Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2019 - Коллектив авторов

поверх сорочки,

Вот рассудок смысла вне.

Вот ушли из текста точки

Шагом медленным ко мне,

И в оставшемся разладе

Различить едва я смог —

«Будет править в Цареграде

Прежде царь и следом Бог».

Но не мне блюсти законы,

Византийский тратя пыл,

Все житейские резоны

Я намедни позабыл.

И вяжу на спицах страха

Скорбный свет сгоревших свеч,

Чтоб горячей горстью праха

Рук холодных не обжечь.

«Какая ночь, какая улица…»

Какая ночь, какая улица

В сиянье музыки и свеч.

И как рыдает и сутулится

Твоя изысканная речь.

Ты в благодати и условности,

В поре несложной наугад,

А я в навязанной греховности

Который год живу подряд.

Зачем-то это не кончается

Внутри закрытого лица.

Пора, наверное, отчаяться,

Но путь не пройден до конца.

Он то тяжел обиды мерою,

То легче веянья молвы.

Я не пойму, во что я верую,

Но знаю: верую, увы.

«Кто многое имел, тот много потерял…»

Кто многое имел, тот много потерял,

А мы с худой сумой не ведаем потерь,

Привычно легок шаг, вчера звенел металл,

И как звенел вчера, едва звенит теперь.

Но хватит на билет финальной кутерьмы,

Комедии поэз и драмы прочих проз,

И за железный грош сидим в партере мы,

Вертя в кривом уме всего один вопрос,

За что такая честь дана на тризне БЫТЬ,

Смеяться невпопад и плакать невзначай,

Жевать середь рядов попкорновую сыть,

Смотреть на смерть Пьеро, прихлебывая чай.

Мальвина на ковре в сиянии свечей,

И слезы по щекам, и музыки разбег…

Глотатели острот, хранители речей,

Нас проиграл в очко блатной, по сути, век.

«Я мало что могу, убогой жизни раб…»

Я мало что могу, убогой жизни раб,

Когда царят вокруг кистень и медный грош,

На каждый вздох – налог, на каждый выдох – кляп,

И кто кому судья, вовек не разберешь.

Смиренью есть предел, но страху – никогда,

Конечно, ваша власть, и править – ваш черед,

Зачем и кто, скажи, сослал меня сюда,

А может быть, послал (как слово) в переплет.

Сказать? Да, я сказал негласно в глухоту,

Пропеть? Да, я пропел и в звуке изнемог,

Когда-нибудь и я, как птица – на лету.

Не вздрогнет чей-то крик, и не заметит Бог,

Как лист, легко кружа, истаю в темноту.

«Любовь конечна, как дорога…»

Любовь конечна, как дорога

От пункта «а» до пункта «я»,

А после – служба и тревога

Убогой ноши бытия.

Ни бурных дебрей алфавита,

Ни «несвободы торжества»,

Где вместо ада «дольче вита»

Под флагом скотским естества.

Там визави танцуют маски,

Базара скорбный тара-рам,

И в ожидании развязки

Бразильский кофе по утрам.

«Чужая дорога…»

Чужая дорога,

Чужая судьба,

Не в смысле итога,

Но в смысле раба.

Все так же бездомно,

Все так же грешно,

Местами нескромно,

Но чаще смешно.

Полгорсти удачи

На желтый реквест,

А можно иначе,

Не финиш, а крест.

«Как хорошо, что все кончается…»

Как хорошо, что все кончается,

И то, что сделал – пустяки,

И не успел еще отчаяться

Всей желтой жизни вопреки.

Хожу – бегом, летаю – бегая,

В румянце – олово ланит.

И музыка – скотина пегая —

Покорно рядом семенит.

И горла гульбище луженое,

По край в толпе внебрачных слов,

Гудит, весной завороженное,

Чей зов не вечен и не нов.

«Я не могу писать словами…»

Я не могу писать словами,

Я лучше солнцем напишу,

И белым облаком над Вами

Строку усердно завершу.

Я напишу Вам током речки,

Протокой нежности во тьме

И пламенем тревожным свечки,

Горящей в сумрачном уме.

И той ранимостью и мерой,

Которой непостижно дно.

Навзрыд невыразимой верой,

Что ведать слову не дано.

«Люди в века играют…»

Люди в века играют,

В вечность играет вода.

Бессмертные умирают,

А смертные никогда.

Одни умирая живы,

Другие живя – мертвы,

И прочие выводы лживы

У самой слепой молвы.

И все, что случись иначе,

Верой да будет слепых.

Мертвые живы в плаче,

Которым мы помним их.

Владимир Захаров

Разговор с кроликом

Владимир Евгеньевич Захаров – русский физик-теоретик, поэт. Академик РАН (с 1991, член-корреспондент АН СССР с 1984), член Отделения физических наук РАН, председатель Научного совета РАН по нелинейной динамике. Лауреат медали Дирака (2003), Государственных премий СССР и России. С 1992 года преподаёт в Университете Аризоны (Тусон, США), где в 2004 г. ему было присвоено почётное звание именного профессора Правления университета. Член Американского математического общества. Часть его жизни связана с новосибирским Академгородком, где он и сейчас известен не только как ученый, но и как серьезный поэт. Среди многих и многих его открытий и заслуг – построил аналитическую теорию ветрового волнения в океане, что звучит уже поэтически и довольно громко и бурно, хотя в предисловии к первому сборнику стихов