Солнце против правил - Анна Витальевна Литвинова

ночь без алкоголя, но с кофе и энергетиками далась обоим легко, утром возле ЦУМа выскочили из лимузина веселые, румяные — и немедленно уткнулись в полицейский патруль.

Люди в черном ринулись стервятниками.

— Вот и все, — прошептала Лия.

Только бы не стали, на глазах у холеных прохожих, под стенами Большого театра, заламывать руки, волочь в машину.

— Ваши документы. — Небрежно козырнул патрульный.

Лия дрожащей рукой протянула паспорт.

— Прописка Целебноводск, — протянул полицейский. — Что в Москве делаем?

— Моя девушка. — Борей притянул к себе, обнял. — В гости приехала.

Как забавно, что с братом у них разные фамилии!

Страж посмотрел неласково, повел носом:

— Употребляли?

— Мы за ЗОЖ. Не пьем, — заверил Борей.

— Хорошего дня, — кисло пожелал младший лейтенант.

Лия выдохнула, прошептала:

— Значит, не нашли еще!

Они проследовали в дорогой магазин. Борис велел:

— Обязательно пищи: «Котик, я хочу, хочу!»

— В каких границах можно хотеть?

Достал из кармана телефон, расхохотался:

— Твои «Афтурелдинг Мосфедльсбайр» выиграли, коэффициент был 2,35. Так что минимум на соточку.

На интернет-платформах, где Лия обычно отоваривалась, это огромные деньги. Но в ЦУМе самое простенькое спортивное одеяние «для КПЗ» стоило тридцать восемь тысяч. А ей еще и кроссовки со стразами приглянулись, и (взглянула на брата смущенно) белье кружевное красоты нереальной.

— Примеряй все, — велел благостно.

Сопроводил Лию к раздевалке, а сам на телевизор косился — продавцы как раз криминальные новости включили. Поножовщина в Бирюлеве, авария с жертвами на Кутузовском. Но ни слова про убитого в собственном особняке олигарха.

Борис нахмурился. В поселке особо территорию не разглядывал, но приметил — в стороне от господского дома небольшое строение. Явно для прислуги. Занавесочки, свет в окошках горел. Ладно, может, вечерами Барбашев не ужинает и никому в дом входить не велит. Но неужели утром ему не вкатывают в спальню сервировочный столик со свежевыжатым соком и только что испеченными булочками?

На часах — одиннадцать. Его уже давно должны были найти.

Или (от мысли сразу стало нехорошо) окружение олигарха решило с полицией повременить? Отомстить им своими силами? Тогда край. Лийке поблажки точно не будет.

А она такая милая сейчас, расслабленная, почти счастливая. Выскочила из примерочной. Улыбается, попкой крутит неумело, губки выпячивает:

— Я тебе нравлюсь… котик?

Не удержался, огладил сестричку по пышной корме:

— Хороша! Пэрсик! Все берем!

И в этот момент телефон. Номер незнакомый. Обычно на такие звонки не отвечал или сбрасывал. Кому надо — напишут в мессенджер. Но сегодня что-то подсказало снять трубку.

— Борис, это Виктор Вадимович.

— Э… доброе утро. — Ничего глупей и ответить было нельзя.

Собеседник на приветствие не откликнулся. Строго сказал:

— Надо срочно встретиться. Скину сейчас адрес, оба будьте там через час.

Сообщение последовало немедленно. Улица Тверская, дом, судя по номеру, где-то совсем близко от Кремля. Их что, будут убивать в центре столицы? Или… или шелестящий помощник предложит какую-то сделку? Но что с них можно взять? Две чахленькие квартиры?

Лия выскользнула из примерочной, в смущении пробормотала:

— Я посчитала на калькуляторе. Там все вместе больше двухсот тысяч получается.

— Берем.

Денег хватит — банк вечно увеличивал ему кредитный лимит, а потом с удовольствием драл проценты за просрочку.

