Солнце против правил - Анна Витальевна Литвинова

— Значит, мужик рядом с ней все-таки был, — прошептал Борис.

— Следствие вел? — усмехнулся Барбашев. — Ну, это ты зря старался. У меня все схвачено. На мосту камера. И видеозапись сохранилась. Оригинал у ментов. Копии у меня. Я ни при чем. Просто ушел. Она осталась. Минут десять думала. Но в итоге, — подмигнул Борису, — все-таки предала тебя, парень. За деньгами ко мне не вернулась. Выбрала самый трусливый выход. Прыгнула. И бросила вас обоих на произвол судьбы.

— Слушай… какой же ты гад удивительный, — в тоне Бориса чуть ли не восхищение прозвучало.

— В теории, конечно, существует статья за доведение до самоубийства. Но людей с моими возможностями по ней привлечь крайне сложно, — расплылся в гадкой улыбке Анатолий Барбашев.

Лию же захлестнуло — нет, даже не ярость, нечто совсем неведомое, неподконтрольное. Вот, значит, что! Этот самодовольный, мордатый, с навек оставшимися на лице точками от подростковых прыщей хотел маму окончательно раздавить. Унизить. Развести на секс — на виду у всей Москвы. Крутил, наверно, перед ее носом пачкой купюр, подначивал: «Ну, вот же они! Давай, отрабатывай!»

А она не смогла через себя переступить — даже ради любимого Борьки. И, когда олигарх ушел, бросилась с моста в черную зимнюю воду.

— Что вы ей сказали напоследок? — удивительно спокойно спросила Лия.

— «Я думал, ты на все для сына готова».

Посмотрел на Бориса с вызовом, подобрался — возможно, ожидал нападения.

Но тот всего лишь холодно сказал:

— Я горжусь, что она поступила именно так.

А Лия словно бы провалилась в параллельную реальность. Исчезла комната в стиле стимпанк, лица собеседников расплылись, воздух сгустился, затуманился. Но во всем этом мороке прекрасно виделась латунная лампа — четкая, яркая.

Ее она и схватила. И швырнула в ненавистную рожу.

Удар, грохот, вскрик. А дальше краски начали проступать. Борис — смертельно бледный. Барбашев, недвижим, на полу. Лицо в крови, на виске огромная рана.

— Мам… Это за тебя, — подвела итог Лия.

Брат выдохнул:

— Что ты наделала?

Присел к олигарху, взялся за пульс:

— Все…

Лия в растерянности огляделась. Казалось бы: в огромном, богатом доме полно прислужников. И Виктор наверняка где-то здесь. Должны были услышать вскрик, грохот. Броситься, налететь. Но гостиную окутала гнетущая тишина. Только огромные часы умиротворяюще тикали. И капельки крови из головы Барбашева мерно шлепали по кафельному полу.

Девушка на ватных ногах подошла к бизнесмену, присела с ним рядом на корточки. Глаза полуоткрыты, остекленели. И черепная кость вылезла наружу. Пульс и дыхание можно не проверять. Она — убийца? Но вспомнила все гадкие слова, что говорил Барбашев, и мрачно сказала:

— За такого и отсидеть не жаль.

Брат достал из кармана влажные салфетки. Поднял с пола окровавленный светильник (лампочка разлетелась в осколки), начал тщательно его протирать.

— Зачем? — спросила Лия. — Все ж нас видели!

Он не ответил.

Обхватил лампу ладонью. И еще раз.

Только тут поняла. Вскричала:

— Не смей! Это я сделала!

Но Борис твердо ответил:

— Даже не думай. Все справедливо. Я тебе задолжал — за отца.

Осмотрелся, пробормотал озадаченно:

— Но почему на нас не бегут визири с секирами?

Дом по-прежнему молчал. Борей выглянул в коридор. Прошептал:

— Никого.

И неуверенно предложил:

— Тогда бежим?

