Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Надо спасать рабочего, хотя он не может работать. Если мы спасём его на несколько лет, мы спасём страну, общество и социализм. Если не спасём, то скатимся назад, в наёмное рабство…[1143]

Эта мысль Ленина сегодня вновь актуальна.

Буржуазная, сдающая сама себя Западу, ельциноидная Россия более двадцати лет уничтожает свой рабочий класс, деквалифицирует рабочих – главную производительную силу общества. И если мы не начнём возвратный процесс, то окончательно погубим Россию.

Вот пример, достойный того, чтобы над ним подумать… На советском Харьковском тракторном заводе работало 80 тысяч человек, а накануне трагедии Украины в 2014 году – 3 тысячи… В результате, когда бандиты, оплаченные Америкой, провели «Майданный» переворот, противостоять ему оказалось некому – Украина уничтожила вначале своих рабочих, а затем – и себя, как гражданское общество.

Впрочем, сейчас у нас речь о проблемах России Ленина…

И коль уж пришлось, к слову, сказать об Украине, то сообщу, что 4 января 1920 года одновременно в «Правде» и «Известиях ВЦИК» было опубликовано ленинское «Письмо к рабочим и крестьянам Украины», где Ленин писал:

«Мы хотим добровольного союза наций… Поэтому, неуклонно стремясь к единству наций, мы должны быть очень осторожны, уступчивы к пережиткам национального недоверия…

Если великорусский коммунист настаивает на слиянии Украины с Россией, его легко заподозрят украинцы в том, что он защищает такую политику по предрассудкам старого великорусского национализма, империализма…

Если украинский коммунист настаивает на безусловной государственной независимости Украины, его можно легко заподозрить в том, что он защищает такую политику в силу мелкобуржуазных, мелкохозяйских национальных предрассудков…»[1144]

Здесь был тонкий момент – современный читатель может спросить в недоумении: «Что Ленин имеет в виду? Если кто-то подвержен мелко хозяйским предрассудкам, то какой же он коммунист?»

Но в том-то и дело, что понятия «большевик», «коммунист» к 1920 году приобрели в России смысл, очень отличный от того, который вкладывался в эти понятия, скажем, весной 1917 года, не говоря уже о временах более отдалённых.

После, например, Пражской партийной конференции 1912 года понятие «большевик» относилось к достаточно компактной по настроениям и устремлениям, по политическим взглядам группе не более чем в несколько тысяч человек, большинство из которых были весьма зрелыми политическими работниками.

Весной и летом 1917 года понятие «большевик» приобрело уже намного более расширительный смысл, охватывая десятки тысяч, а к осени – уже двести-триста тысяч человек, которые пошли за большевиками «пражского», так сказать, образца… Это был массовый слой «унтер-офицерского» большевизма, где далеко не каждый рядовой сторонник партии или её член имел не то что зрелые политические взгляды, но хотя бы минимальную политическую подготовку. Человек был «за Ленина против кадетов», и уже это обеспечивало ему членский билет, который не обеспечивал ему никаких выгод и материальных прав, кроме морального права считать себя членом партии Ленина.

К 1920 году понятие «большевик» ещё более расширилось количественно – в партии насчитывалось уже более полумиллиона членов, но при этом границы «большевизма» оказались ещё более размытыми… Достаточно сказать, что на право считаться основной коммунистической партией на Украине в 1920 году претендовала Украинская коммунистическая партия боротьбистов, до августа 1919 года – Украинская партия социалистов-революционеров коммунистов боротьбистов (от «боротьба» – «борьба»)… И за всем этим квази-коммунистическим «винегретом» скрывались, по сути, украинские левые эсеры, разбавленные «левыми» петлюровцами и т. д. «Боротьбисты» дважды обращались в Исполком Коммунистического Интернационала с просьбой принять их в Коминтерн, но им было рекомендовано влиться в КП(б)У. Кончилось тем, что IV конференция КП(б)У высказалась за принятие в свои ряды боротьбистов с обязательной перерегистрацией… Многие боротьбисты так и поступили, но подлинными большевиками стали далеко не все, и даже 1937 год не всех их в КП(б)У подчистил…[1145]

В 1920 году до радикальных «чисток» было ещё далеко – Ленин был склонен к объединению всех, кто стоял на платформе диктатуры пролетариата, и здесь мог пригодиться даже ненадёжный союзник… Так царю Петру приходилось, скрепя сердце, брать в союзники польского короля Августа – на какое-то время этот лживый «поляк», по основной «профессии» – курфюрст Саксонии, был в союзниках менее вреден, чем в открытых врагах.

Ещё шла война, ещё колебались чаши весов как борьбы, так и «боротьбы», а в России Ленина замышлялась грандиозная социальная работа… И это была работа не на один год – новое общество в одночасье не строится, великая индустриальная держава за год и даже за десять лет не рождается. А если и рождается – как это произошло с Россией с 1930 по 1940 годы, то такой «чудесный» исторический «экспромт» надо было хорошо подготовить.

Ленин и закладывал основы успеха этого будущего «экспромта»… По мере сворачивания гражданской войны появлялась возможность разворачивать социальное и народнохозяйственное строительство, невозможное без соответствующей материальной базы. Закладкой комплексной базы будущего величия России – «от Москвы до самых до окраин, с южных гор до северных морей», Ленин, и занялся с начала 20-х годов вместе с наиболее здоровой и деятельной частью российского общества. Более-менее освободившись от забот военных, можно было тратить намного больше времени и сил на заботы мирные…

23 января 1920 года Ленин писал в письме старому товарищу и соратнику ещё со времён петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» Г. М. Кржижановскому:

«Глеб Максимилианович!

Статью получил и прочёл.

Великолепно…

Нельзя ли добавить план не технический, а политический или государственный, т. е. задание пролетариату?

Примерно: в 10 (5?) лет построим 20–30 (30–50?) станций, чтобы всю страну усеять центрами на 400 (или 200, если не осилим больше) вёрст радиуса; на торфе, на воде, на сланце, на угле, на нефти… Начнём-де сейчас закупку необходимых машин и моделей. Через 10 (20?) лет сделаем Россию „электрической“.

Подобный „план“ надо дать сейчас, чтобы наглядно, популярно, для массы увлечь ясной и яркой (вполне научной в основе) перспективой: за работу-де, и в 10–20 лет мы Россию всю, и промышленную, и земледельческую, сделаем электрической…

Повторяю, надо увлечь массу рабочих и сознательных крестьян великой программой на 10–20 лет.