Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Возможно, вся эта «развесистая клюква» произрастает на почве искажённой информации о том, что первые инженерно-научные проекты, намечавшие, например, перспективу комплексного решения судоходных и энергетических проблем Днепра, появились ещё в 1905 году и принадлежали С. П. Максимову и Г. О. Графтио.

Позднее, в январе 1914 года, от имени министра путей сообщения в Государственной Думе было запрошено 37 миллионов рублей на постройку днепровских шлюзов (в порожистой части Днепра) по проекту инженера А. И. Розова, которому вскоре стал оппонировать проект профессора Б. А. Бахметева (будущего «керенского» посла в США), где полнее рассматривались вопросы также гидроэнергетики.

Но всё это надолго зависло в коридорах царской власти, хотя 23 мая 1916 года в заседании Государственного Совета была создана Согласительная комиссия по объединению двух проектов. Вспоминая в начале января 1920 года об этом заседании, академик Вернадский, избранный членом Согласительной комиссии, записал в дневнике:

«Помню это заседание в превосходном зале Мариинского дворца. Как всё это далеко и является уже историческим прошлым. И теперь, едва ли можно сомневаться, даже близко не возвращающимся…»[1166]

Как ошибался учёный кадет Вернадский!

Уже на первом – торжественном – заседании пленума Госплана 5 апреля 1921 года его председатель Г. М. Кржижановский ставил вопрос вполне чётко:

– Перед нами стоит определённая дилемма – или отвоевать свою экономическую самостоятельность на базе широкой электрификации, создавая одновременно предпосылки для осуществления в широчайшем масштабе новых отношений человека к человеку, или стать безвольной жертвой хищников мирового капитализма, безвольной колонией капиталистических стран…[1167]

Ещё раньше, в конце 1920 года, выступая 22 декабря на VIII съезде Советов с отчётом ВЦИКа и СНК, Ленин дал формулу: «Коммунизм – есть Советская власть плюс электрификация всей страны», и далее пояснял:

– Иначе страна остаётся мелкокрестьянской… Только тогда, когда страна будет электрифицирована, когда под промышленность, сельское хозяйство и транспорт будет подведена техническая база современной крупной промышленности, только тогда мы победим окончательно…[1168]

Причём подчеркну: Кржижановский не был бы другом и соратником Ленина, а Ленин не был бы Лениным, если бы они не связывали научно-технический прогресс России с её социальным прогрессом. Такую задачу – соединения технического прогресса с социальным, ставила перед собой и обществом лишь одна партия – большевистская, коммунистическая, ленинская…

14 ноября 1920 года Владимира Ильича и Надежду Константиновну пригласили к себе крестьяне деревни Кашино Яропольской волости Волоколамского уезда Московской губернии – на открытие электростанции. Там один из крестьян, выступавших на митинге, сказал, что они-де, крестьяне, были темны, и теперь у них появился «неестественный свет, который будет освещать нашу крестьянскую темноту».

Приведя эти слова на съезде Советов, Ленин продолжал:

– Я лично не удивился этим словам. Конечно, для беспартийной крестьянской массы электрический свет есть свет «неестественный», но для нас неестественно то, что могли жить крестьяне и рабочие в такой темноте, в нищете… Из этой темноты скоро не выскочишь. Но нам надо добиться, чтобы каждая электрическая станция, построенная нами, превращалась действительно в опору просвещения, чтобы она занималась, так сказать, электрическим просвещением масс…[1169]

Здорово ведь сказано!

И что означала формула: «Коммунизм – есть Советская власть плюс электрификация всей страны»?

Она означала, что политическая стратегия Ленина включала как важнейший элемент опору на науку и передовую технику…

А это означало, кроме прочего, и опору на тех, кто был в России носителем научных и технических знаний.

В своём известном очерке 1924 года «Владимир Ильич Ленин» Максим Горький вспоминает, как Ленин после встречи 21 января 1921 года в Кремле с тремя учёными – академиком-востоковедом С. Ф. Ольденбургом, академиком-математиком В. А. Стекловым и профессором-медиком В. Н. Тонковым, удовлетворённо сказал:

– Это я понимаю. Это – умники. Всё у них просто, всё сформулировано строго, сразу видишь, что люди хорошо знают, чего хотят. С такими работать – одно удовольствие. Особенно мне понравился этот…

Ленин назвал Горькому Стеклова, и через день попросил по телефону узнать у Стеклова – «пойдёт он работать с нами»? А когда Стеклов принял предложение Ленина, Ленин искренне обрадовался:

– Вот так, одного за другим, мы перетянем всех русских и европейских Архимедов, тогда мир, хочет не хочет, а – перевернётся…[1170]

Говоря так о мире, Ленин всего лишь имел в виду знаменитую фразу Архимеда: «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир». Но «точку опоры» для новой России Ленин видел именно в науке. И учёные России – за редким исключением, это оценили, пусть и не все сразу.

Об этом уже было сказано, а ниже будет сказано ещё раз…

Академик с 1901 года, с 1904 по 1929 год бессменный секретарь Академии наук, индолог Сергей Фёдорович Ольденбург (1863–1934) был в старой России царя Николая не только крупным востоковедом, но и членом ЦК кадетской партии, министром просвещения во Временном правительстве.

В новой России Ленина Ольденбург – после, увы, ряда политических «завихрений», сделал для советского востоковедения немало, в 1930 году стал директором Института востоковедения.

В «Дневниках» императора Николая упоминаются два принца Ольденбургских («Алек» и «Коня»), ещё один принц Ольденбургский – Пётр, его жена Евгения Ольденбургская, урождённая герцогиня Лейхтенбергская… Зато секретарь Императорской Академии наук Ольденбург монаршего взгляда не удостоился. Не царское это дело – с какими-то индологами проблемы Академии обсуждать…

Ленина, как видим, Ольденбург интересовал.

Академик с 1912 года, выдающийся математик Владимир Андреевич Стеклов (1864–1926), ученик Ляпунова, в 1919–1926 годах – вице-президент Академии наук, в 1921 году основал при поддержке Ленина Физико-математический институт, из которого в 1934 году выделился Математический институт АН СССР, получивший имя Стеклова.

Профессор Женского медицинского института в Петербурге с 1901 года, Казанского университета с 1905 года и Военно-медицинской академии с 1915 года, в 1917–1925 годах – начальник Военно-медицинской академии, крупный анатом Владимир Николаевич Тонков (1872–1954) стал в России Ленина генерал-лейтенантом медицинской службы, Заслуженным деятелем науки РСФСР (1934), действительным членом Академии медицинских наук СССР (1944), был награждён двумя орденами Ленина. В 1932 году 60-детний профессор Тонков вступил в ряды ВКП(б) – партии Ленина и Сталина. Это был тогда подчёркнутый шаг – членство в партии таким как Тонков, ничего в смысле привилегий уже не давало, и старые специалисты вступали в партию в силу внутренней нравственной необходимости, как, например, старый академик Патон, ставший коммунистом уже за 70 лет – в 1943 году.