Жизнь на общем языке - Татьяна Александровна Алюшина

– Какие же вы, москвичи, все-таки дикие! – рассмеялся он.

– Точно, – соглашаясь с ним, кивнула Клавдия.

Хохотнула-прыснула… и зашлась приступом сотрясающего все тело смеха, вот как-то сразу, в один момент захватившего ее. А парень поддержал такую позитивную инициативу.

И они хохотали, громко, от души, так, что на них недоуменно оборачивались все, кто находился в холле в тот момент. Они успокаивались немного, останавливались, переходя на легкое, затухающее посмеивание, вытирали выступившие слезы, переводили дыхание, но стоило только посмотреть друг на друга, как тут же закатывались новым приступом хохота. Так и смеялись, чуть не пропустив сакральный момент, когда секретарь ректора спустилась по лестнице в холл в сопровождении двух студентов и с их помощью принялась вывешивать на стенде списки поступивших.

Разумеется, Клавдия Алексеева нашла себя в тех долгожданных списках в числе первых, как и рассмешивший ее парень со странной фамилией Донгак, звали которого Василий. Он, как выяснилось из их разговора, приехал аж из Тывы, чтобы поступить именно в Евдокимовку и стать стоматологом.

А еще из того же разговора выяснилось, что Василию тому как раз волноваться вообще было не о чем: во-первых, он поступал по причитающейся льготе, как только что демобилизовавшийся из армии, во-вторых, проходил по национальной квоте, поскольку относился к малым народностям, будучи чистокровным тувинцем, ну и, в-третьих, Василий был очень умный и имел офигенный проходной балл, окончив школу с серебряной медалью.

Вот уж кому точно нечего было опасаться, что «упитанный лось» ломанулся куда-то в чащобу, сбегая от нерадивых охотников в голодный год. И, что характерно, не только в переносном, но и в самом что ни на есть прямом смысле не имело смысла опасаться такой неудачи, поскольку Василий Донгак был отменным охотником.

Он был старше Клавдии на три года… и на целую жизнь, ибо взрослым этот парень стал примерно лет в десять, когда получил свое родовое имя после того, как выиграл главный приз в соревнованиях между подростками-мальчишками в заездах и играх на неоседланных жеребцах. Абсолютно этнический, коренной, в каком-то там махровом, теряющемся в глубине веков поколении тувинец – сын, внук, правнук и праправнук охотников-промысловиков, после развала охотничьих хозяйств по всей России освоивших новое дело и ставших довольно удачливыми и крепкими фермерами.

Человек, обладающий великолепным, врожденным чувством юмора и таким мощным обаянием, которому невозможно сопротивляться. В его обществе, подпадая под это самое его обаяние, любой начинал непроизвольно улыбаться, посмеиваться и шутить.

Весельчак и балагур, в любое время готовый к тонкому, ироничному незлобливому розыгрышу и шутке, никогда не грузившийся из-за пустячных проблем, Василий мог показаться мало его знающему, стороннему наблюдателю несерьезным и поверхностным. Люди невнимательные, больше всего занятые своей собственной личностью, коих с лихвой хватало в студенческой среде (да и в числе преподавателей имелись подобные индивиды), за острой, точной иронией и теплым юмором Василия не могли разглядеть истинного, по-настоящему мудрого и глубокого человека, мужчину с сильной волей и надежного друга, как не могли понять и оценить его мощную личность, его неординарный ум и нравственную внутреннюю стабильность.

Хотя нет – как раз таки ум Василия этим господам-студентам и преподавателям признавать все-таки приходилось, поскольку спрятать столь яркое достоинство студенту Донгаку никак не удавалось и учился он стабильно блестяще, а имея исключительную память, не сильно-то утруждал себя нудной зубрежкой, запоминая любой материал практически с первого лекционного доклада или прочтения.

Тогда, в день их знаковой встречи, когда Клавдия с Васей изучали списки поступивших абитуриентов, теперь уже получивших полное право смело и гордо числиться студентами, они выяснили еще один порадовавший их обоих факт: учиться им предстоит на одном факультете, на одной специальности и даже в одной группе.

Это, без сомнения, радостное обстоятельство было далеко не главным открытием их первой встречи и знакомства. Самое уникальное, что они мгновенно сдружились, сделав поразительное открытие: оказывается, как случается любовь с первого взгляда, так случается с того же первого взгляда и настоящая дружба, вернее, с первого совместного хохота.

Ну и лося, разумеется. Упитанного и шустрого.

Поговорив буквально полчаса, оба уже чувствовали себя совершенно свободно и раскрепощенно, словно знали друг друга много лет, ощущая необъяснимую настоящую душевную близость и полное взаимопонимание. Основой столь необыкновенной душевной близости оказалось совпадение Клавдии и Васи в юморе, в мировосприятии, в отношении к самой жизни и в их базовых нравственных устоях. А еще в невероятном трудолюбии и упорстве, хотя этот момент они прояснили чуть позже, уже в процессе учебы. Это что касается черт характера, врожденной расположенности и воспитания, то есть вещей вполне объяснимых. А вот что касается необъяснимых ничем материй…

Так бывает, редко, очень редко, но бывает, когда встречаешь совершенно незнакомого тебе человека и вдруг чувствуешь чем-то высшим, недоступным пониманию и не поддающимся никакому логическому объяснению – душой, наверное! – что этот человек твой.

Твой. Родной, близкий. И ваша встреча не просто не случайна, она судьбоносна и изменит всю вашу жизнь навсегда, встроившись в нее как недостающий пазл в картинку, как нечто даденное от рождения.

Суперприз. Родным душам Василия и Клавдии, например, повезло встретиться.

А вот любви, сексуального влечения и той особой искры притяжения, которая возникает, вспыхивает между мужчиной и женщиной, – нет, не случилось между Клавдией и Васей, увы. Они стали очень близкими друг другу людьми, чем-то необъяснимым, что даже выше кровного родства… но только друзьями. Впрочем, такой расклад меньше всего напрягал их обоих – им отлично дружилось, заполучив друг друга в свои жизни.

Так тоже бывает. И уж точно-определенно, гораздо реже, чем любовь с первого взгляда. Но ведь бывает.

На следующий же день после встречи в институте Клавдия притащила Васю домой, знакомить со всей своей многочисленной родней. А та сразу же, с первой минуты знакомства с парнем, приняла его, как и Клавдия, с удивительным ощущением, словно Вася их давний и близкий родственник, настолько он сразу же расположил к себе всех Алексеевых юмором, душевной, щедрой теплотой и непривычной столичным жителям искренней открытостью.

Ну а дальше… А что дальше? Все, как и положено: ребята учились, сидя за одной партой. У Василия проистекали романы – от бурных до тихих и незаметных, от увлечений разной степени интенсивности до страстей. Поскольку барышни разного возраста наперебой влюблялись в весьма симпатичного, высокого, веселого, доброго и щедрого парня с интересной, экзотической восточной внешностью, по большей части как раз таки за эту самую экзотичную внешность и классную мускулистую фигуру. А у Клавдии случались ухажеры, правда, весьма осторожные, ибо Вася блюл