Ïðîñòî ëþáîâü - Òàììàðà Âåááåð

При воспоминании о текиле желудок свело судорогой. Не желая, чтобы меня

стошнило в постель, я рискнула жутким головокружением и села. Выждав секунду, чтобы

мысли мои прояснились, и осознав, что этому не бывать, я огляделась в поисках одежды.

Нашла только майку, небрежно свисавшую с гитарного грифа возле кровати. Вот черт.

Медленно надев ее, я встала, чуть пошатнувшись. Разве мне не пора прийти в

чувство? Я посмотрела на часы… Половина третьего. Уже? Слишком поздно, чтобы идти

учиться: занятие по психологии подходило к концу. Я крадучись направилась к двери. У

порога валялись мои трусики. Вздохнув, я осторожно нагнулась за ними. Желудок опасно

свело, и я поспешила надеть их, распрямившись.

Кое-как одевшись, я решила, что скромность теперь перешла в разряд моих

наименьших проблем. В любом случае я понятия не имела, куда делся Келлан, и понимала,

что мой желудок никоим образом не шутил. Я метнулась в ванную и успела как раз вовремя,

чтобы меня оглушительно вывернуло в унитаз.

Прижавшись лбом к холодному фарфору, я стала вспоминать дальше.

…Рука Келлана скользит по моей шее, следом за ней – губы. Моя голова

запрокидывается, глаза закрываются. Дышится тяжело. Тихие стоны. Прерывистые

вздохи. Я стягиваю с него футболку. Его восхитительно загорелая грудь. Тугие мускулы,

нежная кожа. Дыхание Келлана учащается, когда я дотрагиваюсь до его груди. Келлан

чуть слышно стонет и привлекает меня ближе. Он обвивает меня руками и поднимает.

Вверх по лестнице…

Желудок снова свело, на лбу выступил пот. О, как я ненавидела текилу. И вот

нахлынули безжалостные воспоминания о дальнейшем…

… Мы пьяно спотыкаемся на ступеньках, падаем и дружно хохочем. Я лежу на

лестнице, он придавливает меня всем своим весом и бормочет извинения, проводя языком по

моей шее. У него встал, я чувствую, и у меня перехватывает дыхание. Я посасываю его

ушную мочку. Теплые губы припадают к моим. Руки грубо сдирают с меня брюки…

«О, так вот где они», – подумала я отрешенно, прислушиваясь к бунтовавшему

желудку.

…Я силюсь расстегнуть его джинсы и хохочу, потому что пальцы не слушаются.

Келлан покусывает мою губу. Я глажу его. Он ласкает мои груди, пробравшись под топ. Я

чуть прикусываю его плечо. В мои трусики проникают его пальцы, они кругами скользят по

влажной коже и вторгаются внутрь. Страсть в его глазах, прикованных ко мне, и я не в

силах вздохнуть. Я умоляю его отнести меня в комнату…

О боже! Я пресмыкалась, умоляла его, всерьез умоляла… Кто-нибудь, убейте меня! И

мой желудок вновь ожил.

… Меня подхватывают. Белье летит прочь. Келлан сбрасывает ботинки, снимает

джинсы, а я смеюсь, потому что самой мне это так и не удалось. Он вторит мне смехом,

стягивая с меня майку. Мягкий язык дразнит и пробует мой сосок. Меня шутливо толкают

на кровать. Он снимает трусы. Я бросаю взгляд на его прекрасное обнаженное тело. Смех

прекращается, дело приобретает серьезный оборот. Он поедает меня глазами и целует

всю с головы до пят. Я прикасаюсь к нему повсюду, поглаживая каждый мускул. Целую его

мужественное лицо… шею… грудь… живот. Он стонет, когда я дразню языком головку…

Желудок чуть успокоился, я села на пятки и попыталась припомнить остальное.

… Келлан укладывает меня на спину и плавно входит в меня. Я задыхаюсь от

удовольствия. Мы слаженно двигаем бедрами. Я воспаряю и падаю. Он мычит от

наслаждения. Я мычу от изумления. Время будто растягивается, и наши тела во хмелю

вбирают каждое ощущение. Тепло его дыхания на моей шее. Я прижимаю к себе его голову,

когда мы приближаемся к финалу, столь яркому и невероятному. Мы кончаем вместе и

кричим в унисон. Он изливается в меня, и внутри растекается тепло. Мы задыхаемся,

биение наших сердец постепенно замедляется. Мы смотрим друг другу в глаза. Я забываюсь

в его объятиях…

Я выпрямилась, дрожа, но стоя уже увереннее, умылась, почистила зубы и с

удивлением осознала, что минувшая ночь была потрясающей.

