Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - Анастасия Ивановна Архипова

теперь каждый день ходим к Иозефу или в другие трактиры, наслаждаемся крепким пивом, глазеем на девчонок, поем, как настоящие студенты, «Gaudeamus igitur…» – и благодушествуем <…>.

– Но, любезнейшие господа, – сказал студент Ансельм, – разве вы не замечаете, что вы все вместе и каждый в частности сидите в стеклянных банках и не можете шевелиться и двигаться, а тем менее гулять?

Тут ученики и писцы подняли громкий хохот и закричали: «Студент-то с ума сошел: воображает, что сидит в стеклянной банке, а сам стоит на Эльбском мосту и смотрит в воду. Пойдемте-ка дальше!»

В последний раз мы видим Ансельма наяву, когда оканчивается битва между Саламандром и ведьмой, склянка разбивается, и юноша падает в объятия Серпентины. Существует мнение, согласно которому Ансельм на самом деле совершает самоубийство, а звон разбитого стекла – это плеск воды, в которую он бросается с Эльбского моста. Эта версия подтверждается сразу несколькими фактами – замечанием учеников писцов о том, что герой стоит на мосту; тем, что герой исчезает из обычной жизни; и, наконец, тем, что Вероника, девушка, когда-то влюбленная в Ансельма, передает Геербранду осколок зеркала и велит бросить его с того же Эльбского моста, на котором мы в последний раз видели героя11. И в самом деле, после этой главы Ансельма можно узреть только в видении, явленном рассказчику Саламандром. Из обычной жизни он исчезает и живет в окружении духов, в ином мире. На самом деле, эти две точки зрения друг другу не противоречат – высшая стадия сомнамбулизма хоть и не предполагает физической смерти, однако выводит сознание далеко за пределы обычной, земной жизни12.

Сон или явь

Двоемирие оказывается одним из базовых принципов холмсианских сериалов 1990-2010-х годов, как фантастических («Жизнь на Марсе», «Секретные материалы», «Доктор Кто»), так и чисто детективных (таких как «Шерлок») или медицинских («Доктор Хаус»). Все эти сериалы объединяет обязательное сочетание детективной и мистической составляющих (хотя второе часто переосмысливается в медицинском ключе). Так, например, британский детективный сериал «Жизнь на Марсе» (Life on Mars, 2006–2007) начинается с того, что молодого следователя Сэма Тайлера сбивает машина. Придя в себя, он обнаруживает, что переместился в прошлое на 30 с лишним лет, в 1970-е годы. Герой включается в эту реальность, идет в полицейское управление и принимается расследовать преступления того времени. Подобно тому как это происходит в «Безобразной невесте» Моффата и Гейтисса или в рассказе Набокова «Терра инкогнита», видения героя обретают такую четкость и правдоподобие, что под конец ни зритель, ни сам герой не могут сказать наверняка, из какого он времени. Пока Сэм пытается вырваться из этого видения и вернуться в свою нормальную жизнь, двоемирие постоянно дает о себе знать – Сэма преследуют мнимые звонки, нашептывания, идущие то из радио и телевизоров, то из телефонных трубок. В этих аппаратах Сэм слышит то голос своего лечащего врача, то мать, то сослуживцев и знакомых.

Герой мучительно разрывается между двумя мирами – 2000-ми, которые он считает своим временем, и 1970-ми, которые становятся ему все более и более близкими и родными. В конечном счете от Сэма требуется выбор – и интересным образом, выбирая «настоящее», он предает своих друзей в «прошлом» и возвращается не домой, а в серый и стерильный мир, сначала больницы, потом – современного полицейского управления Манчестера13. Подобно Ансельму, разбивающему свою стеклянную темницу, Сэм также вырывается из этого мира, совершив отчаянный прыжок с крыши14. Происходит инверсия, при которой герой гибнет для мира материального, однако возрождается в мире ином. Для Ансельма это Атлантида, для Сэма – 70-е годы, а для героев «Хроник Нарнии» – страна Аслана.

Это было настоящее крушение, – ответил Аслан мягко.

– Ваши родители и вы – в том мире, Мире Теней, – мертвы. Учебный год окончен, каникулы начались. Сон кончился, это утро.<…> Для нас тут конец историй, и мы можем только сказать, что с тех пор они жили счастливо, и для них это было началом настоящей истории15.

Такая ситуация выбора повторяется в целом ряде сериальных сюжетов, причем окончательный выбор герои могут сделать, лишь сознательно сделав безумный шаг, который повлечет за собой их гибель или гибель тех, кто рядом. Так, например, в одной из серий «Доктора Кто» Доктор и его спутники оказываются во власти Повелителя Снов, который ставит перед ними выбор – две страшных (и не связанных между собой) ситуации, в которых им грозит смертельная опасность. Один из этих сюжетов – сон, другой – настоящая жизнь.

Погибнете во сне – проснетесь наяву, в противном случае – погибнете по-настоящему. Реальности чередуются, накладываются друг на друга, и в итоге герои оказываются в безвыходной ситуации, когда их гибель неминуема. Доктор и Эми направляют машину в стену дома и просыпаются на борту ТАРДИС. Повелитель Снов объявляет себя побежденным, однако Доктор догадывается, что сон еще не закончился:

Эми: Ну, что будем делать?

Доктор: Ну, вот я собираюсь взорвать ТАРДИС.

Рори: Как это?

Доктор: Вы не обратили внимание, что Повелитель снов… все время хотел, чтобы мы сделали выбор между сном и явью? <…> Рори: Доктор, Повелитель снов побежден. Это не сон. <…>

Доктор:… Да ладно вам! У Повелителя снов нет власти над явью. Он нам предлагал выбор между двумя снами. («Выбор Эми»)16.

Героев двоемирия постоянно преследует ситуация ложного выбора. В «Выборе Эми» ключ к спасению был не в разгадывании загадки, а в решительном выходе из игры. В «Жизни на Марсе» Сэм не мог вернуться к жизни; вместо этого ему было необходимо сделать выбор между любовью и предательством. Сходным образом, когда Хаус («Доктор Хаус», 2:24) приходит в себя после опасной раны, он обнаруживает, что постоянно проваливается в галлюцинации и, хуже того, что он перестал видеть разницу между видениями и реальностью. Железная логика Хауса подсказывает