Жизнь на общем языке - Татьяна Александровна Алюшина

попав в осенний лес, совпадающий с оттенками на полотне, через два часа ткань, назовем ее все-таки так, практически полностью подстроится под цветовую гамму, так что, если смотреть сверху, ее вряд ли отличишь от общей цветовой гаммы местности. За этот побочный эффект один из моих друзей и партнер по бизнесу окрестил нашу продукцию «хамик», типа: хамелеон и мимикрия в одном флаконе. Нежненько, как он говорит, как неведому зверушку. Но для нас лично как раз эти два свойства хамика были скорее вредны, чем полезны. Туристам, если, конечно, это не беглые зэки или какие иные лихие люди, скрываться нет нужды, а если беда какая или несчастное происшествие, так и совсем наоборот: требуется быть как можно более заметным, чтобы тебя могли обнаружить спасательные службы. Так что мы решили отнести эти свойства к недостаткам нового материала.

– Слушай, как здорово и интересно! – подивилась, сильно впечатлившись, Клавдия. – И что дальше?

– Все как и полагается при создании нового продукта: запатентовал свою разработку, проведя ряд серьезных тестирований в лабораторных условиях, погоняв в экстремальных параметрах: от мороза в минус семьдесят градусов до жары за шестьдесят, в условиях урагана, ливня, града и всяких возможных механических повреждений. Ну и, разумеется, на токсины и различные параметры возможного влияния на органику. Проще говоря: прошли все возможные испытания и необходимые исследования. Продукция показала великолепные результаты.

Ладожский прервал свой рассказ, услышав объявление о начале посадки на их рейс.

– Идем, – поднимаясь из-за столика, позвал он Клавдию, – посадку объявили.

– Так, – распорядилась строгим тоном Клава, – зафиксируйся на моменте, на котором остановился. Как только сядем в самолет, продолжишь свой рассказ. – И призналась, посверкивая от любопытства и возбуждения глазами: – Мне ужасно интересно. Просто ужасно.

И, как только в салоне закончилась суета с рассадкой пассажиров, закрыли двери и самолет начал выруливать на взлетную полосу, Клавдия развернулась боком к Ладожскому, чтобы лучше того видеть, и потребовала продолжения:

– Ты остановился на том, что твой материал прошел все стадии испытаний и тестирования. Рассказывай дальше.

– А дальше, – улыбнувшись ее эмоциональной увлеченности его рассказом, ответил Матвей, – я запатентовал свой продукт и парочку побочных открытий, сделанных в процессе его разработки. А один из моих «походных» друзей-соратников, Алексей Малков, предложил открыть свое небольшое производство, фирмочку по тюнингу, как он это обозначил, туристической экипировки. Мы и так с мужиками понемногу «шаманили» свою снарягу и походную экипировку, еще до создания хамика. Улучшения и модификации, как говорится, сплошной хендмейд, которые мы, что называется, «под себя» делали, неожиданно оценили многие наши знакомые из числа таких же увлеченных трекингом туристов и часто заказывали провести и для них подобного рода улучшения снаряги и амуниции. И как-то незаметно и довольно бодро мы обросли клиентурой. Пусть это был и ограниченный круг людей, объединенных исключительно по интересам, но он довольно быстро разрастался. А тут еще и хамик появился, вызвав неподдельный интерес и спрос. Вот Малков и предложил сделать из увлечения малый бизнес, открыть фирму и поставить улучшение и модификацию на поток, пусть и небольшой, но все-таки. Как ни странно, мы довольно быстро и без каких-либо проволочек смогли открыть и зарегистрировать компанию, взять целевой кредит, подобрать подходящие площади, чтобы развернуть производство небольших партий хамика и цех по модификации экипировки. А вот что оказалось для нас настоящим нежданчиком, так это то, что заказы на нашу продукцию повалили чуть ли не косяком. Мы и заметить не успели, как обросли клиентами не только из числа своих знакомых, приятелей и их знакомых из туристической среды, а и новыми клиентами из других городов и регионов. Даже в Монголии мои названые братья заинтересовались и попросили образцы.

– А ты продолжал работать на своем научно-исследовательском производстве? – выясняла интересующие ее детали Клавдия.

– Какое-то время, – кивнул Матвей. – Все-таки хамик был не единственным направлением моей научной деятельности, и мне было интересно то, чем я занимался параллельно с его разработкой. Но потом случилась СВО.

– И что? – не поняла Клавдия, не очень удачно пошутив. – Все ушли на фронт?

– Нет, – помолчав, посмотрел на нее задумчиво Матвей, странным таким взглядом, от которого Клавдии стало даже несколько неловко за свою шутку. – Не все. Кое-кто остался. Просто неожиданно выяснилось, что хамик оказался продуктом так называемого двойного назначения. Это сразу же смекнул наш третий друг, соратник и партнер Геннадий Варов, бывший военный, полковник в отставке по ранению. Он не просто предложил, а настоял, что надо нам выходить на министерство обороны. Но имелось несколько сложных для такого предложения моментов. Во-первых, материал хоть и прошел все необходимое тестирование, проверки и положенное лицензирование, но был вообще-то дорогостоящим в производстве, из-за нескольких входящих в его состав компонентов. А второй момент: мы производили хамик весьма ограниченным объемом, а для промышленных масштабов требовались серьезные вливания и затраты на производство и отладку специального оборудования, пусть и не сложного, в основном на базе имеющегося и используемого в подобного рода промышленности, но все же. В общем, возникла куча вопросов и больших сомнений: а надо ли нам вообще во все это влезать?

– В каком смысле «во все это»? – уточнила Клавдия. – В военную операцию как таковую? Вы с твоими партнерами вообще как к ней отнеслись? Ты лично как относишься к СВО? Поддерживаешь?

Ладожский ответил не сразу. Привычно помолчал, всматриваясь в выражение лица Клавдии. Вздохнул продленно и, выдохнув, ответил совсем не прежним, повествовательным, тоном, а скорее констатирующим некие выводы, явно сделанные после подробного и тщательного осмысления ситуации и фактов.

– Поскольку я имею привычку собирать наиболее полную, какую только возможно, информацию по интересующему меня явлению или вопросу и подвергать ее серьезному анализу прежде, чем делать какие-то выводы, то и ситуацию с Украиной и началом СВО я постарался изучить как можно более досконально, на основе тех материалов и данных, которые были мне доступны. Я не буду озвучивать и перечислять все свои мысли по этому поводу и выводы, к которым пришел. Для меня очевиден один главный вывод: в данный момент уже не имеет ровно никакого значения ни мое, ни чье бы то ни было оценочное мнение и суждение по поводу начала СВО. Как не имеют значения и любые рассуждения о том, нужно ли было вообще начинать эту операцию или власть совершила глупость и надо было начинать ее гораздо раньше или не начинать вовсе. И что там накосячили военные в начале этой операции, кто виноват, и чего те же самые военные ожидали, ввязываясь в этот конфликт, а что получили в реале жестким «нежданчиком».

Сейчас это