ОСКОЛКИ ЧЕСТИ - Лоис Буджолд

- Может, поэтому и не додумались. Мы его не спасаем.

- Боже… ну и смерть. - В ее воображении мгновенно возникла яркая и отчетливая картина.

- Они были добровольцами.

Корделия ошеломленно покачала головой:

- Только барраярцы… - Она решила подыскать менее пугающую тему для разговора. - А много у вас военнопленных?

- Не очень. Может, сотня наберется. А на Эскобаре осталось одиннадцать тысяч наших десантников. Мы попытаемся обменять вас в соотношении больше, чем десять к одному, так что вы представляете для нас немалую ценность.

Иллюминаторов в катере для пленных не было. Вместе с Корделией летели еще двое - помощник инженера с ее корабля и та темноволосая эскобарская девушка, что была в ее камере. Техник жаждал обменяться впечатлениями, хотя у него самого было их не так уж много - все это время он проторчал в камере вместе с тремя остальными членами их экипажа, которых уже переправили на планету днем ранее.

Эскобарианке - красивой молоденькой девушке в звании мичмана, попавшей в плен два месяца назад, когда ее корабль вышел из строя во время боя за нуль-переход к Колонии Бета, - вообще было почти не о чем рассказывать.

- Должно быть, я потеряла счет времени, - тревожно поделилась она. - Это не трудно, когда много дней сидишь в одиночной камере и никого не видишь. Хотя вчера я проснулась в их лазарете и не смогла вспомнить, как я там оказалась.

«А если этот хирург действительно так хорош, как кажется, то никогда и не вспомнишь», - подумала Корделия, а вслух спросила:

- Вы помните адмирала Форратьера?

- Кого?

- Да так, не берите в голову.

Наконец катер приземлился. Люк распахнулся, и в проем хлынул сноп солнечного света. Вместе с ним в отсек ворвался свежий воздух, напоенный сладостным ароматом зелени и лета - только сейчас они осознали, какой затхлой вонью им приходилось дышать все эти дни.

- Ух ты, где это мы? - воскликнул изумленный техник, подгоняемый охранниками к трапу. - Красота-то какая!

Корделия, шедшая следом за ним, невесело рассмеялась, сразу же узнав это место.

Под нежно-бирюзовыми небесами расстилалась обширная впадина, на дне которой расположился лагерь военнопленных: три ряда барраярских палаток - уродливых серых полуцилиндров, - окруженных силовым экраном. Стоял жаркий, тихий полдень, заставивший Корделию почувствовать себя так, словно она никогда отсюда и не улетала.

Да, а вон там виден вход в подземный склад, теперь уже не замаскированный и даже расширенный. Перед ним устроена обширная посадочная площадка - вокруг стоящих там катеров кипит бурная деятельность. Водопад и озеро под ним исчезли. Корделия обернулась на ходу, окидывая взором свою планету. Что ж, они неизбежно должны были оказаться здесь - если вдуматься, это вполне закономерно. Она беспомощно покачала головой.

Корделия и ее юную спутница были встречены подтянутым и сдержанным охранником, который направил их в палатку посередине ряда. В помещении, рассчитанном на пятьдесят человек, оказалось всего одиннадцать женщин, так что оставался большой выбор спальных мест. На новоприбывших набросились старожилы лагеря, жаждущие новостей. Полная женщина лет сорока призвала всех к спокойствию и представилась:

- Лейтенант Марша Альфреди. Я старший офицер в этой палатке. Слежу за порядком - насколько вообще можно навести порядок в этой выгребной яме.

- Я капитан Корделия Нейсмит. Бетанский Экспедиционный корпус.

- Слава Богу. Теперь я могу скинуть все на вас. Вы знаете, что за чертовщина здесь происходит?

- О, Господи. - Корделия попыталась взять себя в руки. - Введите меня в курс дела.

- Здесь был сущий ад. Охранники - просто свиньи. А потом вчера вдруг заявилась компания высших барраярских чинов. Мы сперва подумали, что они ищут, кого бы изнасиловать, как остальная банда. Но сегодня утром исчезла примерно половина охранников - самые отпетые. И их заменила команда, которая держится, как на параде. А коменданта лагеря… я просто сперва не могла поверить в это. Они вывели его на взлетную площадку и расстреляли! У всех на глазах!

- Понятно, - бесцветно проговорила Корделия. Она прочистила горло:

- Хм… вы уже слышали? Барраярцы полностью изгнаны из эскобарского пространства. Наверное, они уже отправили своих представителей обходным путем для переговоров о заключении мира.

