Беларусь. Полная история страны - Вадим Кунцевич

в Польше, где в октябре 1861 года был создан Центральный национальный комитет, руководителем которого стал Ярослав Домбровский, происходивший из житомирских дворян. На базе революционных кружков, действовавших в Гродненской и Виленской губерниях с 1861 года, организовался Литовский провинциальный комитет (первоначально называвшийся «Комитетом движения») со штаб-квартирой в Вильне. Его возглавил гродненский шляхтич Викентий Константин (Кастусь) Калиновский, которого одни историки считают поляком на том основании, что род Калиновских происходит из Мазовии[99], а другие – белорусом, поскольку родился он на белорусской земле, помимо польского владел также белорусским языком (издавал газету «Мужицкая правда» на белорусском языке) и некоторые современники отзывались о нем как о белорусе. Так, например, один из руководителей восстания Юзеф Яновский называл Калиновского «истинным апостолом белорусского народа, настоящим героем восстания 1863 года». Ближайшими сподвижниками Калиновского были Валерий Антоний Врублевский и Феликс Рожанский, такие же молодые представители небогатой шляхты.

Сторонники независимости делились на «красных» – демократов, выступавших за восстание, и «белых» – либералов, уповавших на мирные способы борьбы. Среди последних преобладали те, кому было что терять: помещики, крупные буржуа, интеллигенты, обладавшие определенным положением. «Красные» были представлены мелкой и безземельной шляхтой, мелкой же буржуазией, офицерами, рядовой интеллигенцией, студентами. «Красные» стремились не только к независимости, но и к освобождению крестьян от помещичье-государственной кабалы и наделению их землей (фактически к тому же, что было провозглашено царским манифестом, но на более выгодных для крестьян условиях). Либералы надеялись, что возрождение Речи Посполитой произойдет по инициативе Британии и Франции.

Восстание в Польше началось 22 января, когда в разных местах отряды боевиков напали на русские гарнизоны. Заодно было прервано телеграфное сообщение Варшавы с Петербургом, которое удалось восстановить лишь спустя десять дней. Разрозненные повстанческие отряды с переменным успехом оказывали сопротивление правительственным войскам, но восстание было обречено на поражение, поскольку восставшим не удалось привлечь на свою сторону крестьян. Более того – получившая широкое распространение практика принудительной конфискации повстанцами продовольствия, денег и иного имущества, а также террор в отношении тех, кто не желал сотрудничать с повстанцами, вынудила крестьян создавать отряды самообороны, помогавшие правительственным войскам. Обещание Центрального Национального Комитета дать каждому примкнувшему к восстанию безземельному крестьянину после победы по три морга[100] земли не возымело действия. Повстанческие отряды так и не смогли вырасти в крупные соединения и выступить единым фронтом. В Комитете тоже не было единства, там шла борьба между «красными» и «белыми». В июне 1863 года восстание на польских землях было подавлено, лишь отдельные небольшие отряды продолжали сопротивление, но к ноябрю и с ними было покончено.

Уже в конце января 1863 года, то есть вскоре после начала восстания в Польше, в Литве и Беларуси появились польские повстанческие отряды и начали создаваться местные, которыми управлял Литовский комитет. Разное подчинение (Варшаве и Вильно) мешало взаимодействию поляков и литвинов, да и вообще командиры отрядов предпочитали действовать по своему усмотрению – комитеты были далеко и осуществляли только общее руководство. Девизом восстания на литовско-белорусских землях стал девиз Кастуся Калиновского: «Польское дело – наше дело, дело свободы».

Ничего значительного повстанческие отряды совершить не смогли. Самым крупным успехом повстанцев стал захват на три дня уездного города Горки Могилевской губернии в апреле 1863 года.

В Литовском провинциальном комитете тоже шла борьба между «красными» и «белыми», уповавшими на поддержку прогрессивных европейских сил и англо-французскую интервенцию. Шума вокруг восстания и впрямь было много. Лидер анархистов Михаил Бакунин опубликовал воззвание «К русскому, польскому и всем славянским народам», в котором призывал поддержать повстанцев, и даже участвовал в подготовке польского морского десанта в районе Паланги[101] вместе с Александром Герценом и его ближайшим другом Николаем Огаревым. Русские революционеры считали, что польское восстание, которое они называли «революцией», удастся лишь в том случае, если оно перекинется на Россию и превратится в русское крестьянское восстание. Неутомимый (или, скорее, неугомонный) Джузеппе Гарибальди набирал волонтеров для отправки в Польшу. Британский и французский послы забрасывали министра иностранных дел князя Александра Горчакова нотами… В такой обстановке во Временном провинциальном правительстве Литвы и Белоруссии (так с 1 февраля 1863 года назывался Литовский провинциальный комитет) взяли верх «белые». 11 марта Временное правительство было распущено, а его председатель Константин Калиновский стал революционным комиссаром Гродненского воеводства (то есть был отстранен от общего руководства).

По совету князя Горчакова, который был не только министром иностранных дел, но и канцлером, Александр II в мае 1863 года заменил генерал-губернатора Назимова на уже упоминавшегося выше Михаила Муравьева, который стал виленским, гродненским и минским генерал-губернатором, командующим войсками Виленского военного округа, а также главным начальником (генерал-губернатором) Витебской и Могилевской губерний. Проще говоря, Муравьев стал императорским наместником Литвы и Беларуси с чрезвычайными полномочиями.

Историки нередко пишут о Муравьеве как о человеке энергичном, но недалеком, однако его поступки опровергают вторую часть этого мнения. Первым делом Муравьев заменил большинство чиновников, служивших при Назимове, своими кадрами. Затем он обложил довольно высоким военным налогом имения польских помещиков (раз уж вы давали деньги на восстание, так дайте и на его подавление). У тех, кто был замечен в поддержке повстанцев, имения конфисковывались сразу же, без особых разбирательств. Столь крутые меры резко сократили поддержку повстанцев помещиками.

С крестьянами Муравьев вел себя иначе. Прежде всего он добился полного соблюдения на подчиненной ему территории «Положения о выкупе» 1861 года и дал крестьянам ряд значимых льгот (например, на 20 % уменьшил выкупные платежи, а всем безземельным крестьянам дал надел в три десятины)[102]. Кроме того, крестьянам могли передаваться (и передавались) земли, конфискованные у повстанцев и тех, кто с ними сотрудничал. Одновременно сельским общинам вменялось в обязанность наблюдение за местной шляхтой. Оцените «красоту игры»: крестьяне бдительно следили за помещиками в надежде получить их земли задаром. Проводилась и активная агитационная работа, суть которой можно выразить фразой: «Польское дело – не ваше дело». Про усилившуюся активность правительственных войск можно и не упоминать. Муравьев совершенно верно считал, что чем раньше восстание будет подавлено, тем меньше будет жертв.

Действия Муравьева привели к возвращению «красных» к руководству восстанием. В июне 1863 года в Вильно вернулся Калиновский и вскоре снова встал во главе восстания. Положение повстанцев было отчаянным, поэтому они от уговоров все чаще и чаще переходили к террору. В июне 1863 года вышел «Приказ польского правительства над всем краем литовским и белорусским к народу земли литовской и белорусской», авторство которого приписывается Калиновскому. «Вы, верно, слышали, что теперь установлено польское правительство, что это польское правительство отдает вам безо всякого выкупа и чиншей ту землю, на которой сидели ваши отцы и деды, что