Ïðîñòî ëþáîâü - Òàììàðà Âåááåð

– Что – оба?

Келлан замер и прерывисто выдохнул. Пристально глядя на меня, он прошептал:

– Вы оба важны для меня.

Я приникла к нему, а он смотрел на меня сверху вниз и медленно дышал

полуоткрытым ртом.

– Важны… Почему?

Он чуть мотнул головой и отступил еще на полшага.

– Кира, отпусти меня. Тебе это ни к чему… Возвращайся к Денни.

Он было собрался оттолкнуть меня, но я не позволила.

Слово вырвалось прежде, чем я успела подумать.

– Останься.

– Пожалуйста, Кира, уходи, – прошептал он.

Его прекрасные глаза вдруг заблестели, а безупречное лицо исказилось.

– Останься… Пожалуйста. Останься со мной… Не покидай меня, – молила я тихо,

сорвавшись на последнем слове.

Я сама не ведала, что говорила. Мне просто была невыносима мысль, что я никогда

больше его не увижу.

По щеке Келлана скатилась одинокая слеза, и я окончательно сломалась. Его боль и

страдание пробудили во мне доселе неведомые чувства. Я хотела защитить его, исцелить и

была готова отдать что угодно, лишь бы унять эти мучения. На их фоне стало неважным все:

холодность, раздражение, женщины, Денни, правда и ложь.

Он продолжал тихим голосом упрашивать – меня или себя?

– Не надо. Я не хочу…

Я безрассудно провела ладонью по его щеке и стерла пальцем слезу. Мне

моментально стало ясно, что это было ошибкой. Прикосновение вышло чересчур интимным.

Тепло его кожи разошлось по моей руке и воспламенило все тело. Его дыхание прервалось,

когда мы закрыли глаза, и я знала, что должна была повернуться и со всех ног бежать в бар.

Я также понимала, что уже поздно.

– Кира, пожалуйста… Дай мне уйти, – прошептал Келлан.

Оставив его слова без внимания, я обвила свободной рукой его шею и потянула его к

себе, пока наши губы не соприкоснулись. Мне было невыносимо видеть его лицо и читать

его мысли – я не знала и своих, – а потому я плотно сомкнула веки и снова прижалась к

нему. Его тело окаменело, но губы не противились моим поцелуям.

– Не делай этого, – шепнул он так тихо, что я едва расслышала.

Я все еще не понимала, к кому из нас он обращался, и крепче впилась в его губы, а он

издал почти болезненный стон.

– Кира, что ты делаешь? – повторил он шепотом, все еще напряженный всем своим

существом.

Я помедлила, почти касаясь его губами.

– Не знаю… Только не уезжай, пожалуйста, не оставляй меня, – прошептала я,

задыхаясь и не открывая глаз, чтобы не видеть его реакции на мои мольбы.

Келлан выдохнул и шепнул:

– Кира… Пожалуйста…

Затем, содрогнувшись всем телом, он наконец с силой впечатал свои губы в мои и

упоенно меня поцеловал.

Он крепко обнял меня за талию и прижал к себе. Его губы разомкнулись, язык

коснулся моего. Я застонала от возникшего ощущения, от его вкуса и стала жадно искать его

вновь. Исполненная чувств, туманивших мой разум, я припадала губами к его губам, и мои

пальцы зарывались в его густую шевелюру. Смутно я понимала, что мы движемся. Келлан

медленно увлекал меня вперед, и я не знала куда и зачем, но мне было все равно – лишь бы

он не отпускал меня. Я ощутила, как он уперся во что-то твердое, и воспользовалась случаем

прижаться к нему как можно плотнее. Наше дыхание участилось, и он застонал, притянув

меня к себе.

Его руки скользнули мне под футболку и сомкнулись на пояснице, я вздохнула,

почувствовав, как его кожа ласково соприкоснулась с моей. Он пошарил позади себя, желая

узнать, к чему прижимался. Я услышала щелчок и наконец открыла глаза, чтобы взглянуть,

где мы находились.

Келлан упирался спиной в закрытую дверь кофейной будки посреди парковки. Каким-

то участком сознания я знала, что она где-то поблизости, мне просто было невдомек, что мы

оказались так близко к ней. Келлан завел за спину руку, которую убрал с моей талии, и

повернул дверную ручку. Дверь чудесным образом отворилась, будучи не запертой. Та часть

меня, что еще могла разумно мыслить, задумалась, что было бы, окажись она на замке, но в

целом мне было глубоко наплевать. Я лишь хотела попасть в место более укромное, чем

открытое пространство парковки.

