Дружество Кольца - Джон Толкин

— От задуманного не отступай, — сказал Гилдор. — Будет непросто, но мужества, по-моему, тебе достанет. Больше ничего сказать не могу — мудрые советы по части Гэндальфа. Мне ведь неведомо, почему ты бежишь из дома и чего ради гонятся за тобой Вражьи пособники. Гэндальфу-то, наверное, известно. Ты с ним увидишься, прежде чем пересечешь границу?

— Надеюсь. Но тут тоже не все ладно. Я ждал его до последней возможности: он должен был появиться в Хоббитоне самое позднее две ночи назад, но вот не пришел. Ума не приложу, что случилось. И что делать — подождать его в Баковинах или идти дальше?

Гилдор помолчал.

— Не нравится мне это, — промолвил он наконец. — Чтобы Гэндальф да запоздал… Впрочем, не зря ведь ходит присловье «Не суй носа в дела Мудрых: ни в чем не разберешься, а хлопот не оберешься». Идти ли, дожидаться ли — решать тебе.

— А у нас другое присловье, — заметил Фродо. — «И „да“, и „нет“ будет ответ, коли у эльфа спросишь совет».

— Так прямо и говорят? — рассмеялся Гилдор. — Ну что ж, может, и не зря. Мы необдуманными советами не разбрасываемся. Совет, знаешь ли, опасный дар, даже если мудрец мудрецу советует. Всякий путь может обернуться бедой. Вот хоть бы и с тобой: о делах своих ты молчишь, а совета просишь. Но так и быть, ради нашей дружбы присоветую. Уходи немедля, без проволочек, но лучше не в одиночку. Коли Гэндальф не объявится, присмотри надежного спутника, чтоб сам идти захотел. И спасибо мне сказать не забудь, я поступил против обычая. У эльфов свои заботы, свои печали: дела хоббитов и всех прочих народов нас не касаются. Редко пересекаются наши тропы, правда, если пересекутся, то наверняка не случайно. Что свело нас с тобой, не знаю и гадать не буду: боюсь лишнего наговорить.

— Спасибо тебе за все, — искренне промолвил Фродо. — Но все-таки сказал бы ты по-простому, кто такие Черные Всадники. Гэндальфа я, может, и не дождусь, надо же знать, что это за новая напасть на мою голову.

— Мало тебе того, что они Вражьи Слуги? — отозвался Гилдор. — Беги от них! Ни слова с ними, ни в коем случае! Они сама смерть! И не выспрашивай больше: сердце подсказывает мне, о Фродо, сын Дрого, что прежде чем твой путь придет к завершению, ты узнаешь об этих мерзостных тварях поболее, чем Гилдор Инглорион. Да хранит тебя Элберет!

— Где мне мужества-то набраться, чтобы со всем этим сладить? — воскликнул Фродо.

— Мужество порой и сам не поймешь откуда берется, — улыбнулся эльф. — Главное — не теряй надежды. А сейчас поспи. Поутру мы уже уйдем, но весть о тебе разошлем повсюду, так что все, кому следует знать, будут оповещены и за тобою присмотрят. Я нарекаю тебя Другом Эльфов, и да воссияют звезды в конце твоего пути. Редко привечаем мы чужаков, но твоя тяга к странствиям сродни нашей; к тому же ты порадовал нас знанием Древнего Наречия.

С последними словами Гилдора Фродо вдруг почувствовал, что засыпает.

— И вправду, что ли, соснуть? — пробормотал он.

Эльф проводил его под деревья и уложил рядом с Пиппином. В сон хоббит провалился мгновенно и спал без сновидений.

Глава 4

Напрямик по грибы

Поутру Фродо проснулся свежим и бодрым. Он лежал над пологом густо переплетенных, клонившихся к самой земле ветвей, на мягком ложе из папоротника и дивно благоухающих трав. Вскочив на ноги, хоббит выбрался наружу. Сэм сидел неподалеку на травке. Пиппин стоял рядом с ним — щурился на солнышко. А вот эльфов и след простыл.

— Фрукты, питье и хлеб они нам оставили, — сообщил Пиппин. — Можешь перекусить. Хлеб ихний не черствеет, на вкус такой же, как и вчера. Я бы все умял, да скажи спасибо Сэму — он не позволил.

Фродо уселся рядом и принялся за еду.

— Какие у нас на сегодня планы? — поинтересовался Пиппин.

— Двинем в Баклуши, и чем быстрее — тем лучше, — жуя, отозвался Фродо.

— А Всадники как? Может, отцепятся? — беспечно спросил Пиппин. Сейчас, солнечным утром, мысль о встрече даже с целым отрядом черных призраков казалась не такой уж страшной.

— Это вряд ли, — буркнул Фродо, которого ничуть не обрадовало подобное напоминание. — Сами не отцепятся, но, может, удастся улизнуть от них за реку.

— Ты небось у Гилдора все о них вызнал?

— Вызнаешь у него, как же! Одни намеки да загадки.

— А чего они нюхают? Это хоть выяснил?

— На сей счет разговора не было.

— А зря. По-моему, это важно.

— А по-моему, Гилдор все равно бы мне не ответил, — с раздражением промолвил Фродо. — И вообще, что ты прицепился ко мне, ровно репей, — вопрос за вопросом? Я, может быть, подумать хочу!

— За завтраком-то? — хмыкнул Пиппин и отошел к опушке.

Ясное утро — словно нарочно распогодилось, чтобы усыпить бдительность — Фродо не веселило. Он слушал беззаботное пение бегавшего по зеленому лугу Пиппина и размышлял над словами Гилдора.

«Нет, — говорил он себе, — не могу я на такое решиться. Одно дело побродить с друзьями по Хоббитании — аппетит нагулять, да и сон с устатку слаще. Но взять их с собой в изгнание, где от усталости и голода нет спасения… Даже захоти они пойти, я на это не имею права. Мое наследство — мое и есть, и разбираться с ним мне! Пожалуй, и Сэма брать тоже не стоит».

Фродо посмотрел на преданного слугу и поймал его внимательный взгляд.

— Ну что, Сэм? — промолвил он. — Видишь, как дела оборачиваются? Из Хоббитании мне придется уйти не мешкая — в Сухом Овражке, похоже, и на день не задержусь.

— Ну и ладно.

— А ты что же, со мной?

— Известно, с вами.

— Так ведь опасно же будет, Сэм. Уже и сейчас опасно. Даже не знаю, доведется ли кому из нас воротиться.

— Воротимся, так все вместе, а нет — стало быть, не судьба. Они мне так и сказали: «Ты уж его не оставляй». А я им: «Про такое и думать нечего! Надо будет, так я за хозяином хоть на луну полезу, а сунется какой Черный Всадник — будет иметь дело с Сэмом Гужни». Ну они, конечно, в смех…

— Да кто они? Ты о чем толкуешь?

— Эльфы, сударь, кто же еще? Был у нас разговор давеча ночью. Они, похоже, знали, что вы уходите, ну и я отпираться не стал. Дивный народ, чудесный!

— Это точно. Ты вот теперь насмотрелся на них вблизи, и как? Они тебе по-прежнему нравятся?

— Нравятся, не нравятся — не о том речь, — медленно ответил Сэм. — Они… как бы это сказать половчее — выше моего разумения. Вроде бы юные, а древние, веселые — и тут же печальные. Где уж разобраться!

Фродо изумленно вскинул глаза — он никак не ждал таких речей от старины Сэма. Но перед ним сидел всегдашний простецкий малый Сэм Гужни, только вот лицо у него было непривычно задумчивым.