Созидатель - Игнат Валунов

Уместен такой пример: человек корректирует свою лексику, становясь свидетелем того, как его сверстники с определенного рода лексикой начинают пользоваться успехом у противоположного пола. Да, он не отдает себе отчета, почему он меняет свою лексику: копировать сверстников он начинает благодаря бессознательным процессам.

Д.: Следующим шагом, я полагаю, должно быть появление стабильной части внутреннего я?

А.: Именно так. Когда на протяжении многих поколений одни и те же условия способствовали выживанию искомого существа, должны были сформироваться психические механизмы, подталкивающие его окружать себя этими условиями. Оно уже не просто будет рассчитывать по погоде, увидит ли оно в следующий раз свою добычу в зоне А или зоне Б, оно будет реагировать на любые свидетельства нахождения поблизости потенциальной добычи, и внутреннее я будет так направлять работу его внимания, чтобы эти свидетельства рассматривались им как можно более тщательно. Более того, внутреннее я будет вызывать потребность искать в окружающем эти свидетельства. Это уже инстинкт, работающий на регулярной основе. Раз я упомянул такой термин, как инстинкт, отвлечемся на его разбор. Понимаешь ли, проявление инстинкта – это всегда бегство. В нашем примере – бегство существа из его текущего местоположения туда, где оно может найти добычу во избежание недополучения пищи. Бегство в нашем привычном понимании происходит во избежание пребывания в опасной зоне. Да, это работающий инстинкт бегства. Но так любое проявление инстинкта можно интерпретировать как бегство из опасной зоны, только это не всегда выглядит со стороны именно как перемещение. Инстинкт размножения – бегство от риска прерывания своего рода. Инстинкт добычи и сохранения – бегство от голода. Инстинкт познания – бегство от рисков, которые могут возникнуть из-за недостаточной информированности. Инстинкт борьбы за место в иерархии – бегство от опасности недополучить привилегии, даруемые хорошим местом в социуме. Стадный инстинкт – бегство от рисков утратить поддержку в виде плеча сородича, бегство от риска подвести социум. Инстинкт бегства является исходным, все остальные – его разновидности, просто выражаются не всегда таким образом, что мы непосредственно называем бегством. Можно применить термин «избегание». Нетрудно интерпретировать в этом контексте все термины, которыми я приучился в последнее время пользоваться. Состояние самоутверждения – состояние, при котором ты не испытываешь позывов к бегству, потому что шансы на выживание тебя, твоего рода и социума максимальны. Любой инстинкт может регулярно побуждать тебя к активным действиям, а может срабатывать при появлении какого‑то стимула из окружающей действительности. Внутреннее я при этом направляет твои действия или мысли за счет того, какие чувства оно тебе внушает, и того, на чем именно фокусирует твое внимание. Почему это еще не вполне очевидно для человека на интуитивном уровне? Потому что бóльшую часть своих действий мы воспринимаем как стремление к чему‑то, а не бегство от чего‑то, бóльшую часть своих действий мы осуществляем на основании того, что наше внутреннее я каким‑то образом направляет наше внимание. Стремление к чему‑то воспринимается нами быстрее позитивно, это часто связано с осуществлением нами желаний. Бегство воспринимается негативно, потому что оно всегда ассоциируется с трусостью. Но в контексте работы внутреннего я все именно так и выглядит: первичная причина наших действий – бегство от чего‑либо, избегание. Правильно понимая детали работы внутреннего я, при помощи которой оно направляет наше внимание, мы оказываем воздействие друг на друга.

Тут однажды у меня случился разговор с сыном хозяина и его другом, во время которого мы обсуждали, для чего современные массмедиа плодят возбудителей чувств и эмоций. Это напрямую связано с тем, что я ранее говорил про активизацию наших инстинктов в ответ на стимулы из окружающей действительности. Тут я плавно возвращаюсь к основной нити моего рассказа, потому что система принципов активизации инстинктов как раз лежит в сфере адаптивной и стабильной частей внутреннего я.

Итак, какое значение имело появление у существ стабильной части внутреннего я когда основные принципы его работы стали неизменны на протяжении поколений? Появление стабильной части внутреннего я должно было способствовать развитию активных биологических видов, так как изучение окружающего мира становилось все более осмысленным процессом. Нет ничего проще, чем привести пример работы стабильной части внутреннего я в случае человека. Это, собственно, и есть все наши инстинкты, все врожденные склонности, идущие из бессознательного. Хотя это и стабильная часть внутреннего я, она тоже имеет свойство меняться, только с намного меньшей скоростью, чем адаптивная: не быстрее, чем сменится одно поколение. Например, изменения случились благодаря отдалению ареалов диких животных от места проживания людей. Если раньше человеку могли внушить подлинный ужас следы хищного зверя рядом с его поселением, то современный человек может их даже не заметить, так как появление хищного зверя около наших жилищ крайне маловероятно, и наше внутреннее я давно перестало живо реагировать на признаки присутствия поблизости диких зверей.

Д.: Следующий этап? Наконец, появление сознания?

А.: Да, дальше на сцену выходит такой могучий игрок, как сознание. Все‑таки жить, подчиняясь лишь голым позывам внутреннего я – значит неэффективно адаптироваться под динамично изменяющуюся реальность. Нужен был слой психики, в котором сигналы реальности могли бы наиболее точно направлять позывы внутреннего я, в котором фиксировалось бы действие внутреннего я с целью дальнейшего оптимизационного влияния на адаптивную его часть. Сознанием я называю внутреннюю реальность человека, которая есть, в сущности, отпечаток внешней реальности. Он адаптирован под специфику когнитивных способностей человека, вмещает в себя представления о прошедших и будущих временах, испытывает сильное влияние общего культурного контекста и контекста личного жизненного опыта человека. Конечно, между первыми, самыми примитивными формами сознания, и сознанием уже человеческого образца – огромная пропасть. Мы потратим сейчас очень много времени, если станем обсуждать развитие сознания, но давай я хотя бы попробую охарактеризовать преимущества адаптации к окружающей действительности, которые дает человеческое сознание. Представим себе человека, который случайно забрел на взлетно-посадочную полосу аэродрома, и над ним буквально на высоте считаных метров пролетел огромный самолет. Чем будет это событие не для человека, а для, допустим, существа, чья психика оснащена только известными нам механизмами внутреннего я? Его глаза увидят что‑то огромное, проносящееся над ним. Его уши уловят очень сильный шум. Его вестибулярный аппарат зафиксирует сильную вибрацию воздуха. Существо не уловит, что все эти явления имеют единое происхождение. Оно испытает страх из-за суммы пугающих событий – для него они будут как разнородный хаос. И оно никогда не поставит это событие в один ряд с теми событиями, когда оно, например, видело взлет самолета издалека или видело картинку с взлетающим самолетом на рекламном щите. Человек, который обладает сознанием, по сравнению