Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - Анастасия Ивановна Архипова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жизнь есть сон
Выбор между сном и явью – всего лишь одно из частных проявлений двоемирия в шерлокианских сюжетах. На деле все наши герои, балансируя на грани между этим миром и тем, в какой-то момент должны решить, где они в итоге останутся. Ансельм выбирает Атлантиду и, как уже было сказано, полностью отказывается от этого мира, в то время как его бывшая невеста Вероника, наоборот, избирает земной путь, став женой надворного советника и тем самым исполнив свою заветную мечту. В детском, облегченном варианте этого сюжета («Щелкунчик») девочка Мари становится обитательницей волшебной страны и связывает свою судьбу с Щелкунчиком. Шерлок несколько раз подряд выбирает жизнь, как в «Его последнем обете», где он усилием воли запускает себе сердце, или в «Безобразной невесте», где он, в противоположность Сэму Тайлеру, возвращается в настоящее. Джекил л, герой еще одного сериала по сценарию Стивена Моффата, в итоге жертвует «Хайдом», чтобы одолеть врагов, и, соответственно, утрачивает свою необыкновенную способность жить одновременно в двух личностях18. Хаус, на протяжении всех восьми лет сериала балансировавший между реальностями, в итоге добровольно уходит из общества, фактически умирает для всех своих знакомых и коллег, став проводником для смертельно больного Уилсона19. Но из всех наших героев больше всего приходится выбирать спутникам и спутницам Доктора из сериала «Доктор Кто».
«Доктор Кто», один из старейших английских сериалов (1963-), с самого начала разворачивается в разных временных потоках. Доктор принципиально бездомен; он обитает в машине времени, которая летит через временную воронку20. Эта воронка опасна для простых смертных – так, одна из спутниц Доктора, заглянув в «сердце ТАРДИС», вбирает в себя его энергию, которая превращает ее во всесильное существо, однако это грозит ей физической гибелью. Во время полета ТАРДИС, по словам самого Доктора, путешественники находятся «нигде и никогда», и одновременно из воронки открываются ходы во все времена и пространства21. Иными словами, Доктор и его ТАРДИС – обитатели межмирья, находящиеся одновременно везде и нигде.
Двоемирие так или иначе проявляется в «Докторе» ньюскульной эпохи, хотя бы в том, что каждая серия открывается заставкой, в которой ТАРДИС – машина времени – летит сквозь временную воронку22. Доктор постоянно выталкивает своих спутников за грани их собственной жизни, перенося их то в будущее, то в прошлое. Но под научно-фантастическими клише скрывается более глубокий пласт, который, в частности, хорошо заметен, если сравнить судьбу Розы, первой спутницы Доктора, с судьбой Сэма из «Жизни на Марсе». Сэм, как мы знаем, застряв между жизнью и смертью, попадает в «прошлое» – свое прошлое, в котором он встречает мать, отца и даже самого себя23. Роза не впадает в кому; однако и она навещает своих родителей – и себя в младенческом возрасте. В серии «День отца» (Father's Day, 1:8) Доктор, по просьбе Розы, привозит ее в тот день, когда она была младенцем, а ее отца, Пита Тайлера, сбила машина. Роза не только знакомится со своим отцом, но и пытается предотвратить его гибель, вызывая таким образом вселенскую катастрофу и нашествие хтонических существ. По словам Доктора, подобное вмешательство в уже случившуюся историю наносит раны самому времени, а чудовища призваны «продезинфицировать» эту рану. Но на деле эти существа более всего напоминают свирепого пса Цербера, охраняющего пределы загробного мира. Доктор напоминает Розе и нам о том, что отец Розы давно погиб и его место в мире мертвых. Машина, которая должна была его сбить, вновь и вновь проезжает по улице, как ладья Харона, в ожидании, когда он это поймет и вернется в свой Аид24.
Но и в других, менее очевидных, случаях путешествие во времени часто осмысляется спутницами Доктора как потусторонний опыт. Клара, спутница Одиннадцатого доктора, видит, как благодаря чудесной машине времени перед ней проносится, как на быстрой перемотке, вся история Земли, от рождения до смерти:
Клара: Сначала ты охотишься за привидениями в 1974 году, но все, что тебе нужно сделать, это открыть глаза и начать разговаривать с окружающими. А я для тебя еще не родилась и умерла сто миллиардов лет назад. Ведь мое тело где-то там, под землей?
Доктор: Думаю, да.
Клара: Но вот же мы с тобой разговариваем. Значит, я призрак. Для тебя я призрак. Все мы призраки. (Доктор Кто, «Прячься»/Н!бе, 7:9).
Позже Клара потеряет своего возлюбленного, и Доктор, совсем как Орфей, отправится вместе с ней искать его в «аду». А потом сама она погибнет, но будет спасена за секунду до смерти и превратится в того самого «призрака» – в человека без сердцебиения25.
Для Доктора смерть и перерождение – естественные стадии его жизненного цикла. Сам Доктор воспринимает их как полную «гибель всерьез», никогда не зная наперед, как пройдет регенерация и переживет ли он ее. Такое сочетание бессмертия и смертности передается и его спутникам – одна спутница оказывается заточенной в другой вселенной и таким образом умирает для своего мира; другая погибает в альтернативной истории; третий погибает и возвращается к жизни несколько раз, пока окончательно не исчезает из настоящего времени. Хотя из всех этих спутников по-настоящему погибает только Клара (и даже ее спасают в последний момент), все эти события воспринимаются как гибель, пусть даже и обратимая.
Все видеть и все понимать
Постоянно пребывая на границе миров, Доктор наделен абсолютным, всеобъемлющим видением всех живых существ, причем не только в пространстве, но и во времени. В ньюскульной версии это
