Чаша смерти - Ирина Петровна Шерстякова

Захаров покивал и подумал, что дама заслуживает искреннего сочувствия. Грустно, наверное, отвалив сотню непосильным трудом заработанных рублей за книжицу в яркой обложке, с первых страниц знать, кто преступник!

Обольстительница хитро улыбнулась и жестом, достойным Дэвида Копперфильда вытащила откуда-то увесистую связку ключей с брелоком — пластмассовым розовым слоником.

— Я не призналась участковому, что Юля хранила у меня на всякий случай запасной комплект ключей. Он такой… Такой недоброжелательный! Конечно, я понимаю, что люди вашей профессии постоянно сталкиваются с изнанкой общества, но нельзя же экстаполировать свой отрицательный опыт на всех людей!

Захаров подумал и спросил:

— Что значит «экстраполировать»? Это что, патологоанатомический термин?

Дама захихикала и, не ответив на вопрос, продолжила:

— Когда я рассказала ему о последнем романе Луганцевой и о том, что я сразу угадала, что дело вовсе не в той девице, он так грубо меня прервал!

Захаров кашлянул и вступился за коллегу:

— Вы просто обязаны извинить его! У каждого из нас так много нагрузки, что просто невозможно отвлекаться еще на какие-то другие преступления! Особенно если они совершены не в нашем районе! Это дело должно распутывать местное отделение милиции.

— Да, да, конечно, я все понимаю, я давно уже его простила! Но все равно мне кажется, что наш участковый наверняка пропустил самые важные улики! А вы такой милый! И такой умный! Я это сразу поняла по вашему лицу! Вам надо осмотреть место преступления еще раз. Вы непременно найдете убийц!

Захаров открыл было рот, чтобы прочитать даме лекцию по основам процессуального кодекса, но передумал и вместо длинной обличительной речи произнес:

— Конечно, вы правы! — уцепил ключи со слоником и устремился к дверям, бросив даме на ходу: — Пойдемте, будете понятой!

Дама тихо взвизгнула от восторга и засеменила следом.

— Расскажу Сонечке, она не поверит!

Юрий, мысленно попросив прощения у участкового, сорвал украшенную печатями бумажную ленту, сунул ее в карман, отпер двери и зашел в квартиру.

Обычная трешка-распашонка, такая же, как у добровольной помощницы, только без новомодных переделок. Самая обычная обстановка: стенка, диван, два кресла и журнальный столик. Сервант с парадным сервизом и хрустальными рюмками. Ковер на стене, палас на полу. Слабенький компьютер. Детская комната с коллекцией китайских мягких игрушек и куклой Барби в игрушечном домике. Еще одна комната, совсем маленькая, в ней поместились только платяной шкаф и старенькая двуспальная тахта, накрытая таким же стареньким клетчатым пледом. Захаров открыл дверцу шкафа и еле-еле успел поймать свалившуюся с верхней полки маленькую театральную сумочку. Серебряную, с вышитыми вставками. Повертел, заглянул внутрь. Пустая. Не успела Варенька попользоваться долгожданным подарком.

Захаров пристроил сумочку на свободное место, прикрыл шкаф и продолжил обход квартиры. Соседка нетерпеливо подпрыгивала сзади и увлеченно предлагала различные схемы поимки преступников. От волнения ее голос стал пронзительным до звона в ушах. Захаров пожалел, что не приобрел мини-плеер. Наушники могли бы приглушить звуки. Он старался не прислушиваться к речи добровольной помощницы. Казалось, сейчас все станет ясно. Вот, сейчас! Еще немного…

Следы торопливых следственных действий. Толстый коричневый альбом для фотографий на журнальном столике в гостиной. Солидный, с золотым тиснением и обрезом. Захаров присел в низкое кресло и отвернул тяжелую кожаную обложку. Соседка устроилась рядом в качестве звукового путеводителя по семейной истории Ержиныых.

Сперва Захаров внимательно слушал и запоминал в надежде наткнуться на какую-нибудь зацепку. Но Ержины имели множество знакомых и родственников и любили фотографироваться. Постепенно улыбающиеся на фотографиях лица слились в одно, а голос детектива-любительницы превратился в комариный писк. Юрий пролистывал альбом все быстрее, пока в самом конце не наткнулся на большую, в целый альбомный лист, семейную фотографию. Судя по записи в уголке, сделанную совсем недавно.

Дед с бородой. Бабка в платочке. Рыжий парень в джинсовой рубашке. Пухлая круглолицая крашеная блондинка в коротком парчовом наряде. Рыжая девчонка с косичками в пышном розовом платье с оборками и бантами.

Захаров зажмурился. Он вновь услышал длинно звучащий гонг. Увидел ночное кладбище, горящую синим спиртовым пламенем пентаграмму на земле и типа в балахоне, волокущего к залитому кровью камню в центре пентаграммы упирающуюся, растрепанную девчонку в розовом платье.

Юрий несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Тряхнул головой. Покосился на свою понятую. Та ровным счетом ничего не заметила, продолжая выстраивать планы операции по поимке преступников.

Захаров вытащил из альбома групповой снимок и сунул в пакет к бокалу. Вырвал листок из Ванькиного блокнота, изобразил на нем нечто, похожее на протокол осмотра места преступления и дал подписать разговорчивой соседке.

Заявив, что дама очень помогла следствию, а фотография и ключи изъяты, как вещественные доказательства, Юрий почти вытолкнул изнывающую от любопытства соседку на лестницу, запер дверь выморочной квартиры и, как мог, аккуратно приладил на место бумажную ленту с фиолетовыми печатями.

Вежливо поблагодарив даму за содействие милиции и уверив, что в самом скором времени вызовет ее для опознания преступников, Захаров вылетел на улицу и остановился в недоумении.

Ну за каким хреном он разыгрывал комедию перед недалекой теткой, украл у нее запасные ключи и семейную фотографию из опечатанной квартиры?! Конечно, чтобы отравиться газом, нужно плотно закрыть окна. Маловероятно, чтобы в такую жару… С другой стороны, участковый вполне толковый мужик и вряд ли упустил бы это несоответствие. Может, Ержины боялись сквозняков. Сам Захаров по работе видел кучу народу с самыми разными прибабахами, в том числе индивидуумов, все лето сидящих с закупоренными форточками и уверенных, что от малейшего дуновения воздуха немедленно заболеют пневмонией.

В отпуск надо ехать, а не лезть в чужие дела. Участковый мужик хороший, вряд ли будет наезжать. Но, конечно, у него, Захарова, совсем крыша съехала через эту проклятую жару! Неудобно прям. За такие нарушения Носорог влепит дисциплинарное взыскание и будет прав. Нашел, блин, вещественные доказательства!

А вот бокал нужно срочно тащить экспертам!

ГЛАВА 9

Захаров ввалился к медэкспертам довольный, как стадо бегемотов в дождливый сезон, брякнул на прозекторский стол потрепанный подарочный пакет с единственным уцелевшим бантиком, пришпиленным к нижнему углу, и радостно завопил: