Перекрестное опыление - Владимир Александрович Шаров

России, все на самом деле еще серьезнее. Ведь мы говорим о Святой земле, в каждом углу которой, если он у нее отнят, тут же воцаряется враг рода человеческого – антихрист. Он же, естественно, и ведет с тобой брань. То есть у нас земная и очень малопривлекательная человеческая история опять же одним махом превращается в надмирную, в противостояние добра и зла.

Отсюда (но отнюдь не только) и существующий в России культ государства, и культ служивых людей, как военных, так и гражданских. С одной стороны, это рыцари, на манер иоаннитов и госпитальеров не жалея живота своего защищающие от неверных Святую землю, но еще важнее другое: то, что государство у нас есть главная производительная сила общества.

В Европе любой тебе скажет, что суть и назначение власти совсем в ином. Её функция – наладка и регулировка отношений между гражданами, перераспределение богатства и социальная справедливость, поддержание закона, порядка. Мы же смотрим на себя как крестьянин, который расчищает запашку, поднимает зябь, сеет зерно и убирает урожай, то есть в поте лица своего добывает совсем невеликий прибавочный продукт, но всегда помнит, что основным капиталом – землей – его целиком и полностью обеспечило государство. Тем более что народ у нас хоть и считает себя Святым, полон самоуничижения. Только и слышишь, что мы косны и неповоротливы, ленивы и бунташны, оттого иначе как строгостью с нами нельзя.

Если в Америке фермеры лишь ждали отмашки, чтобы всей лавиной с чадами и домочадцами, скотом и сельхозорудиями ломануться на Запад столбить участки, то мы, если нас не вытянуть арапником, не оторвать (все равно – как: рекрутами, ватагами ссыльных или каторжных, в другое, в этом смысле более либеральное время – столыпинской реформой или комсомольскими стройками) от своего, тоже когда-то им, государством, добытого клочка земли, так и останемся лежать на печи. Сами мы ни на что не способны. Только благодаря власти, её предвиденью и её провиденью, её замыслам, её уму и дальновидности, её готовности нашими телами выстлать дорогу в иные страны и на наших костях строить новые города, мы сейчас не последние люди.

То есть она воистину хозяин и кормилец, благодетель и наставник, что то же самое – направляющая и организующая сила, без которой мы бы никогда никого не завоевали и никого не присоединили, не проложили дорог и не построили заводов, не нашли бы и не добыли нефть, газ, уголь, металлические руды и алмазы, о чем с самого начала и шла речь[2].

Конечно, народ, даже так смотря на вещи, все равно не слишком любит власть: уж больно она крута и не снисходительна, но именно в этом согласии, а не в выборах – её легитимность и её мандат на правление. В этом нашем согласии первопричина и основа её размаха и административного восторга (поднял на дыбы и на дыбу), в этом корень её права в интересах дела (что тоже входит в мандат) без какого-либо ограничения бить нас, «верных своих», правда, при одном-единственном условии: территория Святой земли должна расти и расти. Последним, в частности, объясняется нынешняя популярность Сталина. С точки зрения большинства народа, во все время правления за пределы свого мандата он, в общем, не выходил.

Теперь, если не возражаете, снижу пафос. Раз русская элита столь успешно занималась и занимается производительной деятельностью, естествен вопрос: как и по каким критериям идет её отбор и продвижение по служебной лестнице? На Западе каждая компания производит прибавочный продукт, или добавленную стоимость. Обычно, если дело не касается инновационных областей (там, насколько я слышал, цифры другие), речь идет о пяти, десяти, редко – о двадцати пяти процентах.

Другое дело в России. В сырьевых областях добавленная стоимость сплошь и рядом достигает сотен, а то и тысяч процентов (на новых, еще фонтанирующих нефтяных скважинах бывает и больше). То есть цифры всегда исключительно велики, а с другой стороны, все эти проценты лишь отчасти зависят от твоей квалификации, распорядительности, сметки, скорее они определяются запасами самого месторождения, его геологией, удаленностью от дорог и населенных пунктов (так называемым транспортным плечом), то есть кучей привходящих обстоятельств, которые, как и твою работу с работой других, сравнивать практически невозможно. Соответственно и сказать, кто трудится хорошо, а кто из рук вон плохо, тоже затруднительно.

Раз этот привычный для Запада внутриэлитный критерий отбора у нас не работает, заменяя его, на первые позиции с непреклонной неизбежностью выходят другие, а именно – личные связи, личная и корпоративная преданность, блат, кумовство, но, судя по результатам, все скопом и они со своим делом справляются.

И наконец, то, что в этом письме мне кажется самым важным. В Европе в XVI–XVII веках провиденциализм как система понимания мира был шаг за шагом вытеснен рационализмом. И мы привыкли считать, что данный процесс неизбежен, просто где-то идет быстрее, а где-то едва переставляет ноги. Но, думаю, Россия (к другим сырьевым странам это тоже относится) свидетельство, что есть огромные пространства, которые разумное детище буржуазных революций аккуратно обходит стороной, а то и бежит от них, как черт от ладана. Ни произрасти, ни укрепиться здесь оно не в состоянии.

Речь о том, что мы были и во всех смыслах есть страна не ума холодных наблюдений, а чуда Господня. Блага (сырье) падают нам с Неба, как ман и перепела, или вдруг забьют из-под скалы, как вода в источнике при Рефидиме. Ведь ясно – с этим и спорить нечего, – что не Кто иной, как Господь, дал нам нефть, газ, и многое-многое другое. Больше того, в объеме и цене этого мы не сеем и не пашем. Он, как птичек небесных, Сам, из Своих рук питает нас. Но тогда возникает законный вопрос: почему именно мы отмечены Его милостью? Внятно ответить на него способен лишь провиденциализм.

Как известно, в этом учении все не случайно, все Его промысел. Если ты грешен – с неизбежностью жди природных катаклизмов: голода, холода, других кар, но коли мы облагодетельствованы, так выделены из череды других народов, значит – что бы кто ни говорил и в чем бы нас ни обвинял, мы Ему угодны. По тому же основанию мы и страна Веры. А также страна с неизбывным убеждением в собственной правоте: ведь наша правота есть и правота Всевышнего, который нас отметил и благословил. Требуются усилия, чтобы с этой логикой не согласиться.

Дорогой Саша! Извините, если получилось длинно. Конечно, в реальности все составилось из полутонов, я же многое искусственно утрировал, в других местах по живому прочертил линии раздела и нарезал границы.