Келлан отпрянул от двери, чтобы распахнуть ее. Наши губы на миг замерли, и я

отважилась взглянуть ему в глаза. Мое дыхание пресеклось от страсти, которая пылала в

них. Я не могла думать. Не могла пошевелиться. Все, на что я была способна, – это смотреть

в темно-синие горящие глаза Келлана. Он обнял меня, потом завел руки ниже и легко меня

подхватил. Мы попятились в темноту.

Келлан осторожно выпустил меня и закрыл дверь. Какое-то время мы стояли во

мраке: я обнимала Келлана за шею, он же, положив мне на талию одну руку, другой чуть

прижимал створку. Было тихо, и наше дыхание оглушало. Что-то в этой темноте, в

ощущении тела Келлана рядом с моим и в том, как мы задыхались, напрочь сорвало мне

крышу, и я окончательно лишилась рассудка. Осталась только страсть – нет,

необходимость… настойчивая, жгучая необходимость.

Затем Келлан пошевелился. Медленно, держа меня очень крепко, он опустился на

колени сам и понудил меня.

Мои руки порхнули к его куртке, спешно снимая ее, прежде чем перейти к рубашке и

чуть не в безумии сорвать с него всякую одежду. Глаза достаточно приспособились к

слабому свету, проникавшему в высокие окна, чтобы видеть точеную грудь Келлана. Его

мускулы были на удивление тугими, но кожа – поразительно нежной. Идеальной. Я провела

по ней пальцами, задерживаясь кончиками в ямках. Он тяжело дышал, его грудь вздымалась

и опадала, а я изучала каждую линию на его животе, задержавшись на удлиненном «V»

внизу. Келлан издал глухой стон и быстро, со всхлипом вдохнул. Мое тело мгновенно

отреагировало, наполняясь желанием, и я сама застонала от удовольствия, когда теплые губы

Келлана коснулись моей шеи. Они устремились ниже, одновременно он снял с меня кофту и

расстегнул мою рубашку. Я сорвала ее, едва он разделался с последней пуговицей, и наши

обнаженные тела слились.

Он тяжело выдохнул и, пожирая меня глазами так, что я задрожала, провел ладонью

по моей шее и ниже – по груди, животу. Моя кожа приятно вспыхивала от его

прикосновений. Я застонала так громко, что если бы сохранила рассудок, то непременно

сгорела бы от стыда. Он сделал очередной выдох и двинул руку обратно, вверх, задержав ее

на груди: принял ее в ладонь и поласкал сосок через тонкую ткань лифчика. Почти

задыхаясь, я выгнулась под его рукой. Больше мне было не выдержать. Я хотела его

немедленно и вновь нашла его губы. Келлан дышал так же часто, как и я сама.

Опершись на руку, он уложил меня на пол и лег сам. Мне было наплевать на грязь.

Аромат кофе будоражил меня. Он столь волшебно смешивался с пленительным запахом

Келлана, что я знала: отныне они станут неразрывными в моей памяти. Чуть царапнув спину

Келлана, я едва не сошла с ума от его глубинного горлового стона. Забыв себя, я оттолкнула

его бедра, чтобы добраться до джинсов. Он замычал от желания и со свистом втянул воздух

сквозь зубы, я же расстегивала пуговицы и молнию его ширинки. Я сдернула его джинсы и

чуть помедлила, любуясь Келланом. У него уже стоял как штык, выпирая сквозь материю, и

я наполнилась истомой при мысли, что приму его в свое тело. Я тоже была полностью готова

и легонько провела пальцами по его пенису, и Келлан осторожно прижался ко мне губами.

Наши лбы соприкоснулись. Стиснув его член рукой сквозь трусы, я вспоминала, каково мне

было в прошлый раз, и отчаянно желала ощутить это вновь. Его губы атаковали меня, а руки

вдруг принялись задирать мою свободную юбку и стаскивать трусики. У меня не осталось

мыслей. Я до боли хотела Келлана.

– Боже… Пожалуйста, Келлан… – простонала я ему в ухо.

Он проворно избавился от лишней одежды и вторгся в меня, прежде чем мой

смятенный мозг сумел осознать случившееся. Мне пришлось чуть закусить его плечо, чтобы

не взвыть от наслаждения. Он зарылся лицом мне в шею и помедлил, восстанавливая

дыхание. Я в нетерпении подалась к нему бедрами, и он со стоном вошел в меня сильнее и

глубже. Мне было мало. К своему удивлению, я так и сказала ему, и Келлан повиновался

грубо и неистово.

– Боже, Кира… – расслышала я слабый голос. – Господи… да.

Он прошептал мне в шею что-то невнятное. Его слова, интонации и жаркое дыхание,

обжигавшее мне кожу, потрясли мое тело, подобно девятому валу, и я еще крепче вцепилась

в него.

Внутри меня вспыхнуло пламя, и я вздрогнула от его ярости. Чувство было знакомым,