Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1 - Иван Бахтин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1946
ПЕЙЗАЖ
Все заиндевело и закуржавело —ни стволов не видать, ни ветвей.Замело, затянуло кружевоприсмиревший лес до бровей.Тонким гарусом сосны вытканы.А попробуй задень едва —рассыпными клубами-свиткамиполетят, полетят кружева,неожиданною порошеюсядут ласково на плечо.— Красота! — я кричу прохожему,—Вот погодка-то, землячок!Вышло так, что на харьковчаниная в лесу в этот день напал.Он ответил, как бы нечаяннотронул веточку и сказал:— Подывись, як летыть, порхая! —— И вздохнул, расправляя грудь: —На Вкраини этак бувае,колы яблони расцвитуть!
1946
УРАЛ
Далече, далече от нашей столицы,за дальнею далью, за горной грядоюлежит этот край, где ночные зарницыпо дымному небу идут чередою.Не знаю, как вы, дорогой мой читатель,а я этим краем навек очарован,я давний и верный его почитатель,он сердцем моим навсегда облюбован.В распахнутых кузницах этого краятакие умелые трудятся люди,кипит неустанно работа такая,что можно о ней говорить, как о чуде.Здесь в кузнях родятся железные птицыс таким небывалым стальным опереньем,что каждая может с кометой сравниться,в бою, на лету стать ее повтореньем.Куются мечи здесь такого закала,на вес отливаются ядра такие,что редкостной тяжестью их небывалойвсемирно прославилась наша Россия.Отсюда на Запад тревожной пороютакие неслись колесницы-громады,что вражьи машины любого покрояв бою с ними встретиться были не рады.Край-труженик! Утренний край-созидатель!Еще летописец рукою проворнойтебя не коснулся; достойный ваятельне создал еще человека у горна.Не считаны сосны твои вековые,не считаны к звездам простертые трубы,бесценны твои мастера огневые,уральская знать — кузнецы-трудолюбы.Здесь праздник труда. Здесь скупая природаоткрыла нам тайну железного следа,здесь вещею силой героя-народаковалась великая наша Победа.…Кто Дон величает с его берегами,кто хвалит Неву, кто Кубань золотую,а я воспеваю красавицу Камуи славлю подругу ее — Чусовую.
1946
ПЕСНЯ О ГОРОДЕ КУРГАНЕ
Не сердись, Курган, постой,погоди сердиться.Не хотел ведь я с тобойв жизни разлучиться.Это вышло невзначай,говорю по чести.Так что мы с тобой, считай,неразрывно вместе.
И во сне и наявупомню о Тоболе я.Что скрывать, люблю Москву,а Курган — тем более!
Хоть зовусь я москвичом,а ведь мне на делепо-кургански нипочемвьюги и метели.И меня, чтоб был здоров,от любой хворобылечат лучше докторовснежные сугробы.
И во сне и наявупомню о Тоболе я.Что скрывать, люблю Москву,А Курган — тем более!
Ну-ка, скорый самолет,заводи моторыда неси меня впередчерез сини горы.Ну-ка, други-земляки,выставляйте на конс карасями пирогида баранки с маком!
И во сне и наявупомню о Тоболе я.Что скрывать, люблю Москву,а Курган — тем более!
1972
ДРУГ
Есть у меня старинный друг,который (точно!) лучше двух.Не дай бог, вдруг случись беда —мой друг со мной в беде всегда.А нет беды — и друга нет.И так вот три десятка лет.— Ну как дела?— Дела табак…— Зачем же ты молчал, чудак!И начинает верный другне покладая добрых рукв подмогу вкладывать трудывплоть до изгнания беды.Ушла беда далеко в тыл —и, смотришь, друга след простыл.И снова не слыхать о нем,не сыщешь друга днем с огнем.Ан нет! Звонок издалека:— Здоров?!— В порядке.— Ну, пока!Чудаковат мой друг. Так что ж!Зато он явственно похожна долгожданный ветер в зной,на благодатный дождь грибной,на исцеляющий покой,на огонек в ночи глухой.
1974
БЛАГОДАТЬ
За окном таинственно, и лилово,и сказочно, право слово.Купол небесный высок-высок,день прибавился на часок.Давно равноденствие миновало.Солнышко лезет из-за увала,у мироздания на видуварежки сбрасывает на ходу.Тепло приближается еле-еле,но, слышишь, синицы смелей запели.Гордый репейник склонился ницперед вокалом певиц-синиц.У них ведь, людям на загляденье,свои синичьи нововведенья,свой Зал Чайковского под кустомна равных правах с клестом.…Выходит, товарищ, под грузом тяготеще мы с тобой постарели на год,еще «отзвонили один сезон»,и все же печалиться не резон.Встанем-ка лучше под елью рядоми под приветливым лучепадомскажем, как в прошлом году: — Опятьмир пробуждается! Благодать!Спасибо, жизнь, за лиловые дали,за оттепель в самом ее начале,за воскресение новизны,за новый приход весны.
1974
РОДНЯ
Сибирь таит несметный клад огня.Найти его, добыть, схватить руками!Да, в этом смысле — близкая роднябакинцы с дальними сибиряками.И тут, на зное, и на стуже, там,в бурунном море и в глухом болотце,нефть «ходит за бурами по пятам»,да только в трубы сразу не дается.Вот так-то и в поэзии моей —лежат пласты под самыми ногами.А ты нагнись, попробуй-ка сумейсхватить слова да сделать их стихами!Таинственной безвестности полнаподверженная поиску впервыесловесная глухая целина,таящая запасы золотые.…Встаю чуть свет. Окно еще в сурьме.Беру перо. И жадно и жестокоиду в разведку по словесной тьме,не ведая ни отдыха, ни срока.По маю прохожу, по декабрю,шагаю как добытчик и задира,—то методом Некрасова бурю,то способом лукавого Сабира.И ничего — находятся слова.Спасает корень близкого родства.
1974
ЭХО
Расцвел подснежник. Чайка пролетела.Взвилось ракеты истовое тело.Родился стих. Вступила домна в строй.Конечно, жизнь прекрасна без предела,но как она безжалостна порой!Уходят люди… Жил — и вдруг не стало!Уходят неожиданно, стремглав,рукой не дотянувшись до штурвала,заветную строку не дописав.Им жить да жить бы, привечая зори,да совершать завидные дела,а их хватают медленные хвори,и валят с ног, и с корнем жгут дотла.Спасибо, что хоть отзвук остается,что, жадному забвенью вопреки,из эха мастеров, как из колодца,живую воду пьют ученики.Недаром же сказал так откровеннобольшой поэт, умевший вдаль смотреть:«Будь же ты вовек благословенно,что пришло процвесть и умереть!»Всплывает солнце, схожее с ковригой,встает на поле стебель-первоцвет,заснул в обнимку с неразлучной книгойупрямый начинающий поэт.Очнулся ясень. Иволга пропела.Раскатистая пенная волнана плоский берег вымахнула смело,студеным ветерком окрылена.Земной поклон лесам, полям и водам.Друзьям ушедшим мой поклон земной.…Один стал улицей, другой стал теплоходом,а третий — звездочкою под сосной.
1974
