Беларусь. Полная история страны - Вадим Кунцевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1835 году был создан Секретный комитет по делам греко-униатским, совещательный (а не исполнительный!) орган, в который вошли министр внутренних дел Блудов, обер-прокурор Святейшего синода[95] Нечаев, другие чиновники, несколько православных иерархов и всего два униата – митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси Иосафат и епископ Литовский Иосиф. Основной целью Совета было слияние униатской церкви с православной, что рассматривалось как восстановление исконного положения. Единственным противником ликвидации унии был митрополит Иосафат, но его голос мало что решал. К тому же он скончался в феврале 1837 года, и новым митрополитом стал Иосиф, активный сторонник слияния (иначе бы он и не стал епископом Литовским, поскольку объединение униатских епархий проводилось с одной целью – поставить во главе их нужных людей)[96]. В ноябре 1827 года новый митрополит подал правительству записку «О положении в России Униатской Церкви и средствах возвратить оную на лоно Церкви Православной», которая запустила процесс слияния.
В феврале 1839 года в Софийском соборе Полоцка прошел собор западнорусского униатского духовенства, на котором был подписан Соборный акт с прошением к Святейшему синоду и к императору о принятии униатов в лоно Православной церкви. Святейший синод вынес решение: «Епископов, духовенство и верующих греко-католической Церкви объединить с Православной Церковью Всероссийской». Решение это было одобрено императором Николаем I.
В 1839 году на соборе в Полоцке решения Брестского собора, провозгласившего церковную унию, были аннулированы. Около 1600 униатских приходов и более полутора миллионов верующих перешли в подчинение Святейшего синода.
Настольная серебряная медаль, отчеканенная в память о событии («Отторгнутые насилием (1596) возсоединены любовию (1839)»)
Единственной униатской епархией в Российской империи осталась Холмская (Люблинская губерния), обращенная в православную в 1875 году.
Отмена крепостного права
В марте 1861 года был опубликован Манифест об отмене крепостного права, подписанный императором Александром II. В соответствии с Манифестом бывшие помещичьи крестьяне получали личную свободу и ряд гражданских прав[97]. Помещик выделял крестьянам наделы установленного размера, которые те должны были выкупать, причем не по рыночной стоимости, а по так называемой выкупной, которая была гораздо выше рыночной. Выкупная сумма назначалась с таким расчетом, чтобы, положив ее в банк под 6 % годовых, помещик ежегодно получал доход, равный годовому оброку с данного надела. От 20 до 25 % выкупной суммы крестьяне выплачивали помещику при получении наделов, а остальное помещики получали от государства в виде ценных бумаг. Государство не возмещало разницу, а платило за крестьян, которые становились его должниками. Долг нужно было погасить в течение 49 лет, причем – с процентами, которые увеличивали первоначальную сумму в 2–4 раза. По сути, никакой свободы крестьяне-земледельцы не получали, просто юридическое рабство сменялось экономическим.
Но тем не менее отмена крепостного права стимулировала развитие буржуазных отношений в Российской империи. Этому процессу также способствовали и другие реформы 1860—1870-х годов: судебная, земская, финансовая, военная, образовательная, цензурная, а также реформа городского самоуправления. Наибольшее значение имели судебная и земская реформы.
Новые судебные уставы, утвержденные Александром II в ноябре 1864 года, вводили такие прогрессивные принципы, как полное отделение судебной власти от административной, процессуальная независимость судей, единый суд для всех сословий, гласность судопроизводства, его устный и состязательный характер, право сторон и подсудимых на защиту, открытость для сторон и подсудимых всех выдвигаемых против них доказательств, право сторон и осужденных на подачу кассационной жалобы. Для юридической помощи подсудимым создавался институт присяжных поверенных (адвокатов), которые не зависели от правительства, поскольку не находились на государственной службе.
Земская реформа, проводимая согласно изданному в январе 1864 года «Положению о губернских и уездных земских учреждениях», привела к созданию выборных земских учреждений (собраний и управ) – органов местного самоуправления в сельской местности, в которых были представлены все сословия. В ходе аналогичной реформы городского самоуправления создавались выборные городские думы (представительный орган) и подотчетные им городские управы (исполнительный орган)[98].
Местное самоуправление вводилось не повсеместно, а «соображаясь с местными обстоятельствами». В западных губерниях городское самоуправление было введено только в 1875 году, а земские учреждения – в 1911 году, незадолго до Первой мировой войны.
Восстание 1863–1864 годов
Предпосылки, как и в прошлый раз, появились задолго до восстания, и власть снова их проигнорировала или предпочла притвориться слепой и глухой. В декабре 1855 года виленским (а также гродненским, ковенским и минским) генерал-губернатором и командующим войсками Виленского военного округа был назначен генерал-лейтенант Владимир Назимов, которого местное дворянство встретило весьма благосклонно. В 1841 году Назимов был председателем особой следственной комиссии, расследовавшей дело о тайном революционном обществе, якобы возникшем в Вильне. Он пришел к выводу, что этот заговор был высосан из пальца, то есть показал себя не бездушным карьеристом, а честным человеком. Вдобавок Назимов придерживался либерально-демократических взглядов (в той степени, которая была дозволена высокопоставленному царскому чиновнику). Полонофилом его нельзя было назвать, но он сочувствовал полякам, которые в то время задавали тон в Вильне, и пытался провести через правительство различные уступки, начиная с полной амнистии участникам прошлого восстания и заканчивая разрешением на строительство новых костелов. Нельзя исключить и того, что поведение Назимова было следствием новых веяний в государственной политике – только что пришедший к власти Александр II нередко пытался использовать пряники там, где его строгий отец Николай I предпочитал орудовать кнутом.
Карл Рыпинский. Портрет Владимира Назимова
Спираль истории сделала очередной виток. Точно так же, как и в 1815 году, либерализм власти был истолкован как слабость, и снова зазвучали призывы к возрождению Речи Посполитой. Шляхта и католическое духовенство действовали по принципу «дай ему палец, а он всю руку откусит». Разрешение изучения польского языка, ранее запрещенного к использованию как в учебных, так и в административных учреждениях, повлекло за собой требования преподавания всех предметов на польском и учреждения в Полоцке польского университета. Отмена запрета на строительство новых костелов привела к тому, что их число захотели увеличить чуть ли не вдвое. Если в 1858 году виленское дворянство встречало Александра II со всеми положенными торжественными церемониями, то уже в 1860 году оно проигнорировало очередной визит императора. Публичное исполнение государственного гимна «Боже, царя храни» производилось шепотом. Запрещенная литература патриотически-революционного характера продавалась открыто (ее распространители пользовались тем, что царские чиновники не владели или плохо владели польским языком и потому не всегда могли отличить запретное от дозволенного). Разумеется, мирными демонстрациями недовольства дело не ограничилось. Создавались подпольные революционные кружки (боевые ячейки) и тайные склады оружия.
Константин Калиновский
Аналогичные тенденции наблюдались и
