Предчувствие весны - Виктор Исьемини

— Гедор, — представился пришелец.

— Аретита, моя жена.

— Ну что же… — Гедор по-прежнему улыбался, но если он хотел придать голосу любезные интонации, то вышло неудачно, — я очень рад, что мой старый друг…

— Приятель, — буркнул чародей, и плюхнулся на стул так, чтобы женщина оказалась у него за спиной.

— Мой старый друг Чертополох, — гость выделил «Чертополох», — нашел свое счастье. Я ведь тоже приехал с женой. Вот и подумалось мне, почему бы не осесть в этом милом городке?

Гедор осторожно отодвинул ногой стул и сел. Двигался он мягко и плавно. Аретита переводила взгляд с мужа на пришельца и обратно. Женщина понимала, что за каждым словом кроются намеки, но никак не могла взять в толк, что именно не так. Гость любезен, держится приветливо, улыбается.

Рудигер сопел и молчал.

— Что скажешь, друг? — снова заговорил пришелец.

— Друг?! — вдруг взорвался маг. — А где ты был, друг, когда Неспящий выжил меня из Ливды? Ты мне помог, замолвил за меня словечко перед Тощим?

— Рудигер, ну ты же знаешь, что нам, простым смертным, негоже встречать в спор чародеев. Я не мог… да и не должен был мешать вам выяснять отношения.

— Ха! Это именно ты свел Неспящего с тестем, я знаю. А уж после этого злобный пьяница решил, что ему мало только лишь занять мое место, он еще и позаботился о том, чтобы мне вовсе не стало жизни в родном городе! И тебя это устраивало! Да, Зибинет Неспящий сильнее меня! Но!..

— Был.

— Что?

— Ты сказал, что Зибинет Неспящий сильней тебя, а я хочу поправить: «был сильней». И вообще, не стоит тревожить мертвецов, называя их имена.

— Так старого пьяницы больше нет? Хе-хе-хе…

Гедор спокойно подождал, пока колдун отсмеется, потом прокашляется… Женщина плотней укуталась в платок, смех мужа ее, похоже, напугал. Только после того, как натужные хрипы в мягкой груди хозяина стихли, гость продолжил:

— В Ливде многое изменилось. Неспящего зарезали, моего тестя тоже. Многие, кого ты помнишь, теперь гостят у Гангмара в Проклятии. Но мы живы и…

— Погоди-ка… Значит, Тощего больше нет, старого пьянчугу тоже убрали, а ты сбежал? И теперь как я. Да, Мясник, да?

Чертополох начал было снова хихикать, но его остановил безжизненно-холодный голос пришельца.

— Нет, Медуза. Нет. Не как ты. Чем скорей ты уразумеешь, чем мое положение отличается от твоего, тем лучше для тебя.

— Ну-ка, ну-ка, — протянул чародей, и выпростал ладони из рукавов, длинные пальцы зашевелились, гибкие, будто лишенные суставов, — так чем же, скажи на милость, мое положение отличается от твоего?

— Руди! — вскрикнула женщина.

— Ничего, милая, ничего, — не оборачиваясь, пробормотал колдун. — Не волнуйся, мы ведь просто беседуем. Просто вспоминаем добрые старые времена. Так чем ты отличаешься от меня, парень?

— К примеру, тем, что могу прихлопнуть тебя, как муху. А ты меня — не можешь.

Чародей задумался на минуту, приглядываясь к Гедору. Потом изрек:

— На тебе по-прежнему амулеты, которые изготовил старый хрыч. Но их сила порядком иссякла.

— На тебя — достаточно. Можешь испробовать на мне любой из своих трюков и убедиться.

— Допустим, я тебе верю. А что еще нас различает, кроме того, что ты можешь меня убить сейчас, а я тебя — смогу только через неделю-другую?

— Еще то, что ты хотел бы меня убить, а я тебя — нет.

