Ïðîñòî ëþáîâü - Òàììàðà Âåááåð

не прочь послушать, о чем пойдет речь, когда вернется за мной. Рассмеявшись в ответ, я

подарила ему долгий поцелуй. Кто-то протиснулся в дверь, разъединив нас, я ворчливо

попрощалась и пошла к своему месту.

Мне было странно посещать этот цикл при том сумбуре, что царил в моей голове.

Курс больше касался психологических и социальных аспектов сексуального поведения,

нежели техники секса. Речь шла о кросс-культурных различиях, сексуальном здоровье,

растлении и насилии. Однако все это имело прямое отношение к моей нынешней ситуации, и

мне не раз приходилось делать усилие, чтобы отвлечься от анализа своих проблем и слушать

профессора. Мне стало немного легче, когда занятие завершилось.

Я улыбнулась при виде старенькой «хонды» Денни на парковке – она стояла там же,

где он припарковался перед лекцией. Денни выбрался наружу и, сияя, пошел ко мне.

– Привет. – Лучась моей любимой дурацкой улыбкой, он стиснул меня в объятиях и

закружил.

Со смехом я сцепила руки на его шее. Он угомонился, поставил меня на землю, и мы

страстно поцеловались.

Переведя дух, я заглянула в его искрившиеся глаза.

– Кто-то, я вижу, повеселел.

Денни ухмыльнулся и шутливо толкнул меня.

– Мне позвонили днем: один контакт наконец окупился. – Он приосанился, и я

усмехнулась в ответ. – Позволь представиться: новый сотрудник рекламного агентства

«SLS».

– Умница… – Я обхватила его и поцеловала в щеку. – Вот здорово!

Отстранившись, я посмотрела ему в глаза:

– Я знала, что ты сумеешь. Ты же гений!

Он вздохнул, любовно глядя на меня:

– Ты все твердишь одно и то же! – Денни пристально меня изучал. – Я очень тебя

люблю. Мне страшно жаль…

Меня захлестнуло чувство вины. Дурой была я, а жаль ему?

– Не надо… Это неважно. Теперь все уладилось, как и должно было быть.

Ну, почти все.

Я улыбнулась ему, вдруг готовая прослезиться:

– Я тоже тебя люблю.

Мы еще с минуту целовались на обочине, и все обходили нас. Мы не обращали ни на

кого внимания, наслаждаясь обществом друг друга. Наконец Денни отстранился, взял меня

за руку, и мы отправились домой.

Вечером он отвез меня на работу. На сей раз мне не хотелось слушать «Чудил». Сама

не знаю почему – разве что из-за Келлана, чья холодность ко мне могла, как мне

мерещилось, каким-то образом проявиться на сцене и стать очевидной всем. Денни

расцеловал меня в щеки, и я пошла в подсобку, чтобы снять куртку и оставить там свою

сумку. На выходе я столкнулась с Дженни и Кейт.

Кейт обычно работала по утрам. Я редко видела ее и толком ни разу с ней не

разговаривала. Она была довольно симпатичной девушкой с длинными светло-каштановыми

волосами, собранными в безупречный хвост. Ее карие глаза были столь светлого оттенка, что

по цвету близились к охре, и их обрамляли такие длинные и густые ресницы, каких я в

жизни не видывала. Кейт была высокой и, может быть, чересчур худой, но крайне изящной,

как будто до «Пита» выступала в балете.

– Привет, Кира! – Дженни наспех обняла меня. – Кейт будет выходить по вечерам, а

то в прошлую пятницу нас одолели. Начался учебный год, ребята собирают аншлаг, и к нам

снова стягиваются толпы.

Я вежливо улыбнулась Кейт и тоже обняла Дженни.

– Да… Похоже, что так.

В минувшую пятницу здесь и впрямь было многолюдно. Мне едва выпадала

свободная минута, чтобы глянуть на группу. Но Келлана я все же заметила. Я наблюдала за

ним при всякой паузе в работе. С тех пор очень многое изменилось. С последних выходных

наши отношения стали совершенно другими. Я не знала, чего и ждать от нынешнего вечера.

Его начало было вполне приятным. С появлением новой официантки дела пошли

лучше. У меня было больше времени поворковать с Денни, который решил остаться

пообедать и послушать концерт. Я принесла ему еду и поцеловала. Подала газировку и снова

чмокнула. Да к черту – я и лишних салфеток ему притащила, чтобы поцеловать. Дженни

улыбалась, глядя на нас, голубков, а я просто радовалась, что он вернулся.

