Ленинский. Неизбежность бури. - Василий Александрович Бурцев

лет пытается выжить на территории врага. Но врага ли? Выживая с людьми, которые когда-то считались потенциальным противником, но стали такими родными, с кем пережили вместе столько горя и всегда приходили друг другу на выручку, теперь Эдвард был не уверен. Теперь он не знал, где действительно его дом. Прошло двадцать лет после катастрофы. Много раз он отчаивался, не представляя возможности попасть домой. Не имея представления о том, выжил ли кто-нибудь из его родственников, друзей или знакомых. Слава богу, семьей и детьми Эдвард не успел обзавестись. Некогда было, да и сейчас меньше переживаний. Хочет ли он возвращаться, что ждет его там? Тряхнув головой, командир постарался выкинуть эти мысли из головы. Дом есть дом. Возможно, там не все так печально, как здесь. За двадцать лет Эдвард не видел у русских никаких летательных аппаратов, понимая, что вся авиация была уничтожена. Но у них в США, и транспортник с десантом – живой тому пример, лучше, чем здесь, наверняка. Таких летательных аппаратов Нортон никогда не видел, а это означает, что авиационная промышленность не только не уничтожена, но и находит ресурс к развитию.

– Сюда, парни! Тут спуск в подвал! – размышления Нортона прервал окрик бойца. Развернувшись, командир зашагал в его направлении.

– Похоже, это то, что мы ищем! – кивнул боец Первому, указывая на лестничный марш, конец которого скрывался в темноте.

Длинный спуск в подземелье завода привел к огромному тамбуру, заканчивающемуся широкой гермой. Впрочем, ворота не были запечатаны. Повсюду следы запустения. Стены отсырели и осыпались. Герма покрыта слоем ржавчины и старой обвисшей паутины. Из черного проема несло сыростью.

– А ну подсоби…– Эдвард схватился за край гермы и потянул.

К нему на помощь поспешили напарники. Втроем они пытались сдвинуть гермодверь в сторону.

Воротина жалобно скрипнула, бойцы поднажали, скрежеща зубами и напрягаясь изо всех сил, но герма не двигалась.

– А ну, дай я! – Первый подошел к проему, встал в распорку между воротами и стеной и, уперевшись ногой, потянул.

С оглушительным скрежетом створка гермоворот стала открываться, осыпаясь ржавчиной и краской.

Диверсанты переглянулись.

– Ну ты силен, братец! – выдохнул с восхищением один из бойцов.

– Ладно, двинули внутрь! – Нортон пошел вперед.

Лучи фонарей высвечивали серые бетонные стены коридоров, выкрашенные когда-то в песочный цвет на треть своей высоты, и с беленым потолком. Пол сплошь теперь засыпан побелкой и опавшей краской, по стене растеклись ржавые потеки с труб, клочками наросла черная плесень. То и дело приходилось лавировать между обвисших силовых кабелей и различных проводов, свисающих с потолка и стен.

Миновали противопожарный щит с полусгнившим инвентарем, коробом затвердевшего в монолит песка и ржавыми красноватыми цилиндрами огнетушителей на стенах. Все выглядело давно заброшенным. Вряд ли здесь вообще кто-то пытался спастись.

Обследовав большое помещение бомбоубежища с двумя рядами широких колонн, по сторонам которого тянулись многочисленные металлические двери, отряд добрался до небольшого тамбура в его конце. В тамбуре расположен один металлический шлюз без каких-либо заметных запирающих механизмов, больше похожий на сплошную стену. Перед шлюзом лежало несколько обугленных бесформенных куч, а стены и потолок покрыты слоем копоти. Справа от шлюза располагалась небольшая коробочка терминала, выполненная в металлическом корпусе, с набором кнопок и прорезью для пластины.

Первый коснулся кнопок терминала, и тот зажегся тусклой подсветкой.

– Внимание, вы находитесь в специальной пропускной зоне лаборатории микроэлектроники! Вход строго по пропускам! – из не замеченного ранее динамика, расположенного под самым потолком, раздался механический голос. – На ввод ключа вам дается три минуты, – проговорил он, и из скрытых в потолке ниш с грохотом вывалились раструбы огнеметов.

– Что будем делать? – вспотев в мгновение ока, взглянув на головешки возле шлюза, спросил Нортон. – Надо бы уходить!

Диверсанты, переглянувшись, направились к выходу.

Проход им заслонил один из десантников.

– Не надо торопиться, мы должны закончить то, что начали, сейчас, иначе пути домой у вас не будет, – спокойно сказал Первый.

Никто и не заметил, в какой момент в его руке оказалась небольшая металлическая пластина с символами, такими же, как и на ящиках в транспорте. Не спеша командир десантников провел пластиной в прорези, после чего подсветка терминала сменила цвет и, шипя воздухом пневматического запорного механизма, затвор шлюза приоткрылся. Стена со скрипом вползла в одну из стен, открывая вход в темное помещение.

***

Первыми за двери шлюза скользнули лучи фонарей. Никто больше не желал быть снова застигнутым врасплох охранной системой, вооруженной огнеметами. Наискосок исследовав небольшое помещение и не обнаружив видимых ловушек, за лучами вошла и поисковая группа.

Внутри расположен лабораторный комплекс. Здесь, в отличие от остального убежища, сырости не было. Воздух был сухой и теплый. Обнаружив на стене справа от двери массивную ручку рубильника, Эдвард потянул ее вверх до щелчка. Резкой болью в глазах отдалось начавшееся мерцание ламп дневного света, закрепленных под потолком. Зажужжали ожившие процессоры компьютеров, шумно заработала вытяжка в большом металлическом коробе. Бойцы зажмурились, отгородившись руками от света. Наконец разогревшись, лампы засветили ровным светом. На столах, в шкафах и на стеллажах расположены толстые папки бумаг, разноцветные журналы, различные механизмы, микроскопы, пробирки, металлические контейнеры цилиндрической формы и какое-то незнакомое оборудование. В ряд стоят прозрачные короба с всунутыми внутрь толстыми резиновыми перчатками длиной во всю руку.

– Первый, как выглядит то, что мы ищем? – оглядываясь по сторонам, осматривая полки, спросил диверсант.

– Калифорний радиоактивен и должен храниться в специальном контейнере.

– Много его здесь? Контейнер каких размеров должен быть?

– Не больше десяти граммов. Так что контейнер очень мал, ищите внимательно. Если что-то вызывает подозрение, показываете мне.

– Включи звук у дозиметра и пройди вдоль стеллажей. Как затрещит – калифорний где-то рядом. Фон в его присутствии все равно должен измениться, я думаю, – сказал Нортон одному из бойцов.

– Отличная идея, командир! – воскликнул тот и полез за прибором.

Бойцы разделились и разошлись в разные стороны лаборатории, расширив территорию поиска.

Свинцовый контейнер, расположенный внутри черного пластикового кейса на мягкой полимерной подложке, обнаружился не скоро. До того были вскрыты два сейфа, вверх дном перевернуты столы персонала лаборатории, осмотрены стеллажи и полки. Вопреки ожиданию, радиационный фон вблизи калифорния не изменился. Зато на его кейсе обнаружились ранее уже виданные на ящиках с оружием, привезенных десантом, символы, в результате чего находка и была идентифицирована.

– Вот он! – радостно воскликнул боец, чем привлек всеобщее внимание.

На голос стали подходить и остальные.

Возле одного из столов диверсант, осматривая, вертел в руках искомый объект.

– Я сразу понял, что это то, что мы ищем, – важным голосом заявил он. – Вот, смотрите, символы такие, как на их ящиках, – кивок в сторону