Дружество Кольца - Джон Толкин

Фродо принял предложение с благодарностью, чем несказанно порадовал и Сэма, и Пиппина. Солнце уже садилось за холмы, сгущались сумерки. Гости перешли из кухни в столовую: там разожгли камин и принесли свечи. Явились двое сыновей Бирюка и три его дочери — вместе с работниками за столом собралось четырнадцать хоббитов. Хозяйка без устали сновала туда-сюда, подавая снедь. Вкуснятины домашней было полно, пива — море разливанное, а венчало все преогромное блюдо, с верхом наполненное грибами, тушенными со свининой.

Грозные хозяйские псы мирно полеживали у очага, обгладывая мясистые косточки.

Подкрепившись, хозяин с сыновьями взяли фонари и отправились запрягать. Когда гости вышли во двор, уже стемнело. Они забросили внутрь свои котомки и забрались сами. Бирюк уселся на передок и подхлестнул вожжами пару крепких ухоженных пони.

— Ты там поосторожнее! — крикнула ему с порога стоявшая в освещенном дверном проеме жена. — С чужаками не задирайся и сразу назад.

— Ладно, — ответил Бирюк, и повозка выкатила за ворота.

Вечер стоял прохладный и тихий, без малейшего ветерка. Ехали без фонарей и особо не гнали: милю-другую до запруды, а там уж и на косогор.

Бирюк слез, огляделся, прислушался — но в темноте что углядишь, а звуков ни сзади, ни спереди не доносилось. От воды, расползаясь по полям, поднимались струйки тумана.

— Туман густеет, — заметил Бирюк. — Домой поеду, так фонарь засвечу, но сейчас обойдемся. Попадется кто по дороге, так издали услышим.

Ехать оставалось чуть более пяти миль. Хоббиты по уши завернулись в плащи, что не мешало им напряженно вслушиваться в тишину. Ничего, кроме скрипа колес да размеренного топота копыт пони, слышно не было, но Фродо все равно казалось, что повозка ползет медленнее улитки. Пиппина укачало, и он стал клевать носом, а вот Сэм так и буравил туман глазами.

Неожиданно справа из тьмы вынырнули два белых столба, обозначавших поворот к Перевозу. Бирюк натянул вожжи, и повозка со скрипом остановилась. Хоббиты собрались уже выбраться наружу, как вдруг услышали то, чего так страшились: стук копыт.

Бирюк соскочил с передка, обнял пони за морды, чтобы не заржали, и уставился во мрак.

«Клип-клоп, клип-клоп, — разносилось в тумане. — Клип-клоп». Все ближе и ближе.

Сэм выпрыгнул из повозки и встал рядом с Бирюком, явно намереваясь хоть бы и под копыта броситься, но никакого супостата к хозяину не подпустить.

«Клип-клоп, клип-клоп», — звучало уже совсем рядом.

— Эй, там! — окликнул Бирюк. Стук копыт стих. Впереди смутно угадывалась темная, закутанная в плащ фигура.

Хуторянин бросил вожжи Сэму и шагнул вперед.

— А ну! — сердито крикнул он. — Чего тебе надо?

— Мне нужен господин Беббинс. Не видали такого? — отозвался приглушенный голос, показавшийся хоббитам знакомым. Затем всадник достал из-под плаща фонарь.

— Господин Мерри! — изумленно воскликнул Бирюк.

— Я самый и есть. А вы меня за кого приняли? — Теперь, когда он выступил из тумана, стало ясно, что у страха и впрямь глаза велики. Тот, кого чуть было не приняли за Черного Всадника, оказался всего-навсего хоббитом, правда, сидевшим верхом на пони да еще и обмотавшим голову шарфом. Фродо выпрыгнул из повозки и бросился ему навстречу.

— Вот ты где! — воскликнул Мерри. — А я уж боялся, что к ужину не поспеете. Как растуманилось, так выехал посмотреть, не бултыхнулись ли вы ненароком в какую-нибудь канаву. Где вас только носило? И где вы, господин Бирюк, их выловили — уж не в своем ли утином пруду?

— Ваши приятели мастера напрямки ходить, вот и доходились до того, что я чуть на них собак не спустил. Но это уж они вам сами расскажут. А сейчас, господин Мерри, господин Фродо и прочие, бывайте здоровы. Мне пора. Темнотища, хозяйка небось извелась вся. — Бирюк подал назад и развернул повозку. — Доброй вам ночи. Денек выдался — только руками развести, ну да все хорошо, что хорошо кончается. Оно конечно, вам еще добираться, да и я не дома… Ну уж как-нибудь. Ох, самое-то главное чуть не забыл!

С этими словами Бирюк засветил фонарь и, заглянув под сиденье, вытащил оттуда весьма вместительную корзину.

— Это, стало быть, от моей женушки, с особливым приветом господину Беббинсу.

Он вручил подарок и, сопровождаемый дружным хором благодарностей и наилучших пожеланий, тронул пони.

Хоббиты смотрели ему вслед, пока свет фонаря не растворился в тумане. Неожиданно Фродо звонко расхохотался: из-под плотно закрытой крышки он учуял дразнящий запах грибов.

Глава 5

Разоблаченный заговор

— Теперь и нам самим лучше бы домой отправиться, — промолвил Мерри. — Я, конечно, не прочь послушать, что вы там дорогой начудили, но об этом потом.

До паромной пристани оставалось пройти по насыпи, окаймленной большими белеными камнями. Впереди, в свете подвешенных на высоких столбах фонарей, поблескивали причальные тумбы. Оставшиеся за спиной поля скрыло белесое марево, но впереди темнела чистая вода: туман клубился лишь у береговых камышей, а за рекой его почти не было.

По дощатым мосткам Мерри провел пони на покачивавшийся у причала плоскодонный паром. Как только все оказались на борту, он медленно оттолкнулся длинным шестом, и паром двинулся наперерез неторопливому течению широкого Брендивина.

Давным-давно Горхендад Старобак, старейшина самого родовитого семейства в Пустошах, если не во всей Хоббитании, перебрался со своими домочадцами за реку, бывшую в то время восточной границей хоббитских земель. Прибрежный холм, названный впоследствии Бак-холмом, вполне годился для заселения, а поскольку семья была многочисленной, то со временем в нем появились не какие-то там норки, а огромный, под стать Тукам, смиал — с тремя парадными воротами, множеством боковых входов и никак не менее чем сотней окошек. На берегу Брендивина Горхендад обосновался накрепко — даже фамилию сменил со Старобака на Брендибак. По существу, он сделался правителем почти независимого края. Родня множилась, под руку Брендибаков переселялись другие семьи, так что вскорости вся полоса земли между Брендивином и Заповедным Лесом оказалась изрытой или застроенной и превратилась в густонаселенный Околоток. Называли его, по хозяевам, Баковинами, а главным поселением стали прилепившиеся к реке неподалеку от Бренди-Холла Баклуши.

По этой деревне управителя Баковин — да и не только Баковин, поскольку его непререкаемый авторитет признавали и по другому берегу от Затона до Камышков — повелось звать Хозяином Баклуш. Правда, в коренной Хоббитании — по Уделам — Брендибаков и прочих, что с ними по-соседству, за своих почти не считали. А по правде сказать — так зря. Хоббиты как хоббиты, токмо что на лодках плавать навострились — да и без них, ежели придется.