Шеф с системой. Рецепт победы - Тимофей Афаэль

Анализ Статуса

Сначала я увидел то же, что и раньше. Обычный, поверхностный отчет.

Анализируемый объект: Святозар Всеволодович

Состояние: Ослабленное

Причина: Естественное старение

Но затем под этими строками, словно проступающие сквозь туман, начали появляться новые, зловещие слова, которые мог видеть только я.

ВНИМАНИЕ! Навык обнаружил скрытый негативный статус!

Скрытый статус: Подавление Живы

Источник: Неизвестный алкалоид сложного состава. Уровень вашего навыка Анализ Ингредиентов недостаточен для идентификации.

У меня перехватило дыхание. Болезнь князя оказалась отравлением!

Система не знала, что это за яд — он был слишком сложным и хитроумным, но она четко видела его действие. Князя не просто травили. Его жизненную силу медленно, день за днем, подавляли, маскируя это под старость.

Ярослав с надеждой смотрел то на меня, то на отца.

— Ну как, поможет?

Я поднял на него взгляд, и он, увидев выражение моего лица, похолодел.

— Что такое, Алексей?

— Нам нужно поговорить, — сказал я тихо. — Немедленно. Со Степаном Игнатьевичем.

Глава 12

Канцелярия управляющего была погружена в полумрак — лишь несколько свечей освещали наши встревоженные лица. Мы собрались втроем: я, Ярослав и Степан Игнатьевич. За окном уже наступила глубокая ночь, но сон был немыслим в такой ситуации.

— Отец совсем плох, — сказал Ярослав, и в его голосе звучало отчаяние. — Сегодня он не узнал старого Ратмира, который служит нашему роду уже тридцать лет.

Степан Игнатьевич кивнул:

— И это не первый случай. Вчера он трижды забыл, о чем мы только что говорили.

— А руки у него дрожат все сильнее, — добавил Ярослав. — Он уже не может держать перо, чтобы подписать документы.

Я долго молчал, обдумывая симптомы. Анализ показал, что его отравляют, но как это сказать товарищам, не говоря о системе? Вот ведь задачка еще. Придется снова подключать матушку и объяснять все ее наукой. Других вариантов просто нет.

— Господин управляющий, — сказал я наконец, — то, что происходит с князем, не похоже на обычное одряхление.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Степан Игнатьевич.

— Матушка моя учила меня распознавать разные хвори, и она говорила: когда жизненные силы угасают так ровно, день за днем, без вспышек болезни — это часто следствие долгого воздействия «тихих ядов».

Ярослав побледнел:

— Ты думаешь, отца травят?

— Думаю, что симптомы больше походят на медленное отравление, чем на естественную старость, — осторожно ответил я. — Матушка рассказывала о ядах, которые не убивают сразу, а медленно душат дух человека, истощают его изнутри.

Степан Игнатьевич тяжело вздохнул:

— Я тоже давно это подозреваю, но подозрения — не доказательства.

— А доказательства у нас есть? — спросил Ярослав.

— Никаких, — признал управляющий. — И в этом вся беда. Отравитель слишком осторожен и умен. Он не оставляет следов.

— Но мы же не можем просто сидеть и смотреть, как отца медленно убивают! — воскликнул Ярослав, вскакивая с места. Его рука инстинктивно легла на эфес меча, словно он готов был прямо сейчас рубить невидимого врага.

Степан Игнатьевич не шелохнулся. Он медленно поднял свой пронзительный взгляд на княжича.

— Не можем, — согласился он. — Но и действовать вслепую — значит проиграть. Враг хитер, потому что он не прячется в тени. Он стоит у нас за спиной и сочувственно хлопает по плечу.

Ярослав нахмурился, не понимая, к чему он клонит.

— О чем ты, Степан?

Управляющий сделал паузу, и его следующие слова упали в тишину комнаты.

— Я говорю о том, что человек, который это делает — тот, кому мы доверяем больше всего. Тот, кто больше всех выиграл от болезни твоего отца. Я говорю о воеводе Всеволоде.

Ярослав застыл, а затем его лицо исказилось от возмущения и гнева.

— Ты в своем уме, управляющий⁈ — прорычал он. — Дядя Всеволод⁈ Человек, который спас проект Алексея? Который единственный из «старой гвардии» поддержал нас⁈ Ты обвиняешь нашего главного союзника⁈

— Самый верный союзник — тот, кто держит кинжал у твоего горла так ласково, что ты принимаешь его за объятие, — ледяным тоном ответил Степан. — Подумай, княжич. Когда твой отец начал слабеть? Именно тогда, когда Всеволод стал его ближайшим советником, его «заботой» и «опорой». Кто приносит ему особое вино по вечерам? Кто убеждал его больше отдыхать и меньше вникать в дела?

— Он заботился о нем! — выкрикнул Ярослав. — Он любит отца! Он помог нам! Он заставил этих старых пней работать! Без него сыроварня так и осталась бы планом на дощечке!

— Да, он помог, — спокойно согласился Степан Игнатьевич. — А ты не думал, зачем? Он поддержал проекты Алексея, потому что они — твои проекты. Он сделал тебя, наследника, своим должником. Он завоевал твое безграничное доверие, чтобы ты никогда, ни на мгновение, не заподозрил его. Это гениальный ход, достойный величайшего интригана.

— Это паранойя! — Ярослав ударил кулаком по столу. — Ты видишь врагов в каждом, кто не согласен с тобой! Дядя — единственный, кто верит в нас!

Я молчал, наблюдая за этим столкновением. Ярослав, молодой и пылкий, видел лишь внешнюю сторону — помощь, поддержку, добрые слова. Степан, старый и мудрый волк, видел скрытую механику власти. И я, к своему ужасу, понимал, что логика управляющего, какой бы чудовищной она ни казалась, была безупречна.

— Княжич, — сказал я тихо, и оба спорщика повернулись ко мне. Ярослав ждал от меня поддержки, Степан — подтверждения своих слов. — Вы правы. Воевода Всеволод был нашим главным защитником. Без его вмешательства казначей и ремесленники похоронили бы наши начинания.

Ярослав благодарно кивнул, но я продолжил, глядя ему прямо в глаза.

— Но самый искусный лжец добавляет яд не в то блюдо, на которое все подумают, а в то, которое подают с улыбкой и словами о заботе. Господин управляющий говорит не о догадках, а о логике. Подумай сам. Этот яд — не дело рук простого убийцы. Он медленный, хитрый, маскируется под старость. Чтобы его применять, нужен не только доступ к князю, но и глубокие знания. И главное — интерес, цель.

Я сделал шаг вперед, понижая голос.

— Кто больше всех выиграл от того, что князь Святозар стал слаб и начал отходить от дел? Кто теперь фактически решает вопросы в совете, пока ты, княжич, занят военными делами и нашими