценный обед, а меня угостил стаканом апельсинового сока. Разговорились. Начали вспоминать прошлое. Чугайнов, как всегда, был откровенен, хотя и осторожен в некоторых своих оценках. Увы, прожитые годы накладывают на нас отпечаток такого рода – это в детстве и юности мы готовы рисковать, часто не задумываясь о последствиях. Но в зрелые годы остепеняемся, взрослеем и теряем что-то, наверное, очень важное. Вот он, тот наш разговор.
Крупным планом
Я наигрался
С Игорем Чугайновым за 16 лет его карьеры мы встречались не раз. Но только взявшись писать заметку в рубрику «Уходя, оглянись», означающую, по сути, прощание с действующим игроком, я вдруг подумал: «А когда же он стал для меня по-настоящему состоявшейся в футболе личностью?» Может быть, тогда, когда еще мальчишкой увидел «подставу» в другой команде и попытался добиться справедливости? Или когда не побоялся публично рассказать о том, как администратор «Торпедо» продал «налево» купленную для дублирующего состава новенькую форму, а ребятам выдал старую? А может, летом 1993 года, когда после победы в первом розыгрыше Кубка России он неожиданно ввалился к нам в редакцию – молодой, красивый, веселый – и, поставив на стол коробку пива Holsten, выдохнул: «Давай отметим нашу победу!» Или в 1994-м, когда до позднего вечера ждал у подъезда своего друга и бывшего одноклубника по «Торпедо» Юру Тишкова, чтобы, словно предчувствуя недоброе, сказать: «Юрка, не езди в Коломну. Придумай что угодно, только не езди». А в ответ услышать: «Да ладно, Чуг, чего ты? Все будет хорошо». Именно в той игре в Коломне Тишков получил тяжелейшую травму, после которой уже не смог восстановиться.