В итоге входные двери распахнулись с большой помпой, и вошел Гриффин,

простерший руки на манер короля, вступающего в тронный зал. Фанатки, уже засевшие в

баре, естественно, обезумели и устремились к нему. Он приобнял пару поклонниц и

направился за свой обычный стол, остановившись по дороге сорвать поцелуй у Кейт, которая

проворно оттолкнула его и закатила глаза, явно привыкшая к таким наскокам.

Мэтт и Эван нарисовались следом, но держались намного тише. Мэтт вежливо

улыбнулся и пошел за Гриффином к столу. Эван облапил Дженни и обнял одной рукой

пронырливую девчонку, которая чмокнула его в щеку, после чего устремился за Мэттом.

Во мне все сжалось, пока я осторожно смотрела на дверь, зная, кто войдет

следующим. Он появился, и мое дыхание пресеклось. Он был ослепителен. Волнистые

волосы лежали идеально. Рубашка с длинными рукавами, поддетая под фирменную черную

футболку, подчеркивала эффектные мышцы груди. Джинсы, вытертые и выцветшие за годы

носки, сидели на нем крайне соблазнительно. Губы были изогнуты в сексуальной

полуулыбке, а жгучие темно-синие глаза уставились на меня.

Помня о присутствии Денни, я заставила себя сделать вдох и отвела взгляд и

повернулась к Денни, но тот обменивался рукопожатием с Мэттом и болтал с остальными

ребятами за их столом. Мой взгляд вновь обратился к Келлану, который теперь шел ко мне

со странным выражением на лице. Я прикинула, не уйти ли, но он находился в моем секторе,

и я была его официанткой. Будет странно, если я обойду его вниманием. Я надеялась, что

нынче он отнесется ко мне нормально, а не в обычной для него с недавних пор холодной,

глумливой манере.

Келлан подошел прямо ко мне.

– Кира, – произнес он спокойно.

Я глотнула и заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Да, Келлан?

Он улыбнулся и склонил голову набок.

– Нам как обычно. – Он кивнул на стол. – И Денни не забудь, раз он с нами.

Его странная формулировка заставила меня нахмуриться, но я кивнула, а он

повернулся и пошел к друзьям. На нем почти сразу повисли две девчонки, запустившие

пальцы в его сексуальную шевелюру. Взяв себя в руки, я пошла к барной стойке забрать

напитки.

Рита заговорщически подмигнула мне, когда я взяла их пиво. Ей чудилось, будто она

что-то знает. Конечно, она считала, что я запрыгнула в постель Келлана в первый же день. Я

вздохнула, не обращая на нее внимания, и забрала алкоголь для группы.

С приходом ребят работы резко прибавилось, и у меня больше не было времени на

флирт с Денни. Говоря откровенно, при Келлане мне все равно было бы неудобно

заниматься этим, особенно с учетом того, что все они сидели за общим столом. Я заметила,

что Келлан устроился на противоположном от Денни конце. Он развернулся к толпе и болтал

с какими-то девицами за соседним столиком. На Денни он ни разу не взглянул. Я не

понимала, какие у Келлана возникли проблемы с Денни… Может быть, чувство вины?

Наконец им пришло время выходить на сцену. Толпа, состоявшая большей частью из

женщин, пришла в исступление и хлынула ближе. Стоя в отдалении, я наблюдала, как группа

взялась за дело. Они, конечно, выступали отменно. Песни воспринимались на раз, голос

Келлана был сексуален, взгляды, которые он посылал толпе, казались откровенно

непристойными, и вскоре добрая половина бара плясала и самозабвенно подпевала хитам. Я

прекратила смотреть на Келлана и его действия и повернулась к клиентам, оставшимся на

своих местах.

Группа перешла к песне, которую я не раз слышала, но никогда не вслушивалась в ее

текст. Возможно, я стала вникать потому, что постаралась внимать Келлану, вместо того

чтобы глазеть на него. Не знаю, было ли тому виной наше хмельное фиаско, но слова

композиции вдруг стали мне предельно ясны. Я замерла у стола и с разинутым ртом

уставилась на Келлана. Сначала, впрочем, я заметила выражение лица Гриффина – и оно

стало первым сигналом. Он буквально парил, чересчур возбужденный, чтобы играть: ему

нравилась эта вещь. Затем, не веря ушам своим, я перевела взгляд на Келлана.

Песня изобиловала сексуальными метафорами, и речь шла не о сексе вообще, но о

сексе случайном, бессмысленном, на одну ночь. Из текста вытекало, что, хоть этот секс и

был прекрасен, «я уже свалил и надеюсь, что ты меня помнишь, ибо я уже забыл о тебе». Я