В глубокой задумчивости я направилась в свою комнату и замерла в дверях, увидев

безупречно застланную постель. Все чувства прошлого вечера обрушились на меня: наш с

Денни разрыв, утешение в рюмке и в обществе Келлана. Я повалилась на колени и

разрыдалась.

* * *

Не помню точно, когда я пошла вниз и подобрала с лестницы брюки. Надев их, я

остановилась на нижней ступеньке, не зная, что делать дальше. Мне ужасно хотелось пить, а

голова по-прежнему раскалывалась, но больше прочего ныло сердце.

Я села на ступеньку и уронила лицо в ладони. Вновь хлынули слезы, и я вдруг

захотела, чтобы Келлан вернулся домой, чтобы он по-дружески обнял меня и сказал, что все

будет хорошо. Что я не совершила страшную ошибку, порвав с Денни… Точнее, две

страшные ошибки, второй из которых был он сам… Я не знала, что на меня нашло накануне.

Хорошо, против текилы не попрешь, но только ли в ней было дело? Рите бы понравилась эта

чушь, хотя я и не собиралась ей что-либо рассказывать. Столько предупреждений – а я на все

наплевала. На стенке четко написали, что он кобель. И еще какое-то недоразумение с его

бывшей соседкой Джоуи. Очевидно, с ним иначе и не бывало.

Просто класс. Теперь я не только была совершенно одна, но и могла ожидать, что

Келлан попросит меня съехать, как Джоуи, – тогда я стану еще и бездомной. Это не

укладывалось в голове. Он всегда был крайне любезен с людьми, другим я его не видела.

Бывало, он поддразнивал меня, но без тени жестокости. Я не могла представить, что он

возьмет и просто выставит меня на улицу, в неизвестность. Но он мог создать мне такие

условия, что я сама захотела бы уехать. Прямо сейчас я мечтала об этом… Во мне все

оборвалось при мысли о его самодовольной ухмылке. «Еще одна зарубка, новая галочка в его

послужном списке», – подумала я мрачно. Так или иначе, куда он делся? Может быть, он так

не хотел меня видеть, что нарочно держался подальше?

Какой же я была дурой. Больше в жизни не прикоснусь к текиле!

Наконец я подняла свою вялую тушку и налила давно вожделенный стакан воды. В

итоге я осушила три. Я вставила телефонную вилку в розетку и добрых двадцать минут

таращилась на нее. Мне отчаянно хотелось позвонить Денни и сказать, что он нужен мне и

прошлой ночью я совершила чудовищную ошибку, куда большую, чем он думал. Но я не

смогла. Моя вина была слишком велика. Еще через пять минут тупого созерцания дурацкой

штуковины я заставила себя вернуться наверх и встать под душ в надежде смыть отчаяние.

Но это не помогло. Из ванной я пошла к себе, легла на кровать и снова расплакалась,

уставившись на нашу с Денни фотографию.

В конце концов мне пришлось переключиться со старого горя на новое: пора было

собираться на работу. Я автоматически оделась, убрала волосы в пышный хвост и

подкрасилась. Выглядела я ужасно, а чувствовала себя отвратительно, но комната, по

крайней мере, перестала кружиться, а желудок притих. Осталось что-то сделать с сердцем…

К «Питу» я приехала поздно – так и не привыкла к ручной коробке передач, а горки

делу не способствовали – и незаметно прошмыгнула мимо Риты. Мне совершенно не нужны

были выводы, которые она могла сделать, взглянув на меня. Будучи вся на нервах, я скинула

куртку в подсобке. Я не знала, придет ли сегодня Келлан. Не покажется ли мне странной

встреча с ним, после того как я разглядела его слишком подробно? Думая об этом, я

краснела, возвращаясь в бар. Скользнув взглядом по столам, я не заметила ни его, ни других

рокеров. Я глубоко вздохнула и выкинула из головы любые мысли о Денни и Келлане.

В спокойной прострации я ухитрилась отработать половину смены и растерялась,

лишь когда Дженни отвела меня в сторону и спросила, в чем дело. У меня хлынули слезы,

едва я пересказала вчерашний разговор с Денни. Дженни порывисто обняла меня, отчего я

расплакалась еще пуще, и заверила, что все устаканится, ведь мы с Денни – идеальная пара.

Она улыбнулась так уверенно, что во мне зародилась искра надежды: может быть, все