На мгновение повисла ошеломленная тишина, сменившаяся взрывом ликования. Одни смеялись, другие плакали; многие принялись обниматься, но некоторые предпочли остаться в стороне. Еще несколько человек помчались к соседним палаткам, чтобы поделиться радостными новостями. Корделию осаждали просьбами сообщить подробности. Она коротко пересказала ход сражения, не упоминая о своих собственных похождениях и об источнике, откуда черпала информацию. Их радость заставила ее почувствовать себя чуточку счастливее - впервые за много дней.

- Ну, теперь понятно, почему барраярцы вдруг стали такими паиньками, - сказала Альфреди. - Наверное, раньше они и не предполагали, что им придется отвечать за свои бесчинства.

- У них новый командующий, - объяснила Корделия. - У него пунктик насчет пленных. Победа или поражение, но под его началом в любом случае наступили бы перемены.

- Неужели? Ну и кто же он? - недоверчиво осведомилась Альфреди.

- Коммодор Форкосиган, - бесстрастно ответила Корделия.

- Форкосиган, Мясник Комарра? Боже, мы пропали.

Она выглядела не на шутку испуганной.

- А мне показалось, что сегодня утром вы получили довольно убедительное свидетельство его добрых намерений.

- А по-моему, это лишь доказывает, что он форменный псих, - отрезала Альфреди. - Комендант даже не принимал участия в этих безобразиях. Он был далеко не худшим из барраярцев.

- Но он был в ответе за действия подчиненных. Если он знал о них, он обязан был их прекратить. Если не знал - значит, был некомпетентен. В любом случае, ответственность лежит на нем. - Тут Корделия осеклась, внезапно осознав, что защищает барраярские методы. - Ну, не знаю. - Она покачала головой. - В конце концов, я Форкосигана защищать не нанималась.

Снаружи донесся многоголосый шум, и в палатку ввалилась депутация пленных, которым хотелось получить подтверждение слухам об окончании войны. Охранники отошли к периметру лагеря, терпеливо дожидаясь, пока оживление утихнет само собой. Корделии пришлось еще дважды вкратце рассказать о последних событиях. Со стороны мужских палаток заявились члены ее экипажа во главе с Парнеллом.

Парнелл вскочил на койку и обратился к толпе в оранжевом, перекрикивая радостный гомон:

- Эта леди о многом умалчивает. Один барраярский охранник рассказал мне, как все было на самом деле. Когда нас захватили и доставили на флагман, она бежала и собственноручно прикончила барраярского командующего, адмирала Форратьера. Вот почему их наступление захлебнулось. Да здравствует капитан Нейсмит!

- Это неправда, все было не так, - возражала Корделия, но ее заглушили восторженные крики. - Я не убивала Форратьера. Эй! Поставьте меня на землю! - Члены ее экипажа, подначиваемые Парнеллом, подняли ее на плечи и понесли по всему лагерю, устроив нечто вроде импровизированного парада. - Это неправда! Прекратите это! Уф!

С таким же успехом можно было пытаться вычерпать океан чайной чашкой. Уж больно хороша была эта героическая сказка, слишком уж точно отвечала она их жажде праведного возмездия. Она пролилась на души измученных пленных целительным бальзамом, и стала их собственной - хоть и совершенной чужими руками - местью врагу. История разошлась по всему лагерю, видоизменяясь, приукрашаясь и обрастая все новыми подробностями. Не прошло и суток, как она уже превратилась во что-то вроде священного эпоса. Спустя несколько дней Корделия сдалась.

Истина была чересчур сложна и двусмысленна, чтобы быть принятой ими. Да и сама Корделия, хранившая в тайне все, что было связано с Форкосиганом, вряд ли смогла бы рассказать о происшедшем с достаточной убедительностью. Ее офицерская служба казалась теперь пустой и бесцветной, лишенной всякого смысла. Корделия тосковала по дому, по своей здравомыслящей матери и брату, по тишине и душевному покою, когда мысли могут безмятежно течь одна за другой, не смыкаясь в цепь тайного кошмара.

ГЛАВА 11

Вскоре лагерь вернулся к повседневной жизни - или к тому, что называлось здесь повседневной жизнью. Медленно тянулись недели в ожидании завершения переговоров об обмене пленными; все строили и оттачивали подробные планы относительно того, чем будут заниматься по возвращении домой. Корделия постепенно сумела наладить почти нормальные отношения с соседями по палатке, хотя они все еще пытались навязать ей особые привилегии. От Форкосигана не было никаких вестей.

Как- то раз днем, когда Корделия лежала на койке, притворяясь спящей, лейтенант Альфреди потормошила ее за плечо: