Рождение чудовища - Гульнара Черепашка

камень и чуть не свалилась. Не обратил внимания, как она, не зная, куда себя деть, забилась в шатер.

Амади так и просидел остаток ночи. То качая на коленях тело бывшего друга и глядя остекленевшим взглядом перед собой, то начиная выть, то сотрясая воздух проклятиями.

Накато глядела на него в щель, образованную пологом шатра. Она сама не заметила, как задремала, скрючившись у входа, уже на рассвете. Вздрогнула, когда колдун разбудил ее. Буднично сказал, чтобы шла завтракать – а потом они уходят.

Девушка выбралась наружу. В котелке обнаружилась горячая мясная похлебка. Тела Иму не было. Амади есть не стал.

Когда уходили, он обернулся и взмахнул рукой. Заросли кустарника и шатер в глубине их занялись ярким пламенем.

- Твой погребальный костер, друг, - шепнул Амади.

Поглядел некоторое время на полыхающий пожар. Потом развернулся и направился, не оглядываясь, прочь. Накато поспешила за ним. Они уходили на юг, все дальше от поселения рудокопов. Горы расцветали, воздух теплел, дни делались длиннее – а они шли и шли, останавливаясь лишь на ночлег. И снова не было забот, кроме как передвигать ноги и глядеть бездумно по сторонам.

Глава 13. У края Шелкового подгорья

Амади ушел в палатку предводителя каравана, оставив девушку на краю широкой вытоптанной площадки, заполненной разноголосицей. Туда-сюда сновали люди, носильщики таскали грузы. Топтались десятки невиданных ею прежде существ.

Здесь не было привычных взгляду животных. Винторогие туры остались на севере. Не было степных мамонтов, носорогов или даже редких зубров. Да и нечего им было делать здесь, в далеких южных горах. Их место – среди степей. По площади топтались странные пернатые твари, совершенно не похожие на птиц.

Накато во все глаза глядела на поразительных животных.

На первый взгляд – самые обыкновенные страусы. Но это лишь, если не приглядываться. Ни один страус не ходил на четырех ногах. Страус – птица, это все знают. У нее и крылья есть – пусть и недоразвитые, не позволяют летать. Ноги страусу – чтобы бегать, крыльями он порой хлопает – хотя и без толку.

Твари, что заполонили площадку, были крупнее страусов. И двигались не на двух, а на четырех конечностях. Крылья – сильно зауженные и вытянутые – доставали до земли.

Собственно, это были уже не крылья, а ноги: тоньше задних лап, но достаточно крепкие на вид. Накато казалось, что животные опираются на них без всякого труда. На конце крыльев находилось по толстому широкому когтю. Единственный коготь каждого крыла образовывал настоящее копыто, подобное копыту тура или зубра.

А перья у этих удивительных созданий росли куда гуще, чем даже у тех же страусов. Оно и неудивительно: в горах бывало куда как холоднее, чем в степях даже в самые суровые зимы.

Перья свисали с грудин, спин и хвостов животных пышными каскадами. Сверху – плотные широкие длинные жесткие пластины, под ними – пышные и мягкие пуховые многочисленные перышки. Из густого торчащего во все стороны перьевого пуха на мордах выдвигались толстые неуклюжие клювы. На спинах вздымались горбы, и щетинящиеся на них во все стороны перья напоминали встопорщенные крылья, неестественно вывернутые.

Люди, одетые в накидки из грубой ткани, водили пернатых тварей туда и сюда, каких-то собирали в определенном порядке, накидывая спешно на спины попоны.

Накато отметила, что соломенных накидок здесь не носили. Даже рабы, которых подгоняли плетьми. Все были одеты в тканую материю – пусть даже и грубую. А в степи даже такие ткани были редкостью. Здесь, в южных горах, все было иначе. Не так, как она привыкла.

Идти им предстояло еще дальше на юг – так сказал Амади. В груди разливалось предвкушение – что-то доведется увидеть там, дальше?

Да, дальше ждут трудности. Но это нескоро. Сначала будет долгий переход через горы – туда, где они заканчиваются и начинаются вновь равнины. Могла ли она когда-нибудь подумать, что окажется по другую сторону гор?! Она и гор-то увидеть не надеялась в этой жизни. Да и вообще – увидеть что-нибудь хорошее. А хорошего довелось увидеть уже немало. И хорошее обращение, и вкусную сытную еду. И спокойствие – когда не трясешься от страха, ожидая: кто и за что отвесит очередную оплеуху или тумака.

- Ну, чего приуныла? – хлопок по плечу заставил встряхнуться.

Накато обернулась, уставилась во все глаза на весело улыбающегося Амади. Он выглядел настолько явно довольным, что она не выдержала, улыбнулась в ответ.

- Устала? – осведомился колдун.

- Нет, - девушка мотнула головой. – Отчего уставать – я ведь кочевая. А мы только шли, и ничего больше не делали. Просто идти вперед – радость, а не усталость.

- Вот и славно. Значит, радоваться тебе нынче до самой темноты и еще чуть дольше, - он усмехнулся. – Выходим прямо сейчас – караванщик согласился взять нас. И даже даст двух верблюдов – не придется тащиться пешком.

- Вот эти, в перьях, верблюды? – залюбопытствовала Накато.

- Они, - колдун кивнул.

- На страусов похожи чем-то. Только на четырех лапах и с копытами.

- Похожи. Кто-то считает, что страусы с верблюдами были раньше родственниками. Только страусы остались птицами. А у этих крылья превратились в передние лапы, достали до земли. А копыто прежде было когтем. Это я слышал от старших учителей. Правда, странно это, - прибавил он задумчиво. – Но кто его знает – в мире много странных явлений. Чем дольше живу, тем больше удивительного вижу.

- А ты давно живешь на свете, мастер Амади? – Накато нравилось его благодушное настроение. В последнее время оно случалось редко.

- Порядком. Однако идем – караван собирается, - он кивнул ей, и она поднялась с камня.

С одного краю площадки вскипела суета. Там спешно сгоняли верблюдов, седлали и грузили. Животные трясли перьями и недовольно фыркали и клекотали, клацали клювами. Все-таки много было в них птичьих повадок.

Дисциплина поразила девушку. Только что толклась бестолковая куча людей и животных – и вот уже груженые оседланные верблюды выстроены длинной вереницей.

Несколько зычных команд – и вереница тронулась с места. Амади и Накато подвели двоих оседланных животных. Колдун помог девушке взгромоздиться верхом. Казалось бы – спина верблюда была шире и крупнее страусиной. Однако из-за горба сидеть верхом было неловко. Ей все время казалось, что она вот-вот сверзится вниз. Однако седло на удивление держалось крепко.

Теперь они ехали с караваном. Совсем как в прошлом году, когда осенью