Созидатель - Игнат Валунов

с этим существом, поймет: вид самолета, шум, вибрация воздуха есть части одного явления, поскольку сознание мгновенно соединяет показания всех органов чувств в единую картину происходящего. Он начнет оценивать путь, которым сюда пришел, как ошибочный, поскольку сознание добавляет в картину реальности содержание его памяти и взвешенную оценку предыдущих действий, даже если он никогда не совершал подобных действий раньше. Он забеспокоится, что его может задержать охрана аэродрома, поскольку сознание позволяет выводить предположения относительно будущих событий. Испытает тревогу, которая подействует на адаптивную часть его внутреннего я, заложив в нее бóльший страх перед нахождением близ взлетающих самолетов, поскольку сознание – это еще и инструмент воздействия на внутреннее я через впечатления, которые задерживаются в сознательной части психики, инструмент формирования условных рефлексов. Более всего нас будоражит в явлении сознания то, что мы осознаем сами себя, что позывы внутреннего я и часть жизни нашего тела, которую мы не контролируем, тоже предстают перед нами явлениями нашей внутренней реальности. Это удивляет, но без этого работа сознания была бы буквально инвалидной. Важно еще отметить, что мы, вообще‑то, недооцениваем феноменальность работы нашего сознания – это действительно огромная психическая работа. В реальности не существует ничего, кроме текущего мгновения. А наше сознание соединяет ближайшие к нему мгновения прошлого в единую картину реальности, создает все наполняющие ее эффекты динамичности. Движения объектов, сказанные слова, сыгранные ноты – все это сооружает сознание, характер единых явлений реальности они обретают уже в нашем сознании. Когда принимаешь эту роль сознания в формировании картины мира, само собой разумеющимся начинает казаться и возникновение снов. Научившись выстраивать картины реальности, сознание порой занимается этим и когда мы спим, чтобы придавать направление нашему вниманию, но опирается при этом лишь на содержание внутреннего я, в крайне малой степени – на сознательные представления и совсем нет, по очевидной причине – на сигналы из реальности. Как именно формируется содержание снов – это уже отдельная и довольно непростая история.

Д.: Мне ясна твоя концепция. Думаю, нетрудно вписать в нее, например, откуда у людей возникло представление о душе. Существованием души стали объяснять воздействие, которое оказывает на человека внутреннее я?

А.: Верно. Я точно так бы и сказал. Душа – тоже сакральный атрибут, только сакральный атрибут сигналов, которые приходят к нам изнутри, а не из окружающего. Вера в душу как часть религиозных верований также помогала людям избегать духовного упадка, когда наука еще не могла послужить сильной опорой.

Д.: А возникновение религиозных учений? Оно же связано с дефицитом знаний о действительности, так? Ты говорил, что активное ее изучение живыми существами было связано с появлением у них стабильно действующих инстинктов. Это понятно: инстинкты подталкивали к изучению, потому что только так можно узнать о возможных рисках и ресурсах, которые скрывала в себе действительность.

А.: Но не все связи между событиями реальности можно было проследить наглядно, а это ведь тоже критически важно для понимания опасностей и поиска источников ресурсов. Тогда люди стали додумывать связи между событиями. Часто это на самом деле помогало, и группы людей, научившихся интерпретировать эти связи, стали доминировать над теми, кто этого не умел. Например, люди научились видеть связь между ударившей рядом молнией и начавшимся вскоре пожаром – и поняли, что это молния подожгла дерево. И стали отходить от деревьев, когда в небе появлялась молния. Но у стабильно работающего инстинкта познания есть обратная сторона. И снова тут дело в неразборчивости нашего внутреннего я. Оно никогда не умело распознать недоступность для нас той или иной информации об окружающем мире. А неудовлетворение инстинкта познания изводило человека, если он не мог постичь что‑то, что представлялось абсолютно необходимыми истинами о жизни. Тогда недостаток знания восполнялся при помощи адаптации уже существующего содержания психики. Так, недостаток знания о происхождении окружающего мира восполнился с возникновением представления о боге-создателе-всего-сущего – представления, сформировавшегося благодаря сильной роли в психике человека фигуры отца: раз есть отец, передавший мне мастерство создавать что‑то, должен существовать некий великий могущественный праотец, способный создавать вообще все что угодно и возвышающийся над всеми людьми как общий их предок. Кстати, этот пример поможет нам сформулировать принцип становления мифического вымысла. Из всего корпуса мифического материала, когда‑либо созданного людьми, в сознании закреплялись мотивы, в которых внутреннее я людей угадывало наиболее характерные выражения собственных явлений через динамические сочетания символов, выстроенных из явлений реальности. Видя эти характерные выражения, внутреннее я воспринимало их как наиболее полезные для понимания человеком законов собственной психики. Например, миф про мальчика, который наделяет людей чувством любви, стреляя в них из лука, стал расхожим: он наглядно и просто выражает спонтанность возникновения любовного чувства и сопоставляет его с физическим страданием. Но зачем я пустился в дебри описаний мифического вымысла, когда собственные действия человека тоже, как правило, объясняются не на основе чистого знания, а на основе догадок, когда за действиями стоит реакция внутреннего я. Человек не вытерпел, например, быть на каком‑то нудном выступлении, вышел вон, назвав это порывом души. Почему он вышел именно в конкретный момент выступления, а не раньше или позже? Не факт, что поймет. Дам, наконец, определение еще одному понятию, которое частенько эксплуатирую. Я про психический механизм. Оно интуитивно понятно, употреблять его, не дав предварительно определения, как будто некритично. Но чтобы поставить все на свои места, определение все же дам. Итак, психический механизм – это любой способ реагирования психики на явления действительности, или на факты жизни тела, или ее самой, то есть психики индивида. Как правило, сопровождается внушением индивиду определенных чувств, побуждений, дает вниманию определенное направление. Рефлекс – вид простейшего психического механизма. Это может быть голое проявление инстинкта: бегство от пожара, слепое равнение на соплеменников и так далее. Однако рефлекс может сформироваться и на основе действия сразу нескольких инстинктов. Например, когда стимулом становится реакция сородича на находящуюся рядом добычу, которую ты сам не успел заметить раньше, а проявление данного рефлекса – перехват тобой этой добычи. На появлении такого рефлекса сказался и инстинкт добычи, и инстинкт борьбы за место в иерархии. Психические механизмы, которые имеют сложность бóльшую, чем элементарная, держатся на работе совокупности инстинктов – конечно, при поддержке сознательных представлений. Возникнет у тебя желание заняться планеризмом – это проявит себя и инстинкт борьбы за место в иерархии, поскольку тем самым ты поднимаешь свою репутацию среди друзей, и инстинкт размножения, поскольку ты будешь ожидать, что станешь выглядеть в глазах женщин более смелым, и инстинкт познания, поскольку щекочущее нервы занятие поможет узнать что‑то