Ïðîñòî ëþáîâü - Òàììàðà Âåááåð

подумала, что он шестым чувством уловит мою измену. Но он без колебаний стянул с меня

трусики. Его губы не отлипали от моих, он по-прежнему тяжело дышал. Он не возненавидел

меня и все так же хотел.

Его пальцы скользнули в меня, и я полностью отрешилась. Мне стало на все

наплевать.

Я сняла майку, остро желая почувствовать Денни всем телом. Его губы наконец

оставили в покое мои и принялись блуждать по шее и груди, дразнясь и ласкаясь. Его пальцы

скользили по моей влажной коже. Я простонала:

– Денни…

Он перестал водить языком вкруг моего соска и посмотрел мне в лицо. Я притянула

его к себе и шепнула:

– Ты мне нужен…

Денни осторожно лег на меня, и вместо пальцев я ощутила кое-что поприятнее. Я

глотнула воздуха и закрыла глаза, Денни же начал двигаться, и по моему телу пробежала

дрожь. Внезапно нахлынула боль одиночества, которое я испытывала несколько недель, и по

моей щеке скатилась слеза.

– Боже, я скучала…

Он подался к моему уху и прерывисто шепнул:

– Я люблю тебя.

Наше желание обладать друг другом стремительно возросло. Я не могла вести себя

тихо, да и не хотела. В тот совершенный момент мне было безразлично, где я и кто

находится по соседству. Важно было одно: Денни был со мной. Мы кончили вместе. Потом

он долго держал меня в объятиях, гладил по голове и целовал в висок, пока сон не сморил

его.

Однако я вдруг окончательно проснулась.

Мне стало душно в комнате, наполненной лишь звуком легкого дыхания Денни. Вина

и печаль, отвергнутые мною, мгновенно вернулись назад. Не желая будить Денни и слушать

его расспросы насчет моего отчаяния, я оделась, вышла в коридор и как можно тише

затворила дверь. Не глядя на спальню Келлана, я спустилась по лестнице. Слезы настигли

меня только в гостиной.

Стену, сдерживавшую их, разрушил вид сумок Денни, составленных возле кресла, и

его пиджака, переброшенного через спинку. Я рухнула в кресло, уткнулась в прохладный

рукав и зарыдала. Прошло, казалось, несколько часов, а я все сидела, глубоко задумавшись,

чувствуя вину и отчаяние, пока меня не вывел из уныния осторожный стук в дверь. Гадая,

кто бы это мог быть в такой поздний час, и надеясь, что Денни не проснется, я вытерла

слезы, тихо встала и открыла.

На пороге стоял измученный Сэм, поддерживавший мертвецки пьяного Келлана.

– По-моему, это ваше.

Не дожидаясь, когда я оправлюсь от потрясения, он шагнул внутрь, волоча Келлана в

гостиную, и свалил его в кресло.

– Вот, он весь ваш.

Я таращилась на Келлана, не веря глазам. Вчерашним вечером он явно наподдал, но я

никогда не видела его таким. Он сгорбился в кресле, повесив голову, как будто не мог сидеть

прямо.

– Что случилось? – спросила я.

– Да виски, зуб даю. Я ничего не знаю, нашел его в таком виде, – пожал могучими

плечами Сэм.

– Ты его нашел?

– Ага, это было легко. Чуть не споткнулся об него, а то бы растянулся с ним заодно на

собственном пороге. – Он повернулся, намереваясь уйти, затем провел рукой по бритому

черепу и усталому лицу. – Ладно, я доставил этого придурка домой. Мне надо поспать, я

вымотался.

– Стой! Мне-то что делать?.. – Я осеклась, так как Сэм уже скрылся за дверью. –

Хорошенькие дела…

Я вернулась к креслу, в котором скрючился Келлан. Что с ним стряслось? Наверное,

выпивал с какими-нибудь девицами. Эта мысль привела меня в раздражение, а потом я

рассердилась на себя за это. Пихнула его в бедро.

– Келлан…

Он медленно поднял голову и прищурился от мягкого света лампы.

– А, соседушка…

Он выделил это слово и закусил губу. Пьяно шатаясь, он встал – во всяком случае,

попытался – и в изумлении повалился обратно в кресло.

Я вздохнула и протянула руку.

– Давай помогу.

Глаза Келлана полыхнули гневом, когда он взглянул на меня.

– Не нужна мне твоя помощь.

Он чуть ли не выплевывал слова.

Я оторопело уронила свою руку и смотрела, как он безуспешно пытается встать и

сразу падает обратно. Я быстро поддержала его, подставив плечо и прихватив за грудь,

приняв тем самым на себя его вес, хотел он того или нет. Он чуть навалился на меня, не

делая попытки оттолкнуть.

