Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Воды как раз далеко не всегда хватало – обычной, водопроводной, в разорённых гражданской войной городах.

Впрочем, системная база, на которой можно было строить новую жизнь, оказывалась надёжной: политическая власть находилась в руках тех, кто видел своей задачей не построение особняков на «Рублёвке», а создание нового общества, где властвуют не рубль, не доллар, а честный труд и живой ум… Общества, где все желающие могут развить свои способности и реализовать их на благо всех, в том числе – и на благо себе.

Задача была неимоверно сложной, но, как показало будущее, выполнимой. Причём это была задача, которая объективно стояла перед Россией и перед российским обществом ещё до революции.

Я не имею в виду, конечно, что император Николай, его сановники и имущие круги России хоть в малой мере задумывались о такой России, где трудящиеся имели бы с ними равные права, где не было бы нищих, униженных и оскорблённых, невежественных и опустившихся. Но даже перед всей этой элитной сволочью объективно стояла задача обеспечения независимого развития России как могучей, всесторонне индустриальной державы.

Другое дело, что решение этой задачи было не под силу ни русскому самодержавию, ни российскому капитализму. Однако объективно задача преобразования России и резкого усиления темпов её развития имелась и до Октября 1917 года….

Ранее уже приводились данные о том, насколько широко и глубоко внедрился иностранный капитал в важнейшие отрасли экономики царской России. Одно это (а ведь были ещё и огромные внешние долги – как довоенные, так и военные) программировало полное системное подчинение дальнейшего процесса развития царской ли, постцарской ли буржуазной России интересам не народов России, а наднациональной Золотой Элиты мира.

Ни царизм, ни российская крупная буржуазия влиянию Запада противодействовать не смогли бы. Приведу выдержку из дневника академика-историка, директора Румянцевского музея Юрия Владимировича Готье за июль 1917 года:

«Участь России, околевшего игуанодона или мамонта – обращение в слабое и бедное государство, стоящее в экономической зависимости от других стран… Будущего России нет; мы без настоящего и будущего…

Окончательное падение России, как великой и единой державы вследствие причин не внешних, а внутренних, не прямо от врагов, а от собственных недостатков и пороков и от полной атрофии чувства отечества, родины, общей солидарности, чувства „священного союза“ – эпизод, имеющий мало аналогий во всемирной истории.

Мы годны действительно только, чтобы стать навозом для народов высшей культуры… Как будто великороссы, создавшие в своё время погибающую теперь Россию, совершенно выдохлись…»[1154]

Это ведь сказано о до-ленинской России.

Это – подведение итогов «развития» царской России, все пороки которой восприняла Россия «временная».

Такая оценка вполне показательна, и не гучковы с керенскими и черновыми – не говоря уже о разного рода колчаках и деникиных, были способны сделать её ошибочной. Для того, чтобы стенающие прогнозы академика Готье, академика Вернадского, академика Павлова, профессора Тимошенко и прочих российских интеллектуалов не стали реальностью, нужны были люди иного закала и иного социального масштаба.

Нужны были люди, которые смогли бы вызвать к жизни, к социальному, интеллектуальному и материальному созиданию самые широкие народные массы, смогли бы пробудить потенциально могучие, но дремлющие творческие силы народа.

Короче – России нужен был Ленин во главе партии большевиков, вставшей во главе народа, пробуждённого к творению новой России.

И нужен был – да, чёрт побери, – широкий социальный эксперимент!

Сегодня политические негодяи и исторические идиоты уверяют нас, что большевики проводили эксперимент над Россией, но какая же это гнусная, отвратительная ложь! Большевики начали небывалый в истории мира социалистический эксперимент вместе со всеми здоровыми силами народа, вместе с Россией! И без этого смелого и жизнеутверждающего эксперимента не было бы великой России!

Такой же увлекательный социальный социалистический эксперимент нужен, к слову, России и сейчас, в XXI веке…

К началу революции 1917 года Россия всё более от развитого мира отставала. Достаточно напомнить, что в результате «бурного» промышленного роста в ХХ веке относительный разрыв Российской империи с экономическим потенциалом, например, Соединённых Штатов Америки не только не сократился, но даже увеличился.

Ничего особо удивительного в том не было, всё было объяснимо и даже закономерно, если мы вспомним, что ход развития российской экономики определял к 1917 году прежде всего иностранный капитал.

Да, в России имелись, скажем, телефонные заводы – завод «Эриксон», например. Шведское акционерное электротехническое общество «Эриксон и К0», основанное в 1876 году, к 1917 году превратилось в одного из крупнейших производителей телефонного и телеграфного оборудования. Оперировал «Эриксон» и в России, построил завод, и телефоны на нём производились для нужд России. Но могли ли все эти эриксоны допустить, чтобы Россия разрабатывала для производства на заводах, принадлежащих русским, собственные телефоны?

Кто будет своими руками создавать себе конкурента? А «заботу» Запада о «развитии» России мы и в современной «Россиянии» наблюдаем – в виде «отвёрточных» технологий.

То есть, к 1917 году наблюдалось нечто вроде того, что мы имели накануне Петровских реформ. Пётр в считанные два десятилетия преобразил Россию и обеспечил ей мощный цивилизационный рывок, однако все эти успехи не стали бы возможными без жёсткой и даже вынужденно жестокой централизации.

Как сильный лидер и как абсолютный монарх-самодержец, Пётр являлся естественным сосредоточием и олицетворением централизации. Но его преемники, все до одного (за исключением Екатерины Великой в тот «потёмкинский» период, когда она была действительно великой, и Павла I, убитого по наущению бриттов), и близко не находились на уровне объективных задач государственного развития страны – как социального, так и экономического.

Вот пример из последних лет истории царской России – малоизвестный, но очень полезный для затыкания блудливых ртов, повествующих о якобы могучей России, которую украл-де у нас «проклятый Ленин»…

В 1912 году в Лондоне (!) была учреждена новая нефтяная монополия «Russian General Oil Corporation», что в переводе означает «Русская (ну-ну, – С.К.) Генеральная нефтяная корпорация»… Эта крупнейшая в старой России корпорация была известна в России как просто «Ойль».