Дал Лие карточку, шепнул пин-код, отправил на кассу. Сам напряженно думал: «Бежать? Но куда? Если знают их телефон — значит, скорее всего, уже ведут».

Открыл в своем мобильнике криминальную сводку. По-прежнему ничего про шокирующую смерть. Да что, черт возьми, происходит?! Неужели все-таки бомба дважды в одну воронку? И Барбашев — как и папаша — тоже уцелел? А с них — в качестве расплаты за нанесение тяжких телесных и компенсации за лечение — потребуют, допустим… Лийкину молодую почку?! Да нет, ерунда.

Что-то еще тревожило, познабливало — со вчерашнего вечера. Давнее. Совсем из другой жизни.

Когда Лийка явилась с пакетами, с удовольствием принял ее показательный поцелуй и сразу спросил:

— Слушай, а ты помнишь этого Виктора?

— Конечно. Я его по школьной фотографии узнала. Говорила же тебе, что лицо знакомое. Но ты уверял: ошибаюсь. Я и заткнулась — как восточная женщина.

— Ты ни разу не восточная женщина и должна была настоять.

— Но что это меняет?

— Я хочу понять его роль во всем этом. Если он помощник и они дружат со школы, наверно, он и в Геленджике с нами был? И в Питере?

— На яхте он точно был, — уверенно сказала Лия. — Еще подарил мне Барби крутую. Вообще нереально красивую.

— Куклу помню. Но разве ее не Барбашев тебе дал?

— Нет. Дядя Виктор.

— Почему ты говоришь «дядя»?

— Сама не знаю. Вырвалось.

— Тебе не показалось вчера… когда олигарх рассказывал про школьные времена… что он врал?

— Ну… краски точно сгущал. Я, типа, крутой. А мама… — Лия шмыгнула носом, — проститутка какая-то. Не верю. Не могла она такой быть.

— И я не верю. Но почему тогда Виктор не спорил?

— Нельзя, наверно, перечить начальнику. Но он нервничал. Было видно. Может, там любовный треугольник? И они оба были в маму влюблены?

— Тогда этот Барбашев сволочной мог его специально дразнить! — подхватила сестра.

— Как думаешь, Виктор рад, что начальник мертв? — задумчиво спросил Борис.

— Да. — Лия не колебалась ни секунды.

— Тогда поехали.

* * *

Шестой дом по улице Тверской оказался огромным. С парадной стороны располагались магазины, подъезды во дворе — каждый с видеонаблюдением и кодовыми замками.

Лия нервничала, оглядывалась напряженно, цеплялась, словно маленькая, за крепкую руку старшего брата. Борису тоже казалось: очень похоже на ловушку.

И когда рядом с ними притормозил квадратный джип «Мерседес», а окно со стороны пассажира поползло вниз, Борей хотел швырнуть сестру на землю, накрыть своим телом. Но не успел.

И, наверно, хорошо, потому что никакой пальбы не случилось. За рулем сидел помощник Барбашева, Виктор Вадимович. Рядом с ним никого.

— Быстро в машину! — велел он.

Лия взглянула затравленно, Борис успел разглядеть: задние сиденья вроде бы тоже пустые. Что им сделает один немолодой уже человек, да еще если он за рулем?

Шепнул сестре:

— Все будет хорошо.

Пропустил ее в салон, сам сел рядом. Для водителя два врага сзади — несомненная опасность, но Виктор по поводу рассадки ничего не сказал. Спокойно, с грацией профессионального шофера, выехал со двора. Взглянул в водительское зеркало на их напряженные лица, усмехнулся:

— Дрожите?

— Да, — честно сказала Лия.

— Гадаете, почему вас до сих пор не взяли?

— Барбашев выжил? — выпалил Борис.

— Ты шутишь? Вы проломили ему череп, ребятки.

— Почему тогда в новостях ничего нет?

Виктор пожевал губами:

— Думаю, не надо предупреждать, что разговор должен остаться строго между нами.