От него страшно воняло смесью виски и блевотины. Я вновь задумалась: какого черта

он делал?

– Идем.

Я увлекла Келлана к лестнице. Его близость напомнила мне о вчерашней ночи. До сих

пор не зная, как относиться к случившемуся иначе, нежели с чувством вины, я отложила

дело в долгий ящик. Пора разбираться со всем еще не настала.

Каким-то образом я ухитрилась затащить Келлана наверх. Через каждые две

ступеньки он порывался шагнуть на одну назад. Примерно на полпути он стал оседать, и я

какое-то время боялась, что он повалится на меня прямо на лестнице. Это вызвало в памяти

столь живое воспоминание, что я покраснела и толкнула его в грудь, чтобы он не упал. Он

промолчал, но недобро зыркнул на меня, явно разрываясь между раздражением и другим

чувством, определить которое я была не в силах. У самого верха мы шумно врезались в

стену, и я застыла, взирая на свою дверь и молясь, чтобы Денни не проснулся. Келлан

проследил за моим взглядом, но я не видела выражения его лица, так как была слишком

занята наблюдением за дверью. Не услышав ни шороха, я облегченно выдохнула и подняла

глаза на Келлана: тот тупо таращился в пол.

Мне хотелось ему чем-то помочь. Я подумала, что, если смыть под душем запах,

пропитавший его насквозь, утром Келлану будет не так тошно. Его в любом случае не

обрадует пробуждение, но в нынешнем виде оно станет серьезным испытанием для его

желудка. Я втащила его в ванную и усадила на стульчак. Он мирно смотрел на меня

расфокусированным взглядом.

Включая воду, я гадала, сумеет ли он справиться с душем, не убившись. Внезапно я

залилась краской – неужели придется его раздевать? Келлан решил вопрос, неуклюже

поднявшись и перелезши через край ванны полностью одетым. Он прислонился к стене и

прикрыл глаза под струями воды. Та сбегала по его лицу. Мокрые волосы прилипли к коже,

губы чуть приоткрылись, дыхание стало поверхностным. Под намокшей футболкой

обозначились грудные мышцы. Он был прекрасен даже вдребезги пьяным.

Я снова вздохнула. Он не успел намочить ботинки с носками, и мне удалось снять их.

Затем я пробежалась пальцами по его волосам, чтобы шевелюра полностью пропиталась

водой, и Келлан издал вздох, так и не открывая глаз. Я не могла не вспомнить, как

вцеплялась ему в волосы минувшей ночью, и с болью проглотила комок.

Келлан так притих, что я испугалась, не отключился ли он. Самой мне его было не

дотащить, придется звать Денни. Вдруг Келлан что-то сболтнет? Или вывалит все как есть?

Мне отчаянно не хотелось, чтобы Денни узнал. Он вернулся ради меня. Бросил все и

приехал… только из-за меня. Правда убьет его.

Я выключила воду, но Келлан не шелохнулся; отвела волосы с его глаз – ни тени

движения.

– Келлан… – Я легонько хлопнула его по щеке – тщетно. – Келлан…

Я ударила сильнее. Он негромко застонал и пьяно приоткрыл глаза. Попытавшись

сфокусироваться на моем лице, он мучительно медленно моргнул и чуть встряхнул головой.

– Пошли.

Не зная, сумею ли вытащить его из душа, я дернула его за плечо. Я старалась немного

облегчить ему грядущее утро, но теперь эта мысль уже не казалась мне столь удачной.

Наконец я добилась реакции, и Келлан медленно встал и вылез из ванны, спотыкаясь и все

заливая водой. Я, как могла, вытерла его (и себя), пригладила ему волосы и прошерстила их

пальцами. Он болезненно посмотрел на меня, и я прекратила.

Я взяла его за руку и отвела в комнату. У меня была к нему масса вопросов, но Келлан

не был расположен к беседам. До того как наши отношения углубились, он уважал мое

молчание. Я могла, по крайней мере, ответить ему тем же.

Возвращение в его комнату пробудило намного больше воспоминаний, чем я хотела.

Они стали особенно яркими, когда Келлан снял футболку. Как только он начал расстегивать

джинсы, я повернулась и пошла к двери. Впрочем, мне было не удержаться, и я стала

подглядывать в щелку. Он принялся стягивать джинсы, шатаясь и не вполне справляясь с

мокрой тканью. Я уже хотела помочь ему, но в конце концов он преуспел. Стоя в одних

трусах, Келлан таращился на постель.

Внезапно он пробежался рукой по влажным волосам и повернулся к двери. Не знаю,

заметил ли он меня, – вряд ли, учитывая, каких трудов ему стоило сфокусировать на мне