Если бы подбородки могли убивать - Брюс Кэмпбелл

побороть инцидент с мужиком по имени Жирдяй. Этот парень, который в одном лице олицетворял всех стереотипных бугаев, приехал из пригорода Ньюпорта. Это важное уточнение, потому что этот район был один из немногих в Теннесси, что славился своим высоким уровнем пьянства. И Жирдяй, пьяница из пьяниц, вполне соответствовал репутации. Он посещал съемочную площадку с женой и ребенком несколькими месяцами ранее. Словарный запас его четырехлетнего сына процентов на семьдесят состоял из ругательств.

«Цертов фучий сын, цертов фучий сын», - не уставал повторять он.

Около пяти часов утра, после нашей последней ночи съемок, Plymouth Duster 1971 года, принадлежавший Жирдяю, выехал на дорогу к хижине, которая долгое время была недоступна. Он был пьян и настроен попасть в кинобизнес.

«Как мои друзья будут знать, что я знаю вас, если вы не снимете меня, болваны..?» - промямлил он. А мы могли только смотреть друг на друга в немом удивлении.

«Слушай, Жирдяй, мы только что закончили на сегодня. Извини», - пояснил Сэм на столько рационально на сколько мог для человека, который не спал почти две ночи подряд.

«Закончили они... черта с два... снимите меня, болваны»

Мы были научены никогда не спорить с человеком, в машине которого были пулевые отверстия.

«Конечно, Жирдяй», - пожал плечами Сэм. – «Ты будешь в фильме».

После этого мы собрали кое-какие декорации и сыграли сцену из студенческого фильма Сэма The Happy Valley Kid. Жирдяю досталась роль профессора, а Джошу поручили изобразить «Ребенка». Сэм написал на обороте сценария длинный диалог и настоял, чтобы Жирдяй придерживался каждого слова.

«Давай, Жирдяц, ты ведь хотел быть актером, да?»

«Ну, я...»

«Снимаем... пошел звук!»

«Да, но я не знаю свои...»

«Говори!», - прорычал Сэм. По какой-то причине я подумал о капитане Ахабе.

«Вот дерьмо, парни, я не готов...»

«Мотор, Жирдяй... МОТОР!»

Его пьяное бормотание достигло новых высот, когда он боролся с материалом, превышающим уровень его трехклассного образования. Но, клянусь Богом, Жирдяй был кинозвездой!

После этого, в среду, 23 января 1980 года, съемки были объявлены «вроде как законченными».

Все, что нам тоно не нужно было возвращать в Мичиган было выброшено на улицу и уничтожено оставшейся пиротехникой. Остатки были сброшены в огромный овраг за хижиной и церемониально сожжены.

Что обозначить конец этого поворотного в жизни опыта, мы собрались рядом с задней дверью, обменялись парой грустных слов и закопали примитивную капсулу времени под полом главной комнаты. Эта коробка из-под сигар, наполненная оружейными гильзами, образцом искусственной крови и рукописным «визуальным кодом», означала кульминацию 12 жутких недель съемок нашего первого «настоящего» фильма.

Глава 19

Последствия

Прихромав обратно в Мичиган (благодаря моей вывихнутой и измученной лодыжке, для меня это имело буквальное значение) мы поняли, что у нас не было ни денег, ни готового фильма.

Загадочный звонок от моего отца стал понятен, как только я переступил порог моего дома. Моя мать сообщила мне, что она уезжает навсегда. После пережитого опыта, сравнимого с вьетнамским, это было последним, чтобы мне хотелось услышать. Я не плакал уже давно, но в тот день слезы рекой текли из моих глаз.

Иронично, но мой брат Майк должен был вот-вот жениться. Семейный портрет на свадьбе был пустой картинкой – классическая среднезападная семья, у которой, как кажется, все в порядке. Перспектива получить деньги был такой же мрачной, но жизнь продолжалась – мы прошли слишком много, чтобы сдаваться сейчас. Пригород Ферндейла обеспечил нам дешевую аренду офиса, мы расположились в старом офисе дантиста – это казалось подходящим, потому что большая часть нашего бюджета заполнялась именно благодаря этой профессии и зарабатывать деньги было во многом похоже на удаление зуба.

Ферндейль был странным районом. Том, наш домовладелец, жил вместе со своим доберманом Дюком над нами. У меня нет сомнений, что шесть лет, проведенных нами там, привели к его ранней потере рассудка.

Мы, с переменным успехом, попытались привыкнуть снова к обычной жизни. По какой-то причине я отказывался бриться пока мы не доделаем фильм. Абсурдность этого стала очевидной, когда я понял, что мне нужно было побриться, чтобы доснять некоторые сцены. В этот период я спал на полу в своей комнате, настаивая, что это было вполне нормально для меня во время «Съемок».

Мы без особого желания попытались наладить контакты с некоторыми участниками съемочной группы и актерами. Наши отношения с актерами были в лучшем случае натянутыми. Тереза (ее настоящее имя) пригласила нас посмотреть ее новые сценки в местном Замке Комедий. Я с трудом узнал ее. После шоу мы обменялись неловкими приветствиями, словно двое друзей, которые прошлой ночью напились и выболтали друг другу что-то очень личное.

Брюс: Эй, Тереза...веселое шоу. Как дела?

Тереза: Отлично, теперь, когда я выбралась из этой дыры в Теннесси...

Брюс: Ага, это были тяжелые съемки, да?

Тереза: Это было самым худшим, что случалось со мной в жизни.

Брюс: Ну, если это тебя утешит, ты и половины не знаешь...

Анатомия лимона

Начиная сниматься в «Зловещих мертвецах», я был обладателем неплохой машины - Opal Isuzu 1976 года («иностранная недоклассика», согласно Сэму). Семена разрушения были посеяны, когда Гудман, наш воинственный повар, одолжил мой Опал во время съемки.

«Брюс, мне нужно прикупить еще расходного материала для фильма. Можно я возьму твою машину в Атланту?»

«Конечно, Дейв, давай...»

По возвращению, Гуди не смотрел мне в глаза.

«Хорошая новость в том... я купил расходники», - сказал он, отводя взгляд.

«Ага... а плохая новость?»

«Я врезался в шлакоблоки».

Внешне, казалось, что с машиной все в порядке, пока по возвращению в Детрой мой Опал не начал дымиться через выхлопную трубу. Я не великий автомеханик, но точно знаю, что это не особо хороший признак.

«Извини, приятель, у тебя двигатель треснул», - сказал механик.

«Это, типа, очень плохо, да?»

«Хуже не бывает. Но, эй, что я могу сказать? Эти чертовы иностранные машины – отстой».

Он просто должен был это добавить. Если я был настоящим жителем Детройта, настаивал он, я бы купил американскую машину и у меня было бы таких проблем – на шлакоблок мы не будем обращать внимание.

На следующий день я оставил свой Опал вместе с документами, подтверждающими выплату кредита, на ближайшей свалке и вышел