— Интересный оборот… — протянул Чертополох. — Поражен твоей добротой. Говори дальше.

— Для начала, заряди мои амулеты. Сам видишь, мне уже требуется. Сколько возьмешь за работу?

Колдун задумался и принялся барабанить пальцами по столу. Задребезжала посуда, огонь в подсвечниках затрепетал, так что неуклюжие тени пустились в пляс на стенах. Гость наблюдал. Наконец Чертополох заявил:

— Я за один сеанс не управлюсь. Неспящий был грязной скотиной, но колдун не без таланта. Того, что он на тебя навешал за последние пару лет, мне в один присест не обработать.

— Ничего, я готов оплатить несколько заходов. Назови сумму.

Чародей снова замолчал — никак не мог решиться произнести слова, которые могли изменить всю его жизнь. Слова Мясника содержали намек, очень важный намек. Рудигер глядел на пришельца, отводил глаза, потом опять пытался отыскать ответ в лице Гедора. Тот по-прежнему улыбался.

— Сейчас, сейчас… — наконец выдавил из себя Чертоплох. — Ты ведь сказал, что приехал с женой? Я верно расслышал? И собираешься осесть здесь?

— Именно. Со мной Дела и Селезень с Торчком, больше никого не осталось.

— Торчок? Кто это?

— Ах да, его взяли после твоего… гм… отъезда. Молодой.

— Расскажи, как умер Неспящий.

— Зарезали.

— Это ты уже говорил. Кто? Как? Старый пьяница сразу умер?

— Нет, он подыхал три дня в тюрьме. Ему распороли горло, и Зибинет не мог произнести ни одного заклинания. Стража уволокла его в каталажку, ну и…

— Кто это сделал? Я поставлю свечку за здравие этого доброго человека. Кто?

— Да, в общем-то, никто. Так, меняла. Ты его не застал, он открыл лавку у Восточных ворот после твоего отъезда. Говорят, он служил в вольном отряде на востоке — должно быть, там наловчился иметь дело с магами. Парень и сам не лишен таланта, так сказал Неспящий. Если тебе от этого станет легче, меняла работал на Обуха. Итак, твоя цена?

— Я не возьму с тебя ни гроша. Если ты не передумал осесть в Вейвере.

— Хорошо, — Гедор перестал улыбаться, от этого его лицо странным образом сделалось немного мягче, добрее. — Ты сделал верный выбор, Чертополох. Я возьму этот город под себя, у тебя будет постоянная доля. Я не переоцениваю твоих сил, но у меня очень хорошие амулеты, изготовленные Неспящим. Только-то и потребуется, что поддерживать в них силу. Оставайся со мной и не пожалеешь!

— До тех пор, пока ты не найдешь себе колдуна, талантливей, чем я?

— А ты сделай так, чтобы мне не пришлось искать другого. Под кем сейчас город?

Тут маг захихикал, и на сей раз его веселье было искренним.

— Ты мне просто не поверишь, Мясник, если я скажу.

Получасом позже Мясник вышел на Мельничную улицу. Дверь за его спиной тут же захлопнулась. Стояла тишина, в черных высоких небесах горели холодные звезды. Узенький серп луны торчал над головой, заливая город тусклым серебряным светом. Снег под ногами казался синим, сугробы искрились, будто выточенные из сапфира.

Мясник нагнулся, зачерпнул щепоть снега из-под стены и лизнул. Как в детстве… Огляделся и зашагал в обратный путь. В тишине скрип снега под сапогами казался звонким и едва ли не оглушительным. Гедор размышлял над тем, что сказал маг. Конечно, Медуза — слабак, но зато он хитер и изворотлив. Он многое замечает, многое понимает… и главное — в Ливде колдун прошел хорошую школу. С чужаком ничего бы не вышло, а со старым прощелыгой… может выйти очень просто. Даже слишком просто, особенно если Медуза не врал, рассказывая об этом городишке…