Частная жизнь корейской знати. Запреты, положение женщин, быт и идеалы эпохи Чосон - Елена Хохлова

Все это время Квон Саниль не виделся с невесткой и только вел с ней переписку[206]. Однако если брак для мужчины был повторным, то невеста сразу перебиралась в его дом, поскольку требовалось ухаживать за детьми от первого брака.

Таким образом, жизнь молодоженов не полностью подстраивалась под конфуцианско-китайские образцы. Тем не менее обычай переезжать в дом мужа (пусть и не сразу, а после рождения ребенка), жизнь в новом доме в качестве невестки, а не замужней дочери кардинально изменили судьбу аристократок.

Кроме введения системы панчхинён, в XV веке приняли ряд мер, чтобы привить женщинам новые правила поведения.

Первым был запрет на посещение буддийских храмов. В 1426 году сановники обратились с соответствующей просьбой к вану — это была первая попытка ограничить право женщины свободно покидать территорию дома. В эпоху Корё буддизм был государственной религией, и, хотя с приходом новой династии государственной идеологией стало неоконфуцианство, женщины продолжали исповедовать буддизм и посещать храмы. Запрет на посещение святилищ имел целью отвадить женщин от буддизма, а также предотвратить случаи распутного поведения аристократок, поскольку нередки были случаи, когда благородные дамы (чаще вдовы) вступали в интимную связь с монахами[207]. За посещение храма предусматривалось наказание, но большого воздействия эта мера не возымела, и женщины, включая представительниц правящего дома, продолжали посещать буддийские храмы.

В целом в летописях с 1392 года и до периода правления вана Сончжона зафиксировано семьсот сорок девять упоминаний о женской супружеской неверности, что говорит о довольно свободном поведении женщин в браке. Самый известный случай — история аристократки по имени О Удон (

1440–1480). За супружескую неверность она была изгнана из дома, стала кисэн и вступала в связь с мужчинами. В итоге О Удон приговорили к смертной казни, а ее имя стерли из генеалогической книги. Несмотря на то что по закону измена женщины каралась ста ударами палкой в обнаженном виде, О Удон показательно казнили, чтобы донести до женщин понятие супружеской верности.

Вторым стал запрет посещать чужие дома и наблюдать за государственными церемониями. Ван Тхэчжо в 1392 году писал, что в эпоху Корё произошло падение нравов и женщины благородного происхождения, не стесняясь, посещали дома влиятельных семей, однако нравы исправились, и женщины больше не должны бывать в ничьих домах, кроме родственников[208]. В 1431 году сановники потребовали запретить аристократкам смотреть, как проходят приемы китайских послов, так как члены китайских посольских миссий высмеивали этот обычай. В 1444 и в 1493 годах сановники снова требовали запретить женщинам смотреть на уличные парадные шествия. Возымело ли это действие, сказать сложно, но, судя по изображениям парадных шествий ванов и чиновников в документальной живописи XVIII–XIX веков, корейские женщины любили наслаждаться такими зрелищами.

Третий запрет касался собраний на природе. При правлении вана Сечжона сановники заявили, что «благородной даме нечего делать на улице»[209], призывали запретить женщинам собираться за пределами дома, «вместе выпивать и жарить мясо». Подразумевались ритуалы кормления духов, которые дамы проводили группами у горных потоков, где также выпивали, пели и танцевали. В итоге был издан указ:

Женщине благородного происхождения за посещение буддийского храма, гулянья у воды, проведение ритуалов на природе, на могилах предков полагается сто ударов палкой[210].

Так постепенно ограничивалось свободное перемещение женщины: благородная дама должна была ездить в закрытом паланкине, выходя за пределы дома, закрывать лицо накидкой чанот (

). В родной дом аристократки стали ездить реже, ведь считалось, что «добродетельная жена» не оставит дом мужа даже для встречи с родителями. Тем не менее свидетельства указывают, что многое зависело от обычаев, принятых в семье мужа, взглядов глав обеих семей и благосостояния родителей женщины.

Четвертым запретом стало введение строгого разделения жилого пространства — нэвепоп (

). В «Ли цзи» («Записки о правилах благопристойности») говорилось, что после семи лет мальчик и девочка не могут сидеть рядом, а «Нэхун» ( «Наставления для внутренних покоев») учил, что «мужчина и женщина не должны сидеть вместе, пользоваться одним полотенцем, расческой и вешалкой»[211]. Так появились принцип разделения жилого пространства мужчины и женщины и правила нахождения представителей двух полов в одном пространстве. Закон был введен в начале правления династии Ли, чтобы в первую очередь ограничить прелюбодеяния между родственниками. С точки зрения конфуцианских мужей, разделение полов сдерживало стремление к сексуальным наслаждениям, которое нарушало порядок в обществе[212]. Девочки и мальчики жили строго на разных половинах с семилетнего возраста. Женщины не могли свободно заходить на мужскую половину, а на женскую дозволялось ступить не всем мужчинам в семье. Если на женской половине оказывался посторонний мужчина, хозяин дома мог расправиться с ним на свое усмотрение без суда и следствия.

В полную силу принцип нэвепоп вступил в первой половине XVII века. Путешественники, побывавшие в Корее на рубеже XIX–XX веков, отмечали, что женщин благородного происхождения прятали от посторонних глаз. Так, В. Л. Серошевский, побывавший в Корее в 1903 году, писал, что, когда в богатом доме ему показывали женские покои, всех женщин предварительно вывели из комнат[213].

Принцип разделения полов определил организацию жилых пространств. В «Ли цзи» говорилось:

При строительстве дома нужно выделять мужскую и женскую половины, женская часть дома должна быть расположена внутри и хорошо запираться. Мужчины не должны заходить на женскую половину дома, а женщины выходить из своей[214].

До конца XVI века закон не так строго соблюдался; например, в Очжукхоне, где жила Син Саимдан, женщины могли свободно перемещаться по всему дому. После Имчжинской войны, когда янбане отстраивали разрушенные дома, стало практиковаться четкое разделение на женскую половину анчхэ (

) и мужскую — саранчхэ (рис. 56). Женскую половину размещали внутри дома, она была полностью огорожена и связывалась с мужской единственным проходом. Перед воротами женской половины дома возводили каменную стену чхамёндам ( ), чтобы мужчины не могли видеть женщин, когда ворота открывали. Для рождения наследника невестку селили в самую близко расположенную к мужской половине дома комнату и организовывали специальные лазы для ночных встреч молодых супругов.

Рис. 56. Неизвестный художник. Ширма «Цикл жизни». XIX в.

Бумага, краски, 110,2 × 51,5 см (размер одной створки). Национальный музей Республики Корея, Сеул (National Museum of Korea)

Путешественница Изабелла Бёрд (Isabella Bird, 1831–1904), делясь своими впечатлениями о поездках по Корее в 1894–1897 годах, писала, что уговорила одну образованную даму поделиться мнением, как живут женщины в Европе, и услышала ответ: