Предчувствие весны - Виктор Исьемини

Дальше угол отгорожен, там тренируются лучники. Со стрелками дело обстояло хуже всего. Не хватало даже инструкторов… Впрочем, в любом случае, стрелки у эльфов куда лучше. Оставалось уповать на то, что сражаются они без доспехов и даже менее точный выстрел может вывести противника из строя. Здесь Брак задержался подольше, наблюдая, как братья пускают стрелы мимо большущих мишеней. Заметив интерес викария, подбежал старший над стрелками, брат Эвих. Виновато развел руками:

— Изо всех сил с ними бьюсь, отче… непривычны братья к такому оружию…

Брак поднял руку:

— Ничего, продолжайте. Тренируйтесь и молитесь с усердием. Просите Светлого, дабы укрепил руку и обострил глаз.

М-да, большущие мишени, приставленные к крепостной стене, почти не пострадали от стрел. Ничего, вся зима впереди, есть время обучить братьев.

Викарий вздохнул и побрел к двухэтажному строению, где разместилась его канцелярия. Обход окончен, теперь время заняться бумагами.

Вопреки распространенному мнению, далеко не все монахи грамотны. Их учат в большей степени толковать вызубренные наизусть тексты, нежели читать и понимать то, что выходит за пределы канона. Однако число грамотных среди братьев всегда выше, чем у представителей любого иного сословия. Посему штат писарей и счетоводов Брак укомплектовал без труда. Гораздо сложней оказалось удалить из канцелярии тех, кто нечист на руку или ленив, или попросту глуп. Викарий полагал, что от честного исполнительного дурака вреда больше, нежели от злонамеренного, но умного прощелыги. Умный понимает, что брать можно только там, где много — и прежде всего заботится о наполнении казны. Но вот дураков, как раз, в клире отыщется ничуть не меньше, нежели в иных сословиях. Опять же — вопреки распространенному мнению.

Однако, так или иначе, в канцелярии легат Брак навел железный порядок, ибо полагал, что сила армии зиждется прежде всего на хорошо поставленной бумажной работе. Вот и теперь — достаточно было беглого осмотра текущих счетов и сводок, чтобы понять: порядок соблюдается неукоснительно, цифры в порядке, казна Белого Круга полна и расходы оправданы. Викарий похвалил братьев, те встали и поклоном ответили на доброе слово.

На этом утренние дела были завершены. Легат вышел из пропахшего чернилами и старыми бумагами здания, вдохнул морозный воздух. Не сказать, чтобы воздух был свежим. Там, где стоит лагерем большая армия, пахнет отнюдь не розами. Конюшни, казармы, солдатские нужники и в не меньшей степени солдатская кухня — все это создает весьма своеобразный букет. Браку было привычно дышать воздухом военного стана, верней сказать, он настолько привык к специфическим запахам, что не замечал их. Он оглядывал с крыльца канцелярии внутренний двор крепости Фраг, наслаждался минутами отдыха и ожидал, что его вот-вот кликнут. Подолгу скучать ему, начальнику, никогда не приходится…

И верно — со скрипом разошлись створки ворот, пропуская верховых. Передний спешился, не глядя, швырнул поводья стражнику. Брат беспрекословно принял поводья и указал на крыльцо, с которого наблюдал викарий. Не иначе, прибывший — важная шишка, и желает говорить с ним. Брак мысленно осенил себя святым кругом. Приезд начальства редко оказывается к добру, помилуй, Гилфинг…

Тем временем прибывший вельможа широкими шагами двинулся к канцелярии, и Брак пошел навстречу.

— Легат его высокопреосвященства смиренный брат Эстервен, — представился вновь прибывший. Смирения ни в его голосе, ни в манере не наблюдалось ни на грош. — Вот, брат, письмо, удостоверяющее мои полномочия. Вам надлежит передать командование воинством Белого Круга мне.

Брак склонил голову, принимая документ.

— Вверяю вам сию тяжкую ношу, брат Эстервен.

Пока Брак читал, вновь прибывший озирался, поджав губы. Выглядел брат Эстервен недовольным.

— Не думайте, что его святейшество недоволен вами лично, викарий. Напротив, за вами сохранен пост легата. Мое назначение вызвано иной причиной. К сожалению, — сожаления в голосе приезжего также не наблюдалось, — наши гевские братья оказались недостойны доверия, оказываемого им. Увы. Посланникам Белого Круга чинят препоны в восточных областях, последняя партия волонтеров подверглась нападению, братья чудом убереглись. Существуют доказательства тому, что нападению способствовали гевские клирики, ваши земляки.

Эстервен выделил голосом «ваши». Брак уныло кивнул, этого следовало ожидать. Игры в единство Церкви окончены, отныне гевских братьев будут унижать, более или менее явно.

— Чем прикажете заняться мне, брат Эстервен?

— Сдадите мне командование… введете в курс дела. Завтра я определю ваш новый пост.

На следующий день Брак был назначен командиром лучников.

ГЛАВА 18 Вейвер в Сантлаке

Чародей несколько минут молчал, разглядывая незваного гостя. Тот не торопил. Тишину нарушил женский голос. Из комнаты позвали:

— Руди, кто там?

Гедор улыбнулся:

— Медуза, ты не один? Приглашай же в дом! Разве ты не рад старому другу? Посидим, вспомним прошлое. Познакомишь со своей подружкой.

В улыбке пришельца не было ни тепла, ни насмешки. Хозяин тяжело вздохнул.

— Зачем ты явился, Мясник? Я не хочу вспоминать прошлого. Здесь меня зовут Рудигер Чертополох, и я знать не знаю никакого Медузу.

— Руди? — теперь в голосе женщины было беспокойство.

— Сейчас, Тита, сейчас! — громче выкрикнул маг, затем тихо обратился к пришельцу, — идем, но никаких Медуз, понял? Не знаю, что тебе нужно, но…

— Хорошо, — согласился Гедор. — Рудигер Чертополох, почему бы и нет. Да не дергайся, я ничего плохого не хочу.

Чародей только вздохнул.

Мужчины вошли в небольшую комнату, гость огляделся. В дальнем углу потрескивал огонь в камине, посреди комнаты стоял стол с остатками ужина, справа была кровать. Постель не разбирали, на кровати, кутаясь в большой шерстяной платок, сидела женщина. Средних лет, обычной внешности. Ничего примечательного. И одета неброско — ни богато, ни бедно, так…

Хозяин задул лампу, комнату освещали две свечи на столе. На вид колдуну было лет пятьдесят, расплывчатые черты лица складывались в мягкую одутловатую маску. Да и все в его внешности было мягким, податливым, бесформенным. Кличка «Медуза» шла ему больше, чем «Чертополох». Чародей закашлялся, утер рот рукавом и промямлил:

— Тита… это… э… мой старый…

— Старый друг, — вставил гость.

— Старый приятель, — закончил маг.

— Гедор, — представился пришелец.

— Аретита, моя жена.