— Смысл? — на Лию накатила безнадега. — Его помощник нас опознает. Водитель. Охрана на входе наши доки сфоткала.

— Хоть оторвемся напоследок. Ты на лимузине каталась когда-нибудь?

— Господи, о чем ты говоришь! Какой лимузин?

Она покосилась на мертвое тело, начала всхлипывать.

— А я давно мечтаю. Есть машины с огромным диваном. Баром. И даже шестом для стриптиза.

— Ты сумасшедший.

— Все, Лийка, брось. Сами звонить в полицию мы точно не будем.

Схватил ее за руку:

— Пошли.

Переобуваться в тапочки Барбашев, по западной моде, не предлагал, а куртки их так и висели в коридоре. Вышли на крыльцо. С угла дома краснел глаз видеокамеры. Борей показал ему средний палец.

В элитном поселке имелись две проходные, а также несколько калиток для выхода в лес — у жильцов магнитные ключи. Когда продумывали подступы к Барбашеву, Борис справедливо предположил: всяким нянюшкам-разнорабочим карточки тоже должны выдавать — тем более рядом с одной из калиток автобусная остановка. Отправился разведать обстановку на месте — и легко приобрел у кого-то из домашних рабочих вожделенный пластик, всего-то за пять тысяч рублей.

В Кремле бы после такого все ключи перепрограммировали, но продавец заверил — у его хозяина карточек с десяток, потому что домашние постоянно теряют. Но им с Лией, конечно, подобное небрежение к безопасности только на руку.

Пока спешили к калитке, попались на глаза минимум десятерым: мамы с колясками, дети, собачники. Но сейчас это все равно значения не имело.

Когда благополучно покинули поселок и сели в машину, Борей озвучил план:

— Домой нельзя. Тачку тоже бросим. У тебя загранпаспорт с собой?

— У меня вообще его нет.

— Понятно. Да мы все равно бы и не успели. Ладно. Тогда снимаем отель-бордель…

— Зачем?!

— Там документов не спрашивают. И будем напоследок развлекаться. Ты бы что хотела?

* * *

Даже если допустить, что труп Барбашева обнаружат только утром, времени все равно оставалось мало. Борей постарался максимально вкусить столичных ночных развлечений.

Разъезжали на лимузине. Заказывали приватные танцы в стриптиз-клубе — и мальчики, и девочки для них старались. Под утро Борей затащил ее в букмекерский клуб и велел сделать ставку. Любую. Лия выбрала женскую футбольную команду из Исландии под названием «Афтурелдинг Мосфедльсбайр».

— В жизни они не выиграют, — с умным видом предрек Борей.

И поставил пятьдесят тысяч.

— Откуда, кстати, деньги? — строгим тоном сестры спросила она.

— За халтурку перечислили. — Соврал не моргнув глазом.

И тоном волшебника сказал:

— Ровно к открытию нам еще надо в ЦУМ.

— Зачем?

— Как? А твоя пагубная страсть все скупить?

— Сейчас-то на фига? Тюремную робу бесплатно выдадут.

— Во-первых, в КПЗ можно в своей одежде, значит, нужен как минимум гламурный спортивный костюмчик. А во-вторых, ты всего-то свидетель, и никто тебя в КПЗ не потащит. Будешь носить нарядное и про меня вспоминать.

— Борь, я все равно скажу правду.

— Нет, не скажешь.

— Да бесполезно увиливать! Эксперты рассчитают траекторию, силу удара…

— Зачем им надо? Когда есть признание и отпечатки?

— И видеокамера должна быть в той комнате.

— Должна. Но она не работала. Барбашев на входе в дом отключил пульт охраны.

— Я вообще не хочу, чтобы ты сидел за меня! Выполнил уже свою норму.

— Лийка, брось. Мы с тобой по большому счету сотворили доброе дело. Отомстили за маму. Тварь с лица земли стерли. За такое можно и посидеть.

Бессонная