Ïðîñòî ëþáîâü - Òàììàðà Âåááåð

мной. Не зная, что еще сделать, я потянулась и поцеловала его в щеку. Он глянул в сторону и

сглотнул. Затем повернулся и вышел за дверь.

Я отправилась в кухню: теперь была моя очередь смотреть на него в окно. Келлан

стоял на тротуаре и массировал переносицу, словно у него вновь заболела голова. Я не сразу

поняла, почему он медлит, но быстро вспомнила, что он остался без машины. Вскоре окно

осветилось фарами – подъехал «фольксваген» Гриффина, который в ином случае показался

бы мне забавным. Келлан обогнул автомобиль и оглянулся на окно, прежде чем сесть.

Увидев меня, он немного опешил. Затем он одарил меня напряженным взглядом, от которого

мое сердце забилось сильнее. Встряхнув головой, Келлан отвернулся и забрался в салон.

Через пару секунд Гриффин уехал.

Минут через двадцать явился Денни в подавленном настроении. Очевидно, поиски

работы не задались. Я проглотила комок, вновь испытав чувство вины. Да когда оно сгинет?

Денни нацепил свою лучшую фальшивую улыбочку и сел на край раковины, намереваясь

перекинуться со мной парой слов, пока я собираюсь на работу. Он всегда старался

порадовать меня и облегчить боль.

Денни подвез меня до бара, расспросив по пути, чем я занималась, пока его не было.

Основное я уже рассказала ему в ходе многочисленных телефонных бесед, а кое в чем,

разумеется, не собиралась признаваться вовсе, но мне удалось припомнить несколько

забавных эпизодов, о которых я не упоминала раньше. Мы шли рука об руку и все еще

потешались над каким-то дурацким высказыванием Гриффина, когда переступили порог

бара.

При виде удивления Дженни я вспомнила, сколь многое изменилось с моей

вчерашней недоработанной смены. Дженни взяла себя в руки и устремилась к нам, улыбаясь

от уха до уха.

– Денни! Вот здорово, что ты здесь!

Она впорхнула к нему в объятия.

Немного смущенный таким воодушевлением, он моргнул и неуклюже облапил ее. Я

не смогла удержаться от смеха. Дженни радовалась не столько за него, сколько за меня, ведь

мы с Денни снова были вместе, но он, не вполне понимавший, в чем дело, был забавнейшим

образом сбит с толку.

Дженни отстранилась и шутливо хлопнула его по щеке:

– Больше не смей заставлять мою девочку расставаться с тобой – она была в полном

раздрае! – Затем она чмокнула все еще ошарашенного Денни в щеку и повернулась, чтобы

обняться со мной. – Ну вот, я же говорила, что все образуется, – шепнула она мне на ухо.

Я благодарно обняла ее в ответ:

– Дженни, большущее тебе спасибо. Смена за мной! Не забудь уйти пораньше.

Она улыбнулась и взяла меня за руки:

– Я не забыла. – Дженни кивнула на красавчика у стойки. – Это мой кавалер…

Мы с Денни дружно повернулись взглянуть на парня, а она продолжила:

– Мы собираемся заглянуть в тот новый клуб, когда я закончу.

Я улыбнулась:

– Так иди сейчас! Пообедай и ступай. По понедельникам здесь тихо… и я ведь правда

твоя должница.

Дженни оглянулась на своего спутника, перевела взгляд на меня и чуть нахмурилась:

– Ты уверена? Мне нетрудно остаться на пару часов, хотя бы пока не схлынет

обеденный наплыв.

– Я помогу ей, – встрепенулся Денни и улыбнулся мне. – Вытру стол, который

погаже.

Я рассмеялась:

– Видишь, мы справимся. Иди веселись.

Дженни со смехом обняла меня вновь:

– Ладно… Спасибо. – Она еще раз поцеловала Денни в щеку. – И тебе тоже. Серьезно,

я очень рада, что ты вернулся.

Сияя, она поспешила к бару и переговорила со своим воздыхателем, затем

отправилась в подсобку переодеться. Я повернулась к Денни, который так и смотрел на меня

с мягкой улыбкой.

– Значит, в раздрае? – спросил он негромко.

Я покачала головой, вспомнив, через что прошла и какую сделала глупость, чтобы

облегчить боль.

– Ты даже не представляешь, Денни.

«И прошу тебя – больше ни слова об этом».

Его улыбка улетучилась, и он притянул меня к себе для долгого поцелуя. Кто-то

демонстративно застонал, и мы со смехом отстранились друг от друга.

– Идем… – Я потянула его в подсобку. – Пора за дело!

