Шведская сказка - Шкваров Алексей Геннадьевич

Король не имел ни сил, ни воли. Он согласился.

В Париж прибыл представитель мятежников – Бенджамин Франклин. Согбенный и изможденный плохо видящий старик, в вечной меховой шапке, он источал обаяние и энергию, которые никак не вязались с его внешним видом. Кроме того, что он был выдающимся ученым , Франклин оказался и искусным дипломатом. Он убеждал своей простой и прямой манерой поведения, своей скромной одеждой и блестящим интеллектом. Он сумел пробудить во французах, (несмотря на ледяной прием короля), невообразимую тягу к борьбе за свободу и права человека в Америке. Самое странное, что в первую очередь, этим оказалась охвачена молодежь из самой верной и преданной королю Людовику аристократии.

Еще до того, как король, преодолев свою неприязнь к американцам, согласился выделить некоторые средства и позволил отправить в Америку 200 пушек и 25 тысяч ружей, Франклин уже имел значительное количество своих ярых приверженцев и получил массу частных пожертвований.

Среди первых был молодой маркиз Жильбер де Лафайет. Девятнадцатилетним мальчишкой он получил звание генерал-майора американских войск и уехал сражаться на стороне повстанцев.

- Он не имеет права этого делать! – Людовик XVI в гневе пытался запретить его отъезд, - человеку такого ранга не подобает помогать мятежникам, даже если они борются с ненавистной Англией.

- Но, ваше величество, - уговаривали короля, - когда маркизу было два года, его отец был буквально разорван английским пушечным ядром. Это личные мотивы.

Молодежь Франции, да и не только ее, была охвачена романтикой и жаждой славы, а может и примитивным желанием подраться. Маркиз де Лафайет стал первой ласточкой. За ним потянулись другие.

Густав III сперва тоже поддался первому порыву, и поручил Кройтцу разработать договор о дружбе и торговле между Швецией и Соединенными Штатами. Он интуитивно предчувствовал будущие возможности и потенциал Америки:

- Имеет смысл поддерживать хорошие отношения с этой великой державой, даже если она только зарождается! Однако, как единодержавный монарх, я не могу испытывать симпатий и доверия к демократии и американским идеалам свободы. – Заявил он Стединку, когда тот явился к королю просить разрешения отправиться на войну за независимость.

- Но вы согласитесь, ваше величество, что мне, как офицеру, нельзя упустить такую возможность приобрести желанный военный опыт. Войну в Америке можно рассматривать, как подготовку к войне в Швеции, если нас постигнет такое несчастье.

- Значит, ваше решение обдумано?

- Оно не только обдумано, ваше величество, но и продиктовано разумом!

- Хорошо, Стединк, - согласился король, а в его голове уже роились мысли, - А что если получить там, за океаном, колонию… Может быть, Америка уступит мне какую-нибудь область? Или, может быть, Англия?

Воодушевление первых добровольцев, отправлявшихся на помощь американцам, было неслыханным. Желающих было столько, что тут даже потребовались протекции персон, принимавших в Париже решения. Но Стединк добился своего, как и подтверждения на патент полковника французской армии.

- Нас можно сравнить со старыми крестоносцами, отправляющимися в Святую землю! – восторженно думал Курт, стоя на палубе 77-пушечной «Диадемы», покидавшей Брест в составе флота адмирала д’Эстена. Но ожидания и иллюзии – одно, а реальность - совсем другое… Переход занял три месяца, а морская болезнь могла сломить даже самых стойких, не говоря уж о злокачественной лихорадке, которая развивалась из-за неудовлетворительных санитарных условиях на борту. Многие умерли, так и не увидев, Новый Свет.

Французский флот состоял из 12 линейных кораблей и 14 фрегатов. Силы были значительные и американцы с нетерпением ждали эту «армаду». Но, на войне все решает время и решительность командиров. А над флотом начальствовал граф Жан Батист д’Эстен, хороший генерал, преданный королю, но не флотоводец. Это Людовик XVI произвел его в «вице-адмиралы океанов Азии и Америки». Непрофессиональный моряк он так и не смог найти общего языка с морскими офицерами – командирами кораблей, а потому постоянно уклонялся от встречи с британской эскадрой, намного уступавшей по силе французам.

- Можно атаковать! – подсказывали ему.

- Сегодня штормит. Линию выдержать будет сложно. – Отказывался новоиспеченный адмирал.

- Но ветер благоприятен, ваше сиятельство! – настаивали моряки.

- На борту десант, а значит, корабли тяжелы для маневрирования. – Находил причину д’Эстен. Он не был малодушен, этот храбрый граф, просто он не был моряком.

Наконец, флотилия достигла Мартиники. Здесь надеялись передохнуть, но адмирал приказал:

- Высадить больных. Курс на Гренаду!

Здесь надо дать небольшие пояснения нашим читателям. Бассейн Карибского моря с его многочисленными островами, в котором происходили все описываемые события, имеет название Вест-Индия, с тех самых колумбовских времен, когда генуэзец был уверен, что он открыл путь в Индию, а не на другой континент.

Колонизация островов испанцами сопровождалась поголовным истреблением индейцев, и уже с середины XVI века начался массовый ввоз рабов из Африки для работы на сахарных и табачных плантациях, в рудниках. С упадком могущества Испании Вест-Индия превратилась в главный объект соперничества европейских держав в Америке. В результате бесчисленных войн Англия заполучила острова – Барбадос, Антигуа, Ямайку, Гренаду, Доминику, Тринидад и другие.

В Вест-Индии находились и значительные французские колонии – Мартиника, Гваделупа и Сан-Доминго. Отсюда нескончаемым потоком шли караваны судов с сахаром, кофе и какао.

Захватить Гренаду с ее столицей Сент-Джорджем означало бы крупную политическую и экономическую победу над вечным противником. Тем более, что здесь, на острове, англичане хранили много золота и других ценных товаров, поскольку остров был хорошо укреплен и его крепость считалась неприступной.

Представьте себе высокую, отдельно стоящую гору, господствующую над городом, гаванью, рейдом и всеми окрестностями. Ее крутые склоны окружены палисадами и тремя рядами полевых укреплений, расположенных амфитеатром друг над другом. Прежде чем начинать штурм самой горы атакующим необходимо преодолеть относительно протяженный участок равнины, расположенной у самой подошвы. Гарнизон форта составлял 240 солдат и 600 ополченцев. Пушки обслуживали матросы.

Три тысячи французов высадились на Гренаду вне пределов досягаемости английских орудий. В три часа ночи началась атака тремя колоннами. Стединк вел среднюю.

- Вам, предстоит взять большую батарею! Ваша цель – дула этих пушек. – Показал на рекогносцировке Стединку адмирал д’Эстен.

И теперь они шли под сильным огнем заметившего их противника.

- Быстрее! – командовал Стединк. Нужно было, как можно скорее преодолеть открытый участок. Гранаты и бомбы сыпались дождем, но ничто не могло остановить французов, истосковавшихся по хорошей солдатской работе после трехмесячного плавания. Они кричали:

- Да здравствует король! – и брали палисад за палисадом, укрепление за укреплением. Все были охвачены одним яростным порывом. Достигнув со всеми высокой каменной стены батареи, Стединк остановился и попросил солдата помочь взобраться.

- Нет! – воскликнул француз, - Я хочу быть первым.

Его убило тут же, и Стединк был вынужден воспользоваться его телом, как ступенькой.

Менее чем за час гора была взята, а захваченные пушки развернуты на город. Губернатор Гренады лорд Маккартни был вынужден сдаться на милость победителей.

Французы еще не успели перевести дух, как на траверсе острова уже появилась английская эскадра лорда сэра Джона Байрона с 22 линейными кораблями и 30 транспортами с пятитысячным корпусом пехоты.

Англичане начали сражение, прежде чем французы успели выстроиться в линию.Но Бог и удача сопутствовали д’Эстену. Стединку предстояло впервые в жизни участвовать в морском бою. Каждый залп англичан убивал вокруг него 10-12 человек, шканцы на корабле были заляпаны кровью и мозгами, везде валялись оторванные куски тел. Эффект морского боя более скор и более ужасен. Противники в упор расстреливают друг друга из пушек, как из пистолетов.