* * *

На следующее утро я спустилась на кухню и остановилась в дверях. Келлан, конечно,

уже был там. Он караулил кофеварку. Навалившись на стойку, он возвел очи горе, пребывая

в глубокой задумчивости. Он снова был само совершенство, будто вчера ничего не

случилось. Заметив меня, он скользнул по мне взглядом. Улыбнувшись краешком рта, он

остался холодным и отрешенным. Прекрасно, история продолжалась.

– Привет, – шепнула я.

– Салют, – отозвался Келлан, не сводя с меня глаз.

Я наконец не выдержала, отвела взгляд и достала из буфета кружку. В молчании я

ждала, пока сварится кофе, и отчаянно желала, чтобы напряжение между нами исчезло,

испытывая за него вину. Но вот кофе был готов, Келлан наполнил свою кружку и протянул

мне кофейник:

– Тебе налить?

Странная постановка вопроса понудила меня вновь заглянуть ему в глаза. Они

оставались холодными, но Келлан теперь коварно ухмылялся. Мне стало крайне неуютно.

– Мм… Да.

Я не знала, как еще ответить на его без малого хамский вопрос.

Келлан недобро осклабился:

– Сливки?

Я сглотнула: мне не нравилось ни его лицо, ни странные вопросы. Что с ним такое?

Когда он молчал, было лучше.

– Да, – прошептала я наконец.

Он хмыкнул и направился к холодильнику. Я второпях подумала, не бросить ли кофе

и не подняться ли обратно к себе, но он вернулся, не успела я сделать и шага. В руках у него

был молочник.

– Скажешь, когда будет достаточно.

Он говорил негромко, ровно и по-прежнему холодно.

Наливая сливки, Келлан смотрел мне в глаза, и я сказала ему остановиться, когда

набралась лишь малая толика моей обычной порции. Он придвинулся предельно близко ко

мне и шепнул:

– Точно хватит? Я думал, ты их любишь.

Я издала горловой звук и отвернулась. Он холодно хохотнул, наблюдая, как кофе и

сахар едва не валятся у меня из рук. Да что с ним такое, черт побери?

Не спуская с меня глаз, Келлан выдал-таки вопрос:

– Значит, вы с Денни снова вместе?

Последние слова прозвучали довольно пошло.

– Да, – покраснела я.

– Так запросто, значит… – Келлан склонил голову набок, что было всегда очень мило,

но в данный момент смотрелось чуть ли не угрожающе. – Вопросов не было?

Я запаниковала, гадая, что он имел в виду. Может быть, передумал и решил

рассказать все Денни? Я заглянула в его ледяные глаза, но они ничего мне не прояснили.

– Ты собираешься сообщить ему?.. – осведомился Келлан со странной улыбкой и

сделал грубый жест, отчего я покраснела еще сильнее.

– Нет… Конечно нет. – Я отвернулась, а потом быстро взглянула на него снова. – А

ты?

Он пожал плечами:

– Нет, я же сказал. Мне это все равно не очень-то важно. – В его голосе был лед, от

которого меня пробирала дрожь. – Я просто хотел узнать…

– В общем, нет. Я не скажу… И спасибо, что ты тоже не скажешь, – прошептала я.

Мое раздражение, вызванное этой странной беседой, вдруг исчезло, и я выпалила:

– Что с тобой вчера случилось?

Келлан взял свою кружку и злобно оскалился, сверля меня взглядом. Ничего не

ответив, он сделал большой глоток. За него все сказала его улыбка, и я решила, что мне нет

нужды знать, что же с ним «случилось». Не в силах больше терпеть неловкость, я прихватила

кофе и пошла наверх, чувствуя на себе его неотрывный взгляд до самой двери.

Я постаралась забыть о причудах Келлана и погрузилась в учебу, отправившись в

библиотеку – роскошную, едва ли не лучшую из всех, что я видела, словно сошедшую со

страниц книг о Гарри Поттере. У меня было окно между литературой и психологией, и я

работала над своим заданием, когда близ моего стола нарисовалась знакомая рыжая девица.

Она нахмурилась, увидев меня, и я тоже сдвинула брови, не понимая, откуда ее знаю.

Прошла секунда, прежде чем тугие рыжие кудри всплыли в моей памяти и картинка

сложилась.

Кэнди – та, что активно вешалась на Келлана. Я скривилась и быстро потупила глаза,

осознав, как много общего у нас появилось. Она чопорно вернулась к столу, где ее ждали две

подруги, указала им на меня, и те откровенно разинули рты. Я постаралась не обращать

внимания. Их интерес ко мне был все равно непонятен.

Позже, на психологии, оказалось, что обе эти девицы посещают тот же курс, что и я.

Перед лекцией они подступили ко мне с обеих сторон.

– Привет, – жизнерадостно заявила блондинка. – Я Тина